– И закупорит посуду, имя загадав "супруга",
Согревая сердцем склянку, в тёмный лес пойдёт одна,
И вручит сосуд мужчине, чтобы выпил всё до дна!
То с момента губ касаний, он на веки "раб" ей станет!
И исполнит все желанья, и любить не перестанет!!!

Я с содроганием взяла бутылочку, и, завинчивая крышку, вздрогнула:

– Ой, только б Матвей Палыча не встретить.

– Имя?

– А, да. Прохоров. Денис Прохоров. Он мне очень нравится. Звезда пятого курса, – закончила я мечтательно.

Сестры странно переглянулись между собой, потом справедливая пожала плечами и решила:

– Пусть так.

Они быстро собрали все со стола, взяли свои мётла и с подоконника сиганули в ночь. Я любовно провожала сестер взглядом, бережно прижимая зелье к груди.

Пора. Сейчас главное без препятствий дойти до Прохорова. У меня даже план был заготовлен. Я вызову его официально через их вахтершу. Скажу, что мне нужно передать… передать… черт, чего-то передать ему нужно. А там он спустится, я протяну ему зелье и будь что будет!

Инициация ровно в полночь, у меня только пара часов, чтобы добраться до места и приготовиться.

К ночи похолодало и тучи определенно собирались снежные. Я выдохнула изо рта облачко пара и, улыбаясь приятным мыслям, пошла в сторону мужского общежития, напевая под нос:

– Не смотря на милое личико —
Алкоголичка, алкоголичка.
Счастье прогорает как спичка
Алкоголичка…

– Кто это у нас крадётся к неприятностям?

Я вздрогнула и резко повернулась на голос ректора:

– Ой! Матвей Палыч, – принесла же тебя нелегкая!

– Ты удивлена, Ванеева? Вот я тоже. Ведь именно тебя предупредил персонально, и что же?..

– Что?

– Покажи руки?

– Зачем?

– Что там?

– Ничего! – я спрятала руки за спину, но ректор как-то вывернулся, и моя счастливая бутылочка оказалась у него в руках. – Это моё!

– Было ваше, стало…

Ректор зачаровано разглядывал пузырек, как будто никогда раньше бутылочек из дьютика не видел.

– Алкоголь, значит? – он открутил крышку, а у меня сердце пропустило удар. – Ты совсем бесстрашная, да, Ванеева?

– Это компот, – проблеяла я.

– Конечно. Спасибо, что позаботилась о замерзшем преподавателе, а теперь разворачивайся и беги в комнату…

– Но… вам нельзя, Матвей Палыч!

– Мне как раз можно, а тебе вредно. Всё, перевернулась страничка, пока-пока, алкоголичка.

Я, не оглядываясь, бросилась бежать в свою общагу. Слёзы застилали глаза, ведь инициация сорвана! Я теперь как второгодница буду еще год ждать своей метлы, и все из-за дурацкого ректора!

Глава 2. Шабаш

– Раздевайся.

– Чего? – переспросила я.

Сестра Ковена справедливости вздохнула, как будто ей каждую ночь приходилось нянчиться в яслях:

– На инициации будешь голая.

– Как все?

– Как все инициируемые. Раздевайся, волосы распускай, все украшения снимай – положишь в эту коробочку, разувайся и проходи в комнату ожидания. Там благовония, они снимают стресс и заторможенность.

– Ага…

– Потом тебя позовут.

– А что делать надо – расскажут?

– Сама сообразишь.

Ведьма… тьфу ты, сестра ушла, а мне в одиночестве оказалось легче раздеться, не так стеснительно.

Признаться в том, что я не донесла зелье до жертвы не смогла. Поджилки до сих пор тряслись при разыгрываемых в воображении картинах:

– А где же выбранный тобой парень?

– Простите, меня на полпути перехватил ректор и отобрал зелье!

– О нет, недостойная стать сестрой, он отобрал у тебя шанс стать ВЕДЬМОЙ!

Вот как думала об этом, так дрожь волнами разбегалась по телу. Что там сестра говорила про благовония от стресса? Мне бы сейчас не нюхать, а выпить бы. И покрепче!

Время тянулось и тянулось, но свечки и ароматические палочки действительно оказались с веселящим эффектом, с бодрящим, я бы даже сказала. Угнетало только то, что меня всё не звали и не звали.

А это могло значить только одно – сестры Ковена не могут начать инициацию без опоенного мной парня. Эх, Прохоров… А ведь у нас могло бы сегодня быть всё так волшебно: ты, я и магия между нами!

Ой, я не спросила сестер, будет ли наутро жертва помнить ритуал и как меня инициировали, но кажется теперь это уже неважно – не будет жертвы, не будет и ритуала.

И вспомнить мне нечего будет.

– Пора!

Я вздрогнула. Как? Уже? Кто-то пришел?! Прохоров? Но как?!

Три сестры были в балахонах разных цветов и с высокими капюшонами-колпаками, которые заменяли нам, ведьмам, остроконечные шляпы.

Да-да, ведьмы тоже стараются попадать в тренды, а мода не стоит на месте!

Светлый Ковен традиционно носил белые одеяния, то есть балахоны, одеяний то под ними не было, это я успела углядеть, пока мы по длинному темному коридору спускались в нижние помещения храма.

Темные сестры предпочитали черный цвет. И надо сказать, это было будоражаще. Черный стройнил и придавал таинственности.

Ковен справедливости выбрал яркий цвет – алый. Хотя в старые времена, как помню по истории, другие Ковены триады были против – красный испокон веков ассоциировался с инквизицией и епископами. Но сестры справедливости настояли, доказывая что цвет крови и очищающего огня лучше всех указывает на их миссию искать правду, быть беспристрастными и бескомпромиссными.

А по мне, им бы синий тоже подошел – все как одна ведьмы Ковена похожи на рыб, таких же невозмутимых и безэмоциональных.

Каждая из трех сестер несла факел. Одна шла впереди и двое сзади. Я чувствовала себя голой, хотя я и была голой, и под стражей. Не думают же, что я сбегу с собственной такой долгожданной инициации? Да я так рада, что её еще не отменили!

Когда мы спустились вниз, в круглое большое помещение, заполненное ведьмами трех Ковенов и теплым светом от факелов, я уже была согласна принести в жертву любого! Только бы быстрее определиться с Ковеном, стать ведьмой первого уровня и получить мою метлу! Поскорее бы!

Меня вели к центру, где стоял алтарь. За спиной сестры было не разглядеть, но там определенно кто-то возлежал.

Жертва для инициации? Может все же Прохоров Денис? Я же его имя загадала на ритуале смешивания. Вдруг внял голосу и пришел?

Понятия не имела, что происходит на инициации, но жертвы точно не погибали. Да, должна пролиться кровь на алтарь, бла-бла-бла, но ведьмы уже давным-давно никого не убивали сами. Изводили – да. Но руки не марали. Так что я подозревала, что мы уколем друг другу палец, произнесем по листочку соответствующее заклинание инициации и уроним по капельке крови на алтарь.

А потом сестра спереди отошла, открывая мне вид на алтарь.

Сердце упало.

– Матвей Павлович? – пропищала я.

Совершенно голый ректор лежал на алтаре привязанный за руки и за ноги к вбитым в пол четырем кольям.

– Ванеева! Слава богу! Звони… 911 звони, Ванеева! Вызывай полицию, пожарных и психушку! Вызывай срочно, Ванеева!

Я не могла отвести глаз от ректора, дергающего путы, напрягающего рельефное гибкое тело и раскачивающего своим внушительным отростком.

Тут такая ситуация, а он возбужден!

С ума сойти, я видела голого ректора!

Твою же мать! Он сам пришел?

Боже… Матвей Палыч же выпил зелье…

Сквозь шоковое состояние до меня стало доходить, что моей жертвой на инициации станет сам ректор. И я попятилась!

Вот тут стало ясно, зачем две сестры стояли у меня за спиной. Светлая вложила мне в руки кинжал:

– Держи, малышка, и удачи тебе с этим жгучем парнем.

– Да уж, размер ты выбрала внушительный, совсем себя не пожалела, – добавила Темная и подтолкнула меня к Матвею Павловичу.

– Я, что, должна его убить? – упавшим голосом спросила я, с жалостью напоследок любуясь извивающимся беспокойным ректором.

– Ванеева! Брось нож, поранишься еще! Срочно вызывай психушку. И полицию… Ванеева, ты что… Александра?.. Саша, очнись! Что ты делаешь?!

– Нет, детка, кинжал пригодится, чтобы освободить его от пут…

– Тогда он убежит.

– Не сразу. Сначала возьмет тебя. Садись на него сверху и начинай ритуал инициации. Сегодня он лишит тебя девственности, и ты окропишь алтарь своей кровью!

Нож выпал у меня из рук.

Лишусь девственности с ректором? Я к такому не готова… Он к такому не готов!

– С чего начинать? – шепчу я, не сводя взгляда с ошалевшего моим ответом ректора.

– Кровь подскажет, – шепчет в спину сестра и отходит к стене.

Теперь в центре только я и распятый на алтаре, несогласный и сопротивляющийся ректор. И мы оба голые.

Зачарование с Матвея Павловича спало, и он теперь не хотел быть послушным, а я не представляла, как буду лишать себя девственности с его помощью, если он сильно против. Попробовать договориться? Или приставить нож к горлу, чтобы лежал спокойно и не рыпался?

Я нервно сглотнула, переводя взгляд на огромный, торчащий член. Ой мамочки, вот не думала, что у ректора такой большой писун! Да я вообще о члене ректора не думала. А теперь инициироваться с ним буду…

Не спросила, запомнит ли Матвей Павлович события этой ночи. Оглянулась, но все сестры стояли по кругу у стен, с натянутыми наглухо капюшонами. Главная сестра чуть ближе с раскрытой книгой с заклинаниями тоже не смотрела на меня, на нас, а ждала начала ритуала, чтобы закрепить его словами-силы.

---