– Ты была в него влюблена? – не прекращая жевать шоколад, воскликнула Наська. – Точно, да? Он ведь друг твоего брата! У тебя была детская влюбленность в почти взрослого парня!

– Вот же балаболка, – вздохнула Дарина. – Пока, Максим.

Она подхватила ящик с мутагенами, легко поставила себе на плечо. Жницы – не стражи, конечно. Но тоже куда сильнее человека.

Я мялся у прилавка, пока куколка со жницей не вышли. Продавец терпеливо ждал. Когда дверь закрылась, торжественно произнес:

– Какая красивая история! Мне кажется, молодой человек, она могла бы стать очень романтичной. Но финал второй фазы…

– Мне кило картошки, – попросил я, останавливая его болтовню. Тоже мне, романтик. Какая романтика между человеком и жницей?

– А вы любите красивую жизнь, – сказал Продавец одобрительно. – И правильно делаете, Максим! Что еще?

– Десяток яиц, – сказал я. – Бутылку подсолнечного масла, пачку сливочного. Пакет муки, на два кило. Пачку спагетти, самых обыкновенных. Пачку сигарет, простых каких-нибудь. И тушенку, как обычно. Три банки.

Продавец ждал.

– Да, еще кусок туалетного мыла, кусок хозяйственного. И туалетную бумагу, упаковку на четыре рулона. Всё.

– Полагаю, что нужен хороший голубой кристалл, – решил Продавец. – Или посредственный зеленый.

Кристаллы получше у меня хранились в пакетике, в нагрудном кармане рубашки. Поскольку никого, кроме Продавца, в Комке не было, я достал весь пакетик и выбрал из десятка разноцветных кристалликов плохонький зеленый – пятиугольный, с небольшой синей мутью внутри.

Продавец со скепсисом посмотрел на него, даже поднял вверх, проверяя на свет. Потолок в Комке был бугристый и весь светился, где ярче, а где тусклее.

– Пожалуй, я могу досыпать немного рационов, – сказал он. – И добавить банку пива.

Такой щедрости я не ожидал, но отказываться, конечно, не стал.

– Согласен.

Государственные деньги в Комках никого не интересовали. На них тоже можно купить и еду, и одежду, и вообще всё, что делают люди. Вот только качество будет хуже, даже мука паршивая. И цена такая, что если ты удачливый серчер, то игра не стоит свеч.

Продавец оказался столь любезен (наверное, его и впрямь растрогала наша с Дариной встреча), что упаковал всё в прочный бумажный пакет. Рационов накидал не меньше десятка, да и банку пива добавил большую, пол-литровую. Сигареты я сразу достал и спрятал в карман. Они были незнакомые, но мне-то какая разница.

Я вышел на улицу (ого, как стемнело-то уже!) и быстро двинулся по переулку. Давешний бомж по-прежнему пасся в сквере, ползая по траве на карачках и подсвечивая себе тусклым фонариком. Оптимист!

Или что-то знает?

Свернув, я подошел к бомжу.

Старик быстро уселся на корточки. Был он весь заросший, бородатый, в нескольких слоях одежды, из-под куртки торчал грязный свитер, из-под свитера свисали полы рубашки, а на плечи бомж еще и одеяло набросил.

В такой позе он карикатурно напоминал обросший паутиной памятник за спиной. Всё собираюсь посмотреть, кому он на самом деле.

– Добрый вечер, – сказал я, стараясь не особенно приближаться. От бомжа предсказуемо пахло бомжом. – Удачная охота?

Вопрос был рискованный. Выживший из ума старикан мог решить, что я хочу поживиться его лутом, и… А что «и»?

Ну, к примеру, начнет кидаться какашками.

– Весьма неудачная, добрый юноша, – неожиданно вежливо ответил бомж. – К сожалению, мои очки не в лучшем состоянии. Я потерял правое стекло в прискорбном конфликте за более интересные места охоты, а левое треснуло при обстоятельствах анекдотического свойства. Но печальнее всего, что батарейка в фонарике садится, а у меня нет даже ломаного вайкра.

Есть такой тип бомжей. Вроде как всё на свете пропили, включая мозги, но при малейшей возможности начинают изъясняться витиевато и вежливо.

– Боюсь, тут и нет ничего, – сказал я. Достал свои очки, аккуратно надел одной рукой.

Мир чуть-чуть потемнел и стал контрастнее. Фонарь у Комка разбросал в стороны радужные линии. Стекла у поисковых зеркалок поляризованные, но главное не в том. Обычные поляроиды не годятся, проверено миллионы раз. Нужна какая-то специальная обработка, напыление особого полимера… в общем – стекла можно купить лишь в Комке. За кристаллы. А найти кристалл без очков безумно трудно. Замкнутый круг получается.

Может, у бомжа вообще обычные линзы?

Мои стекла были вставлены в хорошую оправу, к тому же с интегрированным фонариком на дужке. Коснувшись кнопки, я вызвал узкий яркий пучок света. Подкрутил безель, расширяя луч.

Я повертел головой, честно пытаясь увидеть хотя бы слабенький фиолетовый отблеск среди травы. Подошел к скамейкам, заглянул в урны (ворошить мусор, конечно, не стал). Нет, пусто.

– Никоим образом не прошу вас оказать мне финансовую помощь, – сказал бомж. – Но, если вы внимательно оглядите это место и гарантируете, что оно пусто, я сменю дислокацию.

Подавать ему я и не собирался. Можете считать меня жадным и бессердечным, но я же знаю, что любой вайкр этот старик пустит на бухло и закуску, а не на подержанное стекло и новую батарейку. Всегда есть люди, которым еще хуже, но они своей беды не заслужили и помощь не пропьют.

А вот посмотреть… почему бы и нет?

Я обошел памятник, поворошил кое-где траву ногой. Сказал:

– Боюсь, вам и впрямь стоит менять дислокацию.

– Посмотрите еще там, за скамейкой, – попросил бомж. – Нутром чую, должно что-то быть.

Уже жалея, что отвлекся, я обошел скамейку. Трава там была вытоптана, на земле стояло несколько пустых пивных банок и бутылка из-под дешевого игристого. В стороне валялся использованный презерватив.

Я поморщился. Похоже, совсем недавно какая-то парочка утоляла тут подстегнутую алкоголем страсть.

– Нет тут ничего… – опуская голову, сказал я. – …Полезного.

Под ногами тускло искрились две крошечные зеленые звездочки.

– Что ж, удача мне сегодня изменила, – изрек бомж, вставая. – Желаю вам удачной охоты, уважаемый серчер…

– Эй… – позвал я. – Иди… идите сюда.

Я отступил на пару шагов, когда бомж торопливо приковылял к скамейке.

– Пиво я уже допил, – разочарованно сказал он, водя хилым лучиком света.

– Вон там, – указал я, нацеливая фонарик.

Каким бы треснутым стекло в зеркалках бомжа ни было, но все-таки оно оказалось настоящим. Бомж присел, порылся в земле. Выпрямился, изучая добычу.

Любопытство пересилило, я подошел ближе.

Верно, два зеленых кристаллика, то есть два гринка.

Кристаллики были маленькие, неправильной формы. Но все-таки зеленые.

– Берите, берите! – Бомж протянул мне гринк. – Мне вполне хватит одной зеленушки на новое стекло, пару батареек и бутылку приличной выпивки. А иначе я выпью слишком много и скончаюсь!

Он наставительно поднял трясущийся палец и добавил:

– Какой-нибудь друг неизбежен везде, но лучший – когда он помощник в труде! Ваша доля, честный и благородный юноша!

И что вы думаете, я сделал?

Конечно же, взял кристалл, хоть и оттирал потом всю дорогу и его, и руку санитайзером.

Зеленый кристалл – это зеленый кристалл.

Глава вторая

Когда-то давно был анекдот: «Как сделать, чтобы всё в мире стало хорошо? Есть два сценария: реалистический и фантастический. Так вот, реалистический – если к нам прилетят инопланетяне…»

Так и получилось, хотя насчет «хорошо» можно поспорить.

Я тогда проснулся не сразу; если верить родителям, минут через пять после того, как по всей Москве стали выть сирены. Даже не испугался, только разозлился. Вышел из своей комнаты и обнаружил родителей на кухне. Родители пили дорогущий старый вискарь из роскошной бутылки, подаренной отцу на юбилей, которую он припрятал в баре со словами: «На свадьбе Максима открою».

Меня это почему-то обидело.

Телевизор над столом был включен, звук приглушен, но мигала надпись, призывающая всех жителей Москвы немедленно отправляться в ближайшее убежище. Ну и вдобавок: «Это не учебная тревога».

– Война, что ли? – спросил я недоуменно.

Отец кивнул. И налил виски в третий стакан.

– Ты чего? – сказал я. – Пап, мам, надо в убежище!

Станция метро «Арбатская» недалеко, до нее минут десять, если не спешить. В нее не всех впустят, это точка эвакуации персонала Минобороны. Но у отца есть пропуск, я знал.

– Бесполезно, – ответил отец очень спокойно. – Это центр Москвы, сын. Тут никакие убежища не спасут.

– А я говорила вчера: поехали за город! – сказала мама очень тонким пронзительным голосом. Хотя сколько себя помню, она никогда не любила загородную жизнь. И вчера тоже говорила, что ей надоела выставка тщеславия и она хочет провести выходные в Москве: сходить в Большой и поужинать в нормальном ресторане.

– Рублевку тоже накроет, – ответил отец убежденно. И снова спросил меня: – Будешь?

Я помотал головой.

Отец выпил залпом из стакана, который предлагал мне, и поморщился:

– И виски дрянной… вода водой!

Я сел под телевизором, чтобы не видеть мигающую надпись, и стал смотреть в окно. Как-то это было всё глупо! Я же в этом году школу заканчиваю! Какая еще война? Мир и так чуть живой после всех пандемий. Кто начал-то?

---