Каким он был до Человека-Паука, до Мстителей, Людей Икс и до Фантастической Четверки. До появления Marvel Comics, до Atlas Comics, до Timely Comics. До Stan Lee Media, до POW Entertainment и до того, как обе эти компании обвинили в том, что они обманывают инвесторов и заставляют своих сотрудников совершать целый ряд противозаконных действий. До появления кинокамер, до компьютерных и видеоигр, до клипов в Интернете, до кинофильмов на DVD, которые, казалось, никто не видел. До сериала «Стрипперелла» и до «второго пришествия» той же «Стриппереллы». До обвинений в жестоком обращении с престарелыми, до звонков на линию экстренной помощи 911, до комиксов, подписанных кровью. До всех судебных тяжб, до арестов, до Верховного суда, до признаний своей вины. До Джека Кирби, Стива Дитко, Питера Пола, до Клинтонов (да, до тех самых), до Джилла Чэмпиона, до Джерри Оливареса, до Кейи Моргана. До Джоан и до Джей Си. До того, как имя «Стэн Ли» стало торговой маркой, до того, как права на него были переданы одному, а потом другому человеку, до того как люди стали грызться друг с другом, как гиены около окровавленного трупа антилопы. До того, как все было построено, и до того, как все развалилось. Вообще до всего этого был Ларри.

Ларри был и после всего этого. Стэн умер, немного не дотянув до девяноста шести лет. Через сорок пять дней после его смерти Ларри, которому на тот момент было восемьдесят семь, сидел на бежевом диване в своей маленькой, размером с хлебницу, квартире в районе Верхний Ист-Сайд на Манхэттене. Впалую грудь закрывала зеленая, застегнутая на все пуговицы рубашка, а штаны были натянуты намного выше талии. В комнате вокруг Ларри царил полный хаос: на уже давно не используемой чертежной доске лежала масса бумажного хлама, на полу были разбросаны коробки, а на стене в дешевой рамке висел желтеющий и бесценный авторский эскиз Капитана Америка. К стулу около компьютера эластичным жгутом была привязана подушка, для того чтобы было удобнее сидеть, а на полках стояли фотографии давно умерших женщин, которых он когда-то любил. Его лицо украшала не самая ухоженная бородка-эспаньолка, а взгляд за толстыми, как дно стеклянных бутылок Coca-Cola, линзами очков был грустным.

«Он был очень разным, – ответил Ларри с акцентом жителей Нью-Йорка еврейского происхождения, который сейчас уходит в прошлое. – Иногда мне кажется, что я говорю не о нем, а о Чарльзе Фостере Кейне. Кем он был? Каким он был человеком? С кем его можно сравнить?» – Ларри замолчал и задумался. Потом последовал ответ на эти вопросы, который оказался простым и на удивление правильным: «Все зависит от того, с кем вы о нем говорите».

Чтобы оценить правильность этого ответа, давайте перенесемся на несколько недель вперед на торжественный вечер в честь Стэна Ли, который прошел в Китайском театре в Лос-Анджелесе. Тысячи поклонников стояли в очереди для того, чтобы предъявить билет (минимальная стоимость которого составляла 150 долларов) и войти в театр, на сцене которого разные знаменитости рассказывали о том, как они любили Стэна Ли и как он повлиял на их жизнь. Один из стоявших на улице поклонников сказал: «Я думаю, что нужно присутствовать на этом мероприятии для того, чтобы отдать дань уважения Стэну Ли, комиксы которого оказали огромное влияние на то, каким человеком я стал». Другой поклонник по имени Стэн назвал Ли «Марком Твеном компании Marvel» и заявил, что его лик должен быть вырезан «на горе Рашмор всех комиксов». Еще один поклонник добавил: «Он – человек-легенда. Стэн вне конкуренции. То, что он сделал, у него не отнять». Еще один фанат, приехавший из Лас-Вегаса, говорил о том, что Стэн Ли был для него почти отцом. «Я вырос на его комиксах. Он научил меня тому, что правильно, а что – нет, научил тому, как находить общий язык с людьми и понимать их. Я вырос с матерью, и он подал мне пример мужского поведения, по-своему заменил отца, которого у меня не было». Поклонники, перебивая друг друга, пели Ли дифирамбы, говорили о том, какие прекрасные истории тот создавал, каким добрым и отзывчивым он был по отношению к своим фанатам, и как хорошо, что Стэн Ли снялся в камео-ролях во многих фильмах о супергероях, как делился мудростью и как поднимал настроение своими комиксами. Для всех этих людей Стэн являлся источником вдохновения, почти богом.

Спустя несколько месяцев после торжественного вечера в Лос-Анджелесе бывший работодатель Стэна Marvel провел в нью-йоркском театре «Новый Амстердам» еще одно мероприятие в его честь, где присутствовало много вип-персон. Вечер памяти записывали на пленку для последующей трансляции на канале ABC. Во время этого мероприятия похвалы Стэну были еще более щедрыми, и его буквально превозносили до небес. «Стэн Ли начал бесконечную историю, которая изменила мир», – говорил снимавшийся в фильмах Marvel актер Том Хиддлстон. «Для меня Стэн Ли был, наверное, самым главным писателем и творцом», – сказал телеведущий Джимми Киммел. «Стэн был супергероем по части создания запоминающихся историй и разработки образов прекрасных героев», – заявил президент Disney Боб Айгер. «Стэн был визионером, страсть и талант которого оказали сильнейшее влияние на поп-культуру и индустрию развлечений», – говорил звезда телесериала Marvel Кларк Грегг. «Я очень благодарен ему за то, что он был большой частью моего детства. Я так никогда и не перерос любовь к тому, что он сделал», – говорил звезда фильмов «Звездные войны» Марк Хэмилл. «Он был одним из отцов американской мифологии, – говорила редактор Marvel Comics Сана Аманат. – Я думаю, что его слава переживет нас всех». Зрители и выступающие смеялись, хлопали, с нежностью вспоминали минувшие дни и зачастую глаза всех присутствующих наполнялись слезами.

На вечер памяти Стэна в Нью-Йорке пускали только по приглашениям, и многих людей, с которыми он был близко знаком, там не было. Это вполне закономерно, учитывая тот факт, что большинство из этих людей или судились друг с другом, или ожидали суда, или же критиковали Marvel в СМИ. Среди приближенных к Стэну был один человек, который попадал во все три вышеперечисленные категории. Поэтому получается, что максимальным приближением к поминкам после похорон оказалось мероприятие в Китайском театре. Но Ларри не присутствовал на том торжественном вечере. Во-первых, он не был уверен в том, что его пригласили, а во-вторых, даже если бы его и пригласили, он вряд ли бы пошел. Одной из возможных причин был страх Ларри летать на самолетах. Также в нем все еще было живо чувство обиды на брата. Несмотря на то что в течение полувека Ларри периодически работал на него, Стэн очень холодно к нему относился. Срывающимся голосом и со слезами на глазах Ларри вспоминает историю, произошедшую в 1970-х годах, когда он испытывал финансовые трудности и просил брата подкинуть ему работу. Стэн утверждал, что ничем не может ему помочь, потому что является издателем, а не редактором Marvel Comics. Ларри прекрасно понимал, что все это – чистые отговорки, и через некоторое время напрямую обратился к одному из редакторов издательства. И вот какой ответ он тогда получил: «Послушай, Ларри, мы все здесь прекрасно понимаем, что Стэна волнует только он сам и его семья, членом которой ты точно не являешься».

Семья Стэна состояла всего из двух человек: из его жены и дочери. Жену звали Джоан Букок Ли, и она умерла за год до его кончины, поэтому единственным членом триады осталась дочь Джоан Селия Ли (которой на момент смерти отца было шестьдесят восемь лет, и которую в свое время назвали в честь дочери Софи и матери Стэна). Джоан Селию все звали Джей Си. Пресса не писала о Джей Си ничего хорошего. В СМИ мелькала информация о том, что она била своих престарелых родителей и издевалась над ними, о том, что бездумно тратила деньги отца, а также пыталась через суд оспорить его завещание, согласно которому после смерти Стэна деньги должны поступить в трастовый фонд для того, чтобы его непутевая наследница-дочь их быстро не промотала. Тем не менее Джей Си можно было и посочувствовать – по утверждениям некоторых людей она была шизофреником (в личных беседах с близкими людьми Стэн соглашался с этим диагнозом), страдала от биполярного расстройства и была наркоманкой. В течение нескольких недель я пытался через ее адвоката, издателя и бизнес-партнера Кирка Шенка договориться об интервью с Джей Си. Тот обещал, что все устроит, но интервью так и не организовал, а вместо этого (что довольно странно) пытался пригласить меня на съемки фильма, который хотел снять вместе с Джей Си. Спустя несколько дней после встречи с Ларри я достал номер телефона Джей Си у источника, имя которого не буду называть, и решил ей позвонить, чтобы договориться об интервью. Она ответила на звонок.

«Это даже хуже, чем фейк-ньюз, – заявила в самом начале нашего разговора Джей Си по поводу того, что о ней пишут в СМИ. – Это просто заговор. У моего отца были проблемы, у моей матери были проблемы, а теперь проблемы и у меня, – она заплакала. – Да никто никому не причинял боли! Все только о любви!» (Судя по всему, это была ее любимая фраза. Несколькими годами ранее Джей Си на собственные средства издала весьма странную книгу семейных фотографий с подписями. Книга называлась «История любви Стэна Ли: Все только о любви!».) Она начала говорить про своего отца, но из-за рыданий смысл ее слов понять было трудно. Потом Джей Си собралась с мыслями и перешла к теме слухов о том, что она тратит много денег (причем я не задавал ей наводящих вопросов на эту тему): «Допустим, я купила пару обуви или, скажем, тридцать пар обуви. Кого это волнует? Я что, прошу кого-нибудь за них заплатить? Это – мое личное дело. Почему это вообще кого-то волнует?» Далее ее разговор стал похожим на паранойю: «Мне просто любопытно: кто подослал ко мне этих гадов? Это отребье. Кто это сделал? Кто всем этим заправляет? Люди, которые за счет моего отца разбогатели и купили себе частные самолеты Learjet. Все, что происходит, я воспринимаю исключительно как заговор. Ты хочешь назвать дочь Стэна Ли сумасшедшей? Да ради бога! Я готова в любой день встречаться с докторами и адвокатами».