Полиция приехала довольно быстро. Распахнув дверь, Геликанов отступил назад, пропуская группу прибывших.

– Капитан Наполеонов Александр Романович, следователь, – представился небольшой рыжеватый блондин. – Что у вас тут?

– Вот он, – махнул Прокофий рукой в сторону гостиной.

Пока эксперты осматривали тело и место преступления, следователь пытался снять показания с Геликанова.

– Насколько я понимаю, свидетелей преступления нет, – проговорил следователь.

– Есть, – обронил Геликанов.

– То есть? – удивился следователь.

– Свидетель есть, но толку от него нет, – тяжело вздохнул Прокофий.

– Что за свидетель? Немой, глухой, незрячий?

– Да нет, он не инвалид, только он… кот.

– Какой ещё кот?

– Обыкновенный, мой кот Януарий. Он, думаю, всё видел и от страха забрался на шкаф.

– Понятно… Где вы находились, когда совершалось преступление?

Прокофий пожал плечами:

– У меня был мальчишник.

– Значит, вы собираетесь жениться?

– Через неделю, – кивнул Геликанов.

– Рассказывайте дальше.

– Вчера в половине восьмого вечера я вышел из дома, немного прошёлся пешком, потом поймал такси и поехал в ресторан, где должны были собраться мои друзья и родные, естественно, только мужчины.

– И как?

– Что как? – изумлённо переспросил Прокофий.

– Как прошёл мальчишник?

– Хорошо прошёл, – повёл плечами Геликанов.

– Инцидентов не было?

– Чего?

– Ну, каких-либо недоразумений, ссор, драк.

– Ничего такого, все люди собрались приличные.

– Понятно. Во сколько вы вернулись домой?

– Около двух. Я заранее заказал такси, оно подошло в двадцать минут второго.

– Номер такси помните?

– Конечно.

– Диктуйте, проверим.

Прокофий послушно продиктовал номер такси.

– Вот вы сказали, что вышли из дома в половине восьмого. Это может кто-то подтвердить?

– Когда я выходил, на лавочке сидела Алёна Фёдоровна из восемнадцатой квартиры, по дорожке на велике катался мальчик Дима из восьмой, а Александр Петрович из двенадцатой выгуливал свою таксу.

– Так, хорошо. Вы утверждаете, что гражданина, обнаруженного в вашей квартире, вы видите первый раз?

– Да.

– Вы абсолютно в этом уверены?

– Абсолютно.

– Если вы не знакомы, дверь ему не открывали, то как он попал в вашу квартиру?

– Вы полиция, вы и выясняйте, – внезапно рассердился Прокофий.

– Выясним, – покладисто согласился Наполеонов.

На кухню вошёл медэксперт.

– Что скажешь? – спросил его следователь.

– Все уточнения после вскрытия.

– А без уточнений?

– Скончался от удара острым предметом сзади. Нож, кстати, там и валяется.

– Понятно, а время смерти?

– Около двух часов. Ну, плюс-минус – полчаса.

– Интересное кино получается, гражданин Геликанов, – проговорил следователь.

– Да не убивал я его!

– Но алиби у вас как бы отсутствует…

– Я ничего не понимаю!

– Ничего, вот установим личность потерпевшего…

– Александр Романович, – вклинился в разговор молодой опер, – личность потерпевшего известна, у него с собой паспорт. Четвертков Людовик Сергеевич, проживает по адресу…

– Ага, вот, Дима, и пробей его по базе, чем занимается, вернее занимался.

– Хорошо, Александр Романович.

– Имя и фамилия жертвы вам ни о чём не говорят? – обратился к Геликанову следователь.

– Ни о чём! Никогда его не видел и не слышал о нём.

– Значит, среди ваших друзей Людовик не числился?

– Нет!

– Может, среди врагов?

– Тоже нет.

– Ну, что ж, Прокофий Афанасьевич, проедемте с нами.

– Это ещё зачем?!

– В вашей квартире обнаружен убитый человек, убит он предположительно в то время, когда вы были уже дома, свидетелей происшествия нет, кот свидетельствовать, увы, ни в вашу пользу, ни против вас не может.

– Но медэксперт не может точно до минуты установить время смерти!

– Не может, – согласился Наполеонов.

– А это значит…

– Ничего это не значит. Вы, господин Геликанов, поедете с нами.

– А отпечатки?! Там должны быть отпечатки.

– Отпечатки эксперт снял, вот откатаем ваши пальчики и сравним.

– Кстати, – следователь окликнул второго эксперта, – что там с замком?

– Царапин нет, открывали своим ключом.

– Этого не может быть! – воскликнул Прокофий. – Кто-то забрался в мою квартиру, пока меня не было!

– Вместе с потерпевшим?

– Выходит, что вместе.

– Собирайтесь.

– Я протестую! Я требую адвоката!

– На здоровье.

– Что вы хотите этим сказать?!

– Что все ваши права будут соблюдены.

– Я могу позвонить другу?

– А родственники у вас имеются?

– Да, старший брат и невеста.

– Вот и позвоните, голубчик, брату из отделения. Назовите имя, фамилию, адрес и телефон брата и невесты.

Прокофий, вздохнув, подчинился. Внутренний голос подсказывал Геликанову, что спорить со следователем бесполезно и лучше положиться на его слово. Собственно, выбора у него и нет.

– Можно я хотя бы Януария пристрою? – проговорил он жалобно.

– Можно.

Геликанов взял на руки кота, прижимавшегося к его ногам, и вышел из квартиры. Из-за двери соседней квартиры после звонка выглянула лохматая рыжая голова и спросила ещё не окрепшим юношеским басом:

– Чего тебе? У меня девушка.

– Сева, видишь ли, какое дело, меня арестовывают.

– Чего? – Дверь открылась шире, и перед сотрудниками полиции предстала долговязая фигура, бёдра которой были обмотаны ярко-красным махровым полотенцем. Увидев полицейских, Сева дёрнулся, и полотенце грациозно упало к его ногам. – Чёрт! – воскликнул Сева, подхватил полотенце, бросил: – Счас я штаны надену.

Вернулся он довольно быстро.

– Чем могу помочь? – Обращался он исключительно к Геликанову.

– Да вот, приюти кота на время, – он протянул ему Януария, – я пока не хочу тревожить Оксану, может, всё разъяснится.

– Конечно, разъяснится, – затряс рыжей головой Сева и, приняв из рук Прокофия кота, бережно прижал его к груди. – Бедняга, – проговорил он на прощание, закрывая дверь, и осталось непонятным, кого именно Сева считал беднягой – кота или его хозяина.

Глава 2

Наполеонов сдержал своё обещание, из отделения Прокофий смог позвонить брату, и тот вскоре приехал к следователю. Василий Афанасьевич Геликанов был старше брата на пять лет, выше его ростом и характер, судя по всему, имел более напористый и эмоциональный. Едва войдя в кабинет следователя, он задал вопрос:

– Какие у вас были основания задерживать моего брата? Двадцать человек могут подтвердить его алиби.

– Вы садитесь, – проговорил Наполеонов, он предпочитал, чтобы люди высокого роста не возвышались над ним, а сидели.

Геликанов опустился на стул.

– Значит, вы Василий Афанасьевич Геликанов, брат задержанного?

– Я-то брат. Но на каком основании вы его задержали, я вас спрашиваю?!

– А я отвечаю – убийство совершено в квартире вашего брата, дверь убитому он открыл сам.

– Вы что, издеваетесь? Я вам русским языком говорю, что он был в ресторане «У мамочки», мы отмечали мальчишник. У Прокофия свадьба на носу!

– Увы, медицинская экспертиза утверждает, что Четвертков Людовик Сергеевич скончался в период с 1.10 до 1.50.

– Ну вот видите! Это могло произойти раньше! И вообще, не верю я в точность вашей экспертизы.

– Экспертиза не религия, вера ей не требуется, – это первое. Второе – дверь открыта хозяином, замок повреждений не имеет. А ваш брат утверждает, что никому ключей не давал. И третье – у вашего брата были основания убить этого человека.

– Что вы такое городите?! – изумился Геликанов-старший.

– Василий Афанасьевич, городят изгороди, а полиция собирает доказательства и расследует преступления, – сухо проговорил следователь.

– Так не знал Прокофий этого типа! Никто его не знал!

– Вы ошибаетесь.

– Да? – усмехнулся Василий.

– Не более чем полчаса назад невеста вашего брата опознала Четверткова Людовика Сергеевича как своего бывшего парня.

Василий с изумлением смотрел на следователя, потом проговорил:

– Когда же вы успели её вызвать?

– Сразу же по прибытии в отделение.

За окном стояла упоительная ночь, разливающая аромат черёмухи, который проникал во все открытые окна. А луна на небе была такая яркая! Казалось, что и не луна это вовсе, а солнце написало днём лучами свой автопортрет и оставило его на ночь сиять вместо себя на небе.

Спать совсем не хотелось, ну вот нисколечко. Оксана уже в который раз примерила купленное ей Прокофием в самом престижном салоне города платье. Розоватый, точно улыбка утренней зари, атлас волнами стекал по её плотной фигуре, подчёркивая грудь, талию, бёдра. «Как же я хороша в нём», – думала Оксана, заворожённо глядя на своё отражение в зеркале.

Её сердце замирало от счастья, когда она думала о том, что уже через неделю станет женой самого чудесного в мире парня и будет зваться Оксаной Геликановой. Она несколько раз вслух повторила своё имя в сочетании с будущей фамилией и осталась довольна тем, как это звучит.

---