Откровения на простынях

Лидия Хнык

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована фотография:

© megatronservizi / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

От автора

Секс в моей жизни появился в 16 лет, но только в 40 я научилась заниматься любовью. Я столько лет расходовала себя не на тех и не на то, что невольно задаюсь вопросом «какого лешего так долго?».

Если подобная книга о сексе существовала во времена моей юности, я не наделала бы столько ошибок. Избежала неврозов, депрессии, неудачного брака и страданий. Но её не было. И многие девочки 16, 25 и 45 лет многого о себе не понимают, безуспешно ищут и не перестают страдать.

Поэтому я решила собрать на этих страницах весь опыт и мысли, которые копила в душе десятки лет. И поделиться тем, о чём не принято говорить. О самом сокровенном – о сексе, мужчинах и женщинах в моей постели, о боли и страхе. И, конечно, о родительских травмах, которые пыталась утопить в поиске наслаждения.

Благодаря психологу Иден Ельниковой эта книга стала моим дерзким и обнажённым откровением. Она и тебе откроет много нового. Не только об отчаянных поступках Лидии Хнык, но и о твоих собственных.

Глава 1. Стыд, страх, табу – первый интимный опыт

Секс ворвался в моё детство очень рано. С первых попыток рассмотреть голое тело соседского мальчика, маминых откровений на кухне, первого детского возбуждения. Он стал частью жизни, которую я настойчиво пыталась понять, но толком не могла. Поэтому как слепой котёнок, я погружалась в этот взрослый мир не глядя. Было любопытно, дико стыдно, приятно и непонятно.

Не скажу, что знакомство с этой темой началось правильно и вовремя. Но абсолютно точно каждый новый опыт затягивал и заставлял продолжать, спрашивать себя и других «что там дальше? что еще?».

Так в мою жизнь вошло волнующее изучение собственного тела и того удовольствия, которое оно может дать.

1.1. Влияние мамы

Пока другие дети играли в куклы, моё детство наполнялось нетипичными для ребёнка наблюдениями.

Меня втолкнули без спроса в мир взрослых отношений, скандалов, упрёков и разговоров о сексе.

Я залезала на табурет в застиранных белых трусиках, таскала с тарелки вишни и слушала. В основном о том, как несчастна моя мать. Как её достал папа своим нежеланием быть мужиком. Как она старается, а её никто не любит. Как это тяжело – быть женщиной в самом соку и ложится в постель с холодным и безразличным человеком. Я узнала, что не бывает хуже участи, чем жить с тем, кто не может тебя как следует удовлетворить.

Мама вообще любила «делиться» со мной, в том числе откровенно рассказывала о своём лесбийском опыте. Причём это были не только эпизоды из далёкой юности, но и реальный свежий опыт.

Как-то ночью я проснулась от непонятных звуков, которые заставили подняться с кровати и подойти к спальне родителей. Я вглядывалась в темноту за приоткрытой дверью и слышала стоны, шёпот и скрип кровати. Так было несколько раз. Иногда мама уединялась с отцом, иногда это была её подруга…

Родители варились в своём мире страстей, не особо заботясь о том, как это могло обжечь меня. И обожгло.

…Сжатые до боли челюсти и расширенные от злости лёгкие.

Прохожу очередной круг чистилища. Узнавая до тошноты знакомые лица, в осадке.

Предки, привет.

Подошло время, засучив рукава, разобраться с моей сексуальностью. Но, чёрт подери, я не подозревала, что два моральных урода из моих наивных лет жизни появятся и здесь.

Придут своей необузданной и мерзкой похотью. В коктейле с желторотым невежеством их «воспитание» стало отравой.

Язык не поворачивается назвать их тёплым словом «родители».

Чего во мне не было воспитано, так это страха. Он должен был меня удержать от излишнего опыта. Но отсутствие запретов с детства помогло оставить на коже след от ядовитых слов и прикосновений. Использования и насилия.

Оглядываясь назад, хочется перестрелять идиотов, от которых я произошла на свет, а потом пальнуть себе в голову.

Пока только слёзы, и я не могу писать дальше…

Тогда зародилась моя сексуальность, впоследствии проявившаяся в самых причудливых формах. Я усвоила, что секс – это часть жизни. Как и боль, которую могут причинить самые близкие. Я стала искать удовлетворения. И нашла его в себе и в своём, пока ещё детском, теле.

Сексуальность начинает зарождаться в первые годы жизни, когда ребёнок считывает состояние матери: как она себя чувствует по отношению к миру, по отношению к самой себе, по отношению к мужчине. И эти знания записываются на эмоциональном «жёстком диске» ребёнка и остаются на всю жизнь.

Поэтому часто, когда уже взрослые люди начинают знакомиться со своей сексуальностью, они сталкиваются с такими воспоминаниями, как Лидия. Её мать была наполнена недовольством, жалобами, жалостью к себе. Если мама свои эмоции «сливала» в ребёнка – рассказывала, делилась, превращала в тревогу, то и девочка будет тревожной. Если мама не умеет справляться со своими эмоциями, проживать стрессы и проблемы, девочка перенесёт это в свою взрослую жизнь, в том числе сексуальную.

Эмоциональная зрелость родителей формирует здоровую сексуальность детей в будущем. Поэтому ответственность родителей состоит в том, чтобы сначала позаботиться о своём стабильном эмоциональном состоянии, а потом передать его дочери.

Проблема Лидии также в том, что родители брали на себя слишком много внимания. Они сами эмоционально были детьми. Это видно, например, по жалобам на несостоятельность отца как мужчины. Мать в этом случае похожа на маленькую девочку, которая ноет и капризничает. И проговаривает свою жалобу маленькой дочери, меняясь с ней ролями, возводя её в позицию взрослого, к которому ребёнок обращается за помощью и советом. По сути, дочь в жизни родителей была побочным фактором и чем-то новым: новым стрессом, новым переживанием, новыми развитиями каких-то навыков и прочего. Из-за этого они чувствовали себя потерянными, беспомощными и делились таким состоянием с Лидией.

Это не могло не сказаться на её восприятии себя и, как следствие, на её сексуальности в будущем. Подобная эмоционально «неудовлетворённая» мать может привести к потере личных границ дочери и возникновению чувства вины. Такая женщина в будущем будет стараться всем угодить, всех удовлетворить. А собственные интересы и желания она будет ставить на второе место, не считая их важными и ценными.

1.2. Мужчина как отдельный вид

Когда родители развелись, я стала испытывать брезгливость и пренебрежение к отцу. Мне было 11 лет и я впервые почувствовала пульсирующую тупую боль. Тогда моё детство окончательно сломалось. Мама превратилась в вечно неудовлетворённую самку, требуя все больше внимания от окружающих. А отец в жалких попытках вернуться в семью всё больше унижался и лебезил.

До меня им не было никакого дела. Моя жизнь состояла из вседозволенности и откровенности, а также из перманентной психотравмы.

Первый голый мужик в моей жизни появился внезапно – из кустов. Тощий обнажённый дяденька предстал во всей красе передо мной и парой подружек. Девочки побежали вперёд, а я осталась ощупывать его взглядом. Я рассматривала мужчину, как удивительного зверька в зоопарке. Покраснев от неожиданного любопытства девочки к его телу, он всё же продолжал стоять передо мной.

Эксгибиционист занял почётное место в моём восприятии мужчин и оставил смутный след недопонимания и интереса.

А вот другой представитель мужского пола нагло и грубо предложил мне то, что превращает маленьких девочек в кукол для секс-утех. Если только возможно испачкать словами, то это был именно тот случай.

Спустя ***надцать лет один господин упрекнул меня в том, что я отношусь к мужчинам как к созданиям мужского пола с аппаратами для удовлетворения. У себя между ног. Просто он не знает, что это самое лучшее, что я могу делать.

Удивляюсь, как я и вовсе их не возненавидела. Как не превратилась в копию героини Шарлиз Терон из фильма «Монстр».

Основная часть воспоминаний, приходящихся на подростковое время, вызывает у меня гнойное отвращение. Разводы меня на секс папочкиным товарищем запечатлелись рисунками на стекле. До сих пор, когда становится жарко в моём крошечном и закрытом сознании, картинки проявляются мерзкими пауками. После развода родителей наш с мамой дом начали атаковать гости. Всякого рода мужики: коллеги матери по фабрике, соседи и их собутыльники. Папины дружки.

Последняя категория – самая наглая и беспардонная. Один был особо искусный. Не гнушался ни мамиными трусами, ни моими. Что-то очень сладкое было и в трусах соседки, которую он иногда трахал. Его тянуло на все создания женского пола.

– Брось! Я знаю, что ты уже не девочка! Поцелуй меня там. Только один поцелуй. Никто не узнаёт – нервно ёрзал он на лавочке во дворе нашего дома.

---