Машина рявкнула и унеслась прочь, прежде чем Джейсон успел отреагировать. Ему показалось, что он знает парня за рулем, но все произошло слишком быстро, и единственное, что он запомнил, это длинный средний палец правой руки, предъявленный ему водителем.

Ну класс… День отлично начинается.

Проводив машину взглядом, он двинулся дальше и вскоре увидел в некотором отдалении здание школы. Это было двухэтажное строение из красного кирпича; у подножья лестницы, ведущей к главному входу, располагалось название школы, высеченное в камне: «Средняя школа Ричмонда. Основана в 1952 году».

Идеально ухоженная просторная лужайка перед входом была окружена разросшимися дубами. Учитывая, что в текущем 2076 году цена городской земли достигла заоблачных высот, все: и дубы, и лужайка – говорило о нарочитой несовременности и нескрываемом богатстве учебного заведенрия.

Школа действительно выглядела очень красиво, но Джейсону было не до того. Он уже опаздывал несколько раз в этом семестре по схожим причинам, и его лимит прогулов был практически исчерпан.

– Хорошо хоть пешком можно дойти, – бормотал он себе под нос на бегу.

Вообще-то они жили в симпатичном районе, родители зарабатывали не так уж плохо по меркам среднего класса, он ходил в престижную частную школу (в значительной степени благодаря высоким результатам тестирования при поступлении и щедрой стипендии).

Все, вроде бы, было хорошо…

Но все равно он был недостаточно богат, чтобы считаться достойным такой школы, как «Ричмонд». Это было известно, и другие ученики заведения делали все от них зависевшее, чтобы он про это не забывал. Большинство из них были выходцами из семей потомственной денежной аристократии и вряд ли предполагали утруждать себя работой в будущей, взрослой, жизни. У Джейсона сложилось впечатление, что все, с кем ему приходилось иметь дело в школе, – от учеников до преподавателей и администрации, – не упускали возможности отравлять ему жизнь.

Джейсон уже шел по школьной территории. К главному зданию примыкала наземная парковка, еще один дорогостоящий предмет гордости школы. Красная спортивная машина стояла на привилегированном месте – у входа.

Снаружи уже никого не было: начались уроки. Джейсон вошел в здание и, затаив дыхание, направился к секретариату, расположенному прямо напротив входа.

Объясню, как было, и дело с концом.

Открыв дверь секретариата, Джейсон напоролся на колючий взгляд худой женщины, стоявшей у стола администрации. На ней был тошнотворно-зеленого цвета кардиган и клетчатая юбка. И маленький золотой крестик на груди. Губы ее казались постоянно искаженными гримасой неудовольствия. Она разговаривала с каким-то белобрысым школьником. При виде Джейсона ее глаза за очками в роговой оправе вспыхнули откровенным отвращением.

Вот дерьмо…

Светловолосый школьник, говоривший с госпожой Абрамс, был, без сомнения, владельцем красной спортивной машины. Теперь Джейсон узнал в нем Алекса Лейна. Алекс был необыкновенно хорош собой, обладал атлетическим сложением и выразительными голубыми глазами. Он был далеко не глуп, и его харизма притягивала окружающих, как мед – мух. Отец Алекса входил в совет директоров множества ведущих компаний из списка журнала Fortune. Естественно, что семейство не знало, что называется, куда девать деньги.

Также Алекс был, пожалуй, одним из самых выдающихся говнюков, которых Джейсон когда-либо встречал в жизни.

– Прошу меня простить, госпожа Абрамс, отцу утром нужно было со мной поговорить, поэтому я опоздал. Это не повторится, уверяю вас, – на лице Алекса отразилось образцовое раскаяние.

Губы госпожи Абрамс растянулись, и Джейсону показалось, что она сейчас улыбнется.

– Хорошо, Алекс. Я понимаю, что ваш отец – человек занятой. Идите в класс.

Алекс поблагодарил и пошел к выходу. Поравнявшись с Джейсоном, он сменил ангельское выражение лица на ухмылку и задел его плечом так, что Джейсон уронил свою сумку. Алекс тотчас повернулся, громко выразил свое искреннее огорчение: Ах, извини… – и пошел дальше.

Ублюдок! И как только другие этого не замечают?!.

Джейсон поднял глаза на госпожу Абрамс, с лица которой успело исчезнуть даже подобие улыбки. Она смотрела на Джейсона, словно отмечая все его несоответствия школьным требованиям, включая мятую рубашку и всклокоченную шевелюру.

Джейсон не был уродом, но и красавцем его назвать, пожалуй, нельзя. Длинные каштановые волосы в силу редких встреч с ножницами часто лезли на глаза. Заметно было, что ему безразличны модная одежда и спорт. Школьная форма свободно болталась на его худосочной фигуре. Единственной чертой, достойной внимания в его облике, были глаза. Живые, кристально-серые глаза, которые при определенном освещении могли казаться почти черными.

Тревога холодным змеиным клубком зашевелилась внутри Джейсона под пронзительным взглядом госпожи Абрамс. Встреча с ней не предвещала ничего хорошего.

Госпожа Абрамс сама окончила «Ричмонд» (задолго до появления на свет Джейсона). Как и большинство выпускников этого заведения, она обладала внушительной родословной (то есть происходила из семьи до неприличия богатой). Она твердо стояла на страже репутации и положения «Ричмонда» (то есть решительно ненавидела всех, кто был недостаточно богат). Госпожа Абрамс была категорически против вэлферных школьников, типа Джейсона, которые учились на стипендию, и из кожи лезла, чтобы добиться отмены стипендии или найти повод для исключения.

Сейчас она явно делала ставку на прогулы.

– Господин Родес, вы опоздали на час. Полагаю, вы уже приготовили очередное нелепое оправдание? – ее тон давал понять, что этот вопрос она считает чисто риторическим.

– Вы, несомненно, знаете, что это ваше десятое опоздание за осенний семестр?!

Джейсон чувствовал, как учащается пульс и становится сухо во рту – обычная его реакция на стресс. Кроме того, он вспомнил, что у него нет записки от родителей.

Что же они не предупредили меня, что уезжают?

– Про… простите, госпожа Абрамс. Родители уехали в командировку, и им нужно было со мной поговорить перед отъездом, – он с трудом выдавливал слова, не смея поднять глаз.

Он не очень рассчитывал, что его история сработает, но понимал, что правдивая версия (родители, уезжая, начисто про него забыли) будет сочтена откровенным враньем.

– И у вас, конечно, есть записка?

– Хм. Вообще-то нет. Я забыл попросить, а они очень торопились в аэропорт. Но им можно позвонить…

– Не нужно. За три года вашей учебы здесь я наслушалась ваших объяснений на всю оставшуюся жизнь. Будете продолжать в том же духе – и вряд ли дотянете до выпуска.

Похоже, эта мысль доставляет ей удовольствие.

– Поздравляю, вы оставлены после уроков. Не опоздайте на этот раз.

– Ннно…

– Довольно, господин Родес. Идите в класс, – госпожа Абрамс развернулась и удалилась в свой кабинет в глубине комнаты секретариата.

Джейсон постоял в растерянности, сжимая кулаки и борясь с приступом раздражения.

Ненавижу бабу! И что она вечно до меня докапывается?!

Тут он заметил секретаршу, грузную женщину средних лет, которая смотрела на него с усмешкой. Джейсон вздохнул и пошел к своему шкафчику за учебниками.

Алекса, значит, эта стерва отпустила! Если бы мои предки купались в бабле, я бы мог опаздывать хоть каждый день.

В коридоре его окликнула светловолосая невысокая девушка. Она словно излучала энергию и спокойную уверенность. Райли не была ни самой красивой, ни самой популярной девушкой в школе, но ее жизнерадостная доброта каждый раз обдавала Джейсона теплой волной.

– Хэлло, Джейсон!

– Х-хай, Райли, – чуть заикаясь, поспешно ответил он, чувствуя, как отступает раздражение.

Райли была заметной персоной в «Ричмонде», училась в выпускном классе и состояла в школьной команде по лакроссу. С Джейсоном она всегда была приветлива, что его немало удивляло: как в богатой семье могла вырасти такая милая девушка? Все эти годы при встречах она каждый раз интересовалась его делами.

– Как твои дела? Упс… – она посмотрела на электронное устройство на запястье. – 10:30. Ты что, только пришел?

– Родители уехали, не предупредив, и выключили электричество в квартире.

Райли издала смешок и быстро прикрыла рот рукой.

– Извини. Невольно. Представляю, как ты проснулся и рыщешь в потемках.

– На деле не так весело, как на словах, – буркнул Джейсон. – Да еще Абрамс опять оставила меня после уроков.

Они двинулись рядом в одном направлении. Джейсон изумлялся тому, что так свободно общается с Райли. Обычно он с трудом подбирал слова и выглядел слегка дурковатым. Единственный человек, с которым Джейсону было легко общаться в «Ричмонде», был его друг Фрэнк.

– Абрамс порой та еще сучка, – заметила вдруг Райли, и Джейсона удивила злоба, прозвучавшая в словах обычно веселой Райли.

Чего это такого Абрамс ей сделала?

– Да уж можешь мне не рассказывать.

– Ты куда? – сменила мрачную тему Райли.

– Матанализ, потом – английский.

– Матанализ, а? Какой умный! – в ее тоне была добродушная подначка, глаза весело блеснули.

– Ну, не знаю… Я стараюсь, а Филдинг – хороший препод.

– Кстати о Филдинге, – она широко улыбнулась. – У меня для него записка. Пошли вместе?

– Конечно! – воскликнул он чуть громче, чем хотел.

Вот идиот!

---