В воротах стояли английские матросы. Вел их морской капитан в треуголке, синем сюртуке, шелковых бриджах, чулках и туфлях с серебряными пряжками, с тонкой шпагой на боку. Свет фонарей отражался от золотой тесьмы узких эполет. Капитан снял шляпу, обнажив копну светлых волос, улыбнулся и поклонился:

– Я имею честь посетить дом Панжита Лахти?

Торговец осторожно кивнул.

– Так и есть, – отвечал он по-английски.

Морской капитан снова нахлобучил треуголку.

– Я пришел за Нана Рао, – добродушно заявил он с заметным девонширским акцентом.

– Его здесь нет, – отвечал Панжит.

Капитан бросил взгляд в сторону веранды:

– Значит, передо мной его призрак.

– Повторяю, – разозлился Панжит, – его здесь нет. Он умер!

Капитан улыбнулся.

– Меня зовут Чейз, – промолвил он учтиво. – Капитан военно-морских сил его величества Джоэль Чейз, и я буду премного вам обязан, если Нана Рао выйдет ко мне.

– Его тело сгорело, – яростно заявил торговец, – а пепел покоится в реке. Почему вы ищете его здесь?

– Он не мертвее нас с вами, – возразил Чейз и сделал знак матросам выступить вперед.

Их была дюжина – все в белых парусиновых штанах, красно-белых полосатых рубахах и просмоленных соломенных шляпах с такими же красно-белыми лентами. Волосы матросы завязывали в длинные хвосты. В руках они держали массивные палки, в которых Шарп опознал прутья кабестана. Вел матросов громадный детина, голые предплечья которого покрывали татуировки; за ним следовал чернокожий гигант, словно ветку орешника, сжимая в руке толстую палку.

– Нана Рао, – продолжил капитан, отказываясь признавать торговца мертвым, – вы должны мне, и я пришел забрать долг.

– По какому праву вы врываетесь в мой дом? – воскликнул Панжит.

Толпа, почти не понимавшая по-английски, взирала на матросов с беспокойством, а телохранители Панжита, численно превосходящие матросов и вооруженные не хуже их, рвались в бой.

– Мое право, – заявил Чейз гордо, – мой пустой кошелек. – Он улыбнулся. – Вы же не хотите, чтобы я применил силу?

– Как угодно, капитан Чейз, – отвечал Панжит надменно, – но к рассвету вы окажетесь за решеткой.

– Скорее в суде, а рядом со мной будет стоять Нана Рао.

Панжит махнул рукой:

– Уходите, капитан. Сейчас же!

– Как бы не так!

– Уходите, или я обращусь к властям!

Чейз обернулся к громадному детине и произнес:

– Боцман, Нана Рао – тот усатый прохвост в красном шелковом халате. Хватайте его!

Явно обрадовавшись возможности подраться, британские матросы рванулись вперед, но у телохранителей Панжита кулаки чесались не меньше. Соперники сошлись посредине двора, раздался треск палок, черепов и звуки кулачных ударов. Матросы дрались с такой яростью, что поначалу оттеснили телохранителей к ступеням, но последних было куда больше, да и с дубинками они обращались гораздо искуснее. Сначала телохранители орудовали кулаками, затем использовали дубинки как копья. Они били матросов по ногам, и те валились на ступеньки. Последними упали боцман и чернокожий гигант. Они до последнего прикрывали своего капитана, который ловко орудовал кулаками. Как бы то ни было, британцы недооценили соперника и оказались повержены.

Сквозь толпу нищих Шарп протиснулся к ступеням. Толпа улюлюкала, Панжит и Нана Рао смеялись, а просители, ободренные успехом телохранителей, пинали поверженных врагов. Один из победителей нахлобучил на голову матросскую соломенную шляпу, другой – треуголку Чейза. Двое молодчиков Панжита заломили капитану руки за спину.

Один из телохранителей рядом с Панжитом заметил маневр Шарпа. Он кинулся вниз по ступенькам, крича, чтобы бродяга убирался вон. Когда нищий в плаще не подчинился, телохранитель решил пнуть его ногой. Шарп схватил смельчака за лодыжку и крутанул в воздухе. Телохранитель спиной грохнулся на лестницу, с треском стукнувшись затылком о верхнюю ступеньку. В суматохе происшествия никто не заметил.

Панжит поднял руку, призывая толпу к молчанию. Плечи Нана Рао сотрясались от хохота. Шарп притаился в кустах сбоку от ступенек.

Телохранители пинками отогнали просителей от окровавленных и покрытых синяками матросов, которые молча наблюдали, как их командира сталкивают вниз со ступеней. Панжит насмешливо покачал головой:

– Что же мне с вами делать, капитан?

Капитан стряхнул молодчиков Панжита. Волосы Чейза потемнели от крови, которая струйкой стекала по щеке, но капитан был непреклонен:

– Вы отдаете мне Нана Рао и молитесь всем богам, которых знаете, чтобы я не потащил вас в суд.

Панжит насупился:

– Это вас следует судить. Виданное ли дело – капитан королевских военно-морских сил врывается в частный дом и затевает драку, словно буйный пропойца! Придется вам стать сговорчивее, капитан. – Панжит ждал, но Чейз молчал, не желая признать поражение. Панжит нахмурился и велел телохранителю вернуть капитану треуголку, затем торговец позволил себе улыбнуться. – Скандал нужен мне не больше, чем вам, капитан, но на сей раз я в лучшем положении, поэтому мне и диктовать условия.

Панжита перебил резкий звук – сначала металлический скрежет, затем щелчок, с которым пулю вгоняют в ствол. Британский офицер в красном мундире, черноволосый, со шрамом на щеке, стоял позади Нана Рао и прижимал пистолет к его виску.

Телохранители увидели, что хозяин растерялся, и самые отчаянные подхватили дубинки и двинулись к ступеням. Левой рукой Шарп дернул Нана Рао за волосы и пнул ногой под коленку. Торговец с жалобным стоном рухнул на землю. Жестокость Шарпа и очевидная готовность спустить курок отрезвили нападающих.

– Ошибаетесь, условия диктовать буду я, – обратился Шарп к Панжиту. – Ваш покойник задолжал мне четырнадцать фунтов семь шиллингов и три с половиной пенса.

– Опустите пистолет. – Панжит махнул рукой телохранителям – те отступили. Торговец растерялся: иметь дело с джентльменом, каковым, без сомнения, был капитан, это одно, совсем другое – общаться с головорезом в красном мундире, который так вдавил курок пистолета в висок Нана Рао, что тот поскуливал от боли. – Опустите пистолет, – повторил Панжит примирительно.

– Думаете, я глухой? – усмехнулся Шарп. – Власти даже не станут преследовать меня за убийство. Вы только что заявили, что ваш брат мертв, а его пепел покоится в реке. – Он дернул Нана Рао за волосы, заставив торговца вскрикнуть. – Четырнадцать фунтов, – повторил Шарп, – семь шиллингов и три с половиной пенса.

– Я заплачу! – воскликнул Панжит.

– И не только мне, но и капитану Чейзу.

– Двести шестнадцать гиней, – охотно подтвердил Чейз, отряхивая треуголку, – хотя, сдается мне, чудо воскрешения из мертвых Нана Рао стоит дороже!

Панжит был далеко не глуп. Он видел, что матросы подобрали свои палки и приготовились драться.

– Значит, обойдемся без судей? – спросил он Шарпа.

– Ненавижу судей, – заявил Шарп.

На лице Панжита проступила слабая улыбочка.

– Если вы отпустите моего брата, думаю, мы договоримся.

Шарп оттолкнул Нана Рао, опустил пистолет и отступил назад, но тут же встал по стойке смирно.

– Прапорщик Шарп, сэр, – представился он Чейзу.

– Вы не прапорщик, Шарп, а посланец небес! – Капитан взбежал по ступенькам. Лицо Чейза заливала кровь, но весь его облик излучал искренность и дружелюбие. – Вы – бог из машины, Шарп, столь же желанный, как шлюха на нижней палубе или бриз в мертвый штиль! – пошутил капитан, но, похоже, слова его шли от сердца. Он не просто пожал Шарпу руку, а горячо обнял прапорщика. – Спасибо! – шепнул Чейз на ухо своему спасителю и отступил назад. – Хоппер! – крикнул капитан.

– Я, сэр! – Громадный боцман, крушивший врагов направо и налево, пока его не повалили на ступеньки, выступил вперед.

– Очисти палубу, Хоппер! Враги хотят обсудить условия капитуляции.

– Есть, сэр!

– Это прапорщик Шарп, Хоппер, и с ним надлежит обходиться как с самым дорогим гостем.

– Есть, сэр! – Хоппер осклабился.

– Хоппер командует моим баркасом, – объяснил Чейз Шарпу, – а эти помятые джентльмены – его гребцы. Сегодня мы были не на высоте, господа, – обратился капитан к окровавленным матросам, – но победа все равно осталась за нами, поэтому я благодарю вас.

Двор очистили, из дома вынесли кресла, и переговоры начались.

Похоже, гинея-то была потрачена не зря, подумал Шарп.

– Я даже успел зауважать их, – заметил Чейз.

– Панжита и Нана Рао? Отъявленные мерзавцы, – отвечал Шарп. – Впрочем, я и сам почти полюбил их!

– Держали удар, как джентльмены!

– Они еще легко отделались, – заметил Шарп. – Наверняка заработали на пожаре целое состояние.

– Фокус стар как мир, – сказал Чейз. – Я знавал одного малого на Собачьем острове за Тауэром, который вечно клялся, что его лавку обворовывают в ночь, когда иностранные корабли покидают порт. Доверчивые покупатели всегда попадались на эту удочку. – Чейз усмехнулся, и Шарп решил, что нужно держать язык за зубами. Он не только знал того малого, о котором рассказывал Чейз, но однажды сам помог ему обчистить лавку. – Главное, что мы выбрались оттуда целыми и невредимыми, если не считать синяков и царапин, – продолжил Чейз.

– Верно, сэр, – согласился Шарп.

В сопровождении команды матросов они возвращались зловонными улочками Бомбея, каждый при своих деньгах.

---