– Когда испанцы, а потом и другие европейцы открыли для себя Америку, они были поражены низким уровнем развития индейцев, – много лет назад объяснял мне Иосиф Григулевич, замечательный ученый, выдающийся специалист по Латинской Америке, а в прошлом – гениальный советский разведчик, бывший послом Коста-Рики при Святом престоле в Ватикане, а также в Италии и в Югославии (кстати, единственный в истории разведок мира шпион-нелегал, возглавлявший посольство чужого государства). – Коренные обитатели Америки не знали ни колеса, ни штанов, ни дверей, ни сапог, ни лошадей… Но при этом знали все – досконально! – о ядах, добывали их из растений и животных с ловкостью необычайной. Пришельцам же из Европы, к тому же – ревностным христианам, это казалось до невозможности странным, и они, ничтоже сумняшеся, скопом обвинили народы и племена Америки в сношении с дьяволом. Дескать, он один и только он, лукавый, мог обучить аборигенов этим подозрительным премудростям.

Любопытно: постижение секретов ядов было одним из самых первых знаний человека. Все примитивные культуры – в любой точке суши – активно использовали яды для собственного выживания. Еще много тысяч лет назад наши предки умели наносить отраву на наконечники стрел и копий. Убийству с помощью ядов человек научился гораздо раньше, чем обуздал коня и сложил первый дом.

И казнить придумали с помощью ядов – гораздо раньше, чем стали вешать, сажать на кол, побивать камнями, колесовать (почему-то изобретательство у гомо сапиенс во все времена было связано прежде всего с созданием различных способов умерщвления себе подобных)… Яд у охотника всегда под рукой: не надо рыть ямы, вить веревку, собирать колесо… Уколол кого надо – и смертельный порядок! Если верить этнографам и антропологам, почти все древние казни и человеческие жертвоприношения состояли из того, что жертву или сбрасывали со скалы, или топили, или отравляли. Согласитесь, после падения на камни с большой высоты любое тело выглядит, мягко говоря, непритязательно, к тому же потом расплющенный труп приходится по частям собирать в труднодоступном месте. Да и утопленника, распухшего, с синим вывалившимся языком, поди поищи по течению реки… Одни хлопоты!..

Куда проще уколоть жертву отравленным копьем или ядовитым дротиком. И тело так цело, и – лицо, а это весьма важно, если происходит ритуальное действо. Ведь жертва богам должна быть торжественной, а – значит – красивой. И древние греки приносили в дар богам своих самых видных сыновей (их, мальчиков на заклание, посвящаемых богине-матери Гере, так и называли ее именем: «герои»), и древние евреи, и ассирийцы…

Спросите, как этих парней убивали? Кололи «героя»… в пятку! В античной мифологии, весьма отцензурированной за два тысячелетия после Рождества Христова, смерть, вызванная таким образом, осталась навсегда запечатленной. Вспомните о непобедимом Ахилле, у которого было на теле лишь одно уязвимое место: пятка. Туда тщаниями мстительного Аполлона и послал свою отравленную стрелу коварный Парис.

Со времен античности человек прошел огромный путь. Усвоил и освоил немереное количество знаний. Но так до конца и не осознал, что неядовитых организмов на Земле не существует. По определению. За тысячелетия эволюции любое растение – в порядке самообороны – превратило свое тело в лабораторию по изготовлению токсинов. Они получились, правда, далеко не универсальными, ибо были рассчитаны на воздействие против определенного вида врагов. Вспомните, как дивно пахнет свежескошенная трава. Это происходит потому, что трава, которую уничтожают, защищается, она выбрасывает токсины на нападающего. Только нас, людей, эти яды ничуть не страшат – за исключением, пожалуй, тех, кого мучит аллергия на сено и солому. А некоторых насекомых или микроорганизмов этот прилипчивый «травный дух» еще как отпугивает.

В природе к ядам давно привыкли. Что нам тогда удивляться, если они не перестают быть дежурным явлением в нашем обществе? «Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла» – таковы строки из клятвы Гиппократа. Глас вопиющего в пустыне, если учесть, что в мире существует только химических веществ около восьми миллионов и более ста тысяч из них пригодны для отравления человека! И становится страшно именно от осознания этого… Успокаивает, пожалуй, только завет Гипократа: «Все есть лекарство, и все есть яд – все дело в дозе».

Заметки на полях

В середине ХХ столетия этот принцип был введен в науку под названием «гормезис», в переводе с греческого: «быстрое движение, стремление». В медицине это означает эффект стимуляции организма малыми дозами вещества, которое в более внушительном количестве вызывает его отравление. За последние два века возможность активизации организма малыми концентрациями ядов получила многочисленные научные подтверждения. Вот примеры того, как отравляющие вещества в сверхмалых объемах действуют как противоядия.

Так, микродозы альдегида фурфурола стимулируют в печени производство ферментов, защищающих ее от повреждения большими дозами этого токсина. И еще: введение животным очень низких концентраций змеиного яда блокирует смертельное действие его высоких доз. Кроме того, даже эффект такого разрушительного фактора, как радиация, может быть благоприятным при низком уровне облучения. В дозе, близкой к величине естественного радиационного фона Земли, срабатывают защитные механизмы всего организма, делая его более устойчивым к высокой степени облучения. И в заключение: такие токсичные вещества, как бром, хлорид ртути, мышьяковая кислота в больших концентрациях убивают клетки дрожжей, а в малых, наоборот, – стимулируют их рост.

Яды в борьбе за власть. Яды в разборках за наследство. Яды как средство супружеской мести. Яды как инструмент разрешения конфликтов… Да мало ли что еще! Вслед за танками и ракетами отношения между странами и целыми континентами стали диктовать… яды! Отравляющие вещества из дополнения к ядерным арсеналам впервые в истории человечества превратились в глобальный межгосударственный политический инструмент. Никогда еще цивилизованное общество так громко и много не говорило о ядах, определяющих политический курс государств. Как морской прибой, волны американских и европейских санкций против России, вызванных «делом» Скрипалей, и по сей день бьются о кремлевские бастионы, не нанося им, впрочем, существенного урона. Только каждодневная жизнь рядовых людей от Балтии до Камчатки становится от этого все хуже.

Эта книга – не краткий курс истории отравлений. А просто захватывающее и – к счастью – совершенно безобидное путешествие по не существующей ни на одной звездной карте, но вполне реальной планете, имя которой: Poisonland.

Глава 1. Опасными тропами атропина

…Выдергивать из почвы корень мандрагоры следует вдвоем, ни в коем случае – в одиночку, и только глубокой ночью, при полной луне. Начинать можно после того, как один из сборщиков, точнее – охотников, очертит мандрагору тремя окружностями и станет лицом к западу. В это время второй должен танцевать вокруг растения и нашептывать ему признания в любви. Важная деталь: уши охотникам надо непременно заткнуть воском или ватой, это им пригодится позднее.

Растение – помните: оно живое! – почувствует, что его пытаются выкопать, и начнет сопротивляться, постарается зарыться поглубже в землю. Вот почему почву вокруг мандрагоры необходимо обильно полить мочой и разрыхлить, при этом ни в коем случае не прикасаясь к листьям. Затем – быстро накинуть на корень мандрагоры скользящую петлю, скрученную на одном конце веревки, прикрепить к ошейнику пса, обязательно черного. После этого можно отойти от растения на безопасное расстояние и, подразнив запахом свежей, окровавленной плоти собаку, кинуть ей кусок мяса. Она, жадная, бросится за добычей и вытянет из земли заветный корень!

И тут мандрагора издаст такой душераздирающий крик, от которого пес умрет на месте. Погибнет и все живое вокруг, ибо после предсмертного стона растение выбросит яд, от которого все окрест или потеряют жизнь, или упадут без сознания. Последнее: труп собаки следует похоронить именно в том месте, откуда выдернули корень. Иначе не миновать беды, ведь черный пес – проводник в царство теней…

Таковы рекомендации по сбору мандрагоры Теофраста, замечательного греческого философа и естествоиспытателя, жившего на рубеже IV–III веков до нашей эры.

Да, мандрагору с давних пор не зря называли «сатанинским корнем». Еще в древней Ассирии ее использовали как обезболиваюшее средство и эффективное снотворное. Уникальные качества этого своеобразного растения были известны и Педанию Диоскориду, греку из Малой Азии, странствовавшему по Средиземноморью с армией императора Нерона и сегодня считающемуся одним из отцов военной хирургии и фармакологии. В основу его монументального трактата «О лекарственных веществах», созданного в первом столетии нашей эры, были положены рецепты из сочинений эскулапов еще более древних. В частности – знаменитого Кратеуаса, личного врача понтийского царя Митридата VI Евпатора, как известно, не поддававшегося ядам. А властитель Тавриды высоко ценил магические свойства мандрагоры. Люди верили, что она вырастает там, куда когда-то упали слезы или сперма повешенного или где истлел его проклятый труп.

Как писал Иван Бунин:

Цветок Мандрагора из могил расцветает
Над гробами зарытых возле виселиц черных,
Мертвый соками тленья Мандрагору питает –
И она расцветает в травах диких и сорных^[1].

Заметки на полях