Она указала рукой на кресло:

– Присаживайтесь. У меня не так много времени.

Атмосфера складывалась теплой и дружественной, как на похоронах. Гленда просила меня быть с мадам поделикатнее, и я, слегка поклонившись, опустился в предложенное мне чертовски неудобное кресло. Миссис Торсен же принялась кружить по комнате, поправляя одну за другой антикварные безделушки. Со спины она казалась вдвое моложе. На мой взгляд, ей было лет пятьдесят шесть, может чуть больше, но о своей фигуре женщина явно заботилась.

Я ждал. Ждать я умею, ведь это часть работы детектива.

Миссис Торсен дошла до дальней стены комнаты, повернулась, чуть помедлила и вновь остановила на мне испытующий взгляд. Наши взгляды встретились. Нас разделяло добрых тридцать футов, тем не менее я хорошо слышал ее неприятный голос:

– Мне сказали, что ваше агентство лучшее на Восточном побережье.

– Будь это не так, я бы в нем не работал, миссис Торсен, – заметил я.

Она пустилась в обратный путь по комнате – ко мне. Ее движения были плавны, как текущая вода.

– В таком случае полагаю, мистер Уоллес, вы считаете себя хорошим детективом.

Усмешка в ее голосе разозлила меня, однако я сдержался:

– Нет, не считаю. Я просто знаю, что я хороший детектив.

Теперь миссис Торсен находилась в шести футах от меня. Я вновь поймал на себе ее задумчивый взгляд, затем она кивнула и опустилась на один из своих антикварных стульев, от сидения на которых можно заработать искривление позвоночника и мозоли на заднице.

– Я имею основания полагать, что мою дочь шантажируют, – заявила она, сложив руки с длинными пальцами на коленях. – Думаю, вы хорошо знаете, что делать в таких случаях.

– Совершенно верно, миссис Торсен, – невозмутимо ответил я.

– Я хочу, чтобы вы выяснили, кто и почему шантажирует мою дочь.

– С вашей помощью в этом у меня проблем не возникнет, – заверил я. – Скажите, пожалуйста, почему вы решили, что вашу дочь шантажируют?

– Последние десять месяцев моя дочь ежемесячно снимает со своего банковского счета по десять тысяч долларов наличными. – Нахмурившись, она опустила взгляд на свои руки. – Это встревожило мистера Экланда, и он любезно предупредил меня.

– Мистер Экланд…

– Наш семейный банкир из «Пасифик энд нэшнл». Был большим другом моего покойного мужа.

– У вашей дочери имеются собственный доход и личный банковский счет?

– К сожалению, да. Муж очень любил Анжелу – нашу дочь. Оставил ей в доверительное управление крупную сумму денег, ежемесячный доход с которой составляет пятнадцать тысяч долларов. Это, конечно, абсурдная сумма для девушки ее возраста.

– Сколько ей лет?

– Двадцать четыре.

– Не вижу ничего ненормального в том, что девушка двадцати четырех лет с ежемесячным доходом в пятнадцать тысяч тратит десять тысяч в месяц, но, возможно, вы просветите меня на этот счет.

– Это абсолютно ненормально! – резко возразила миссис Торсен. – Должна признаться, Анжела не вполне… здоровая девушка. Я переболела корью, когда носила ее. – Она помедлила, подняв на меня испытующий взгляд. – Вы… понимаете?

– Да, конечно. Такое случается. Мать, будучи беременной, заражается корью, и последствия сказываются на здоровье ребенка.

– Совершенно верно. Анжела значительно отставала в развитии. Пришлось нанять домашнего учителя, но, даже несмотря на это, образования у нее практически никакого. Лишь к двадцати годам она стала демонстрировать признаки взросления. Это нелепое решение моего мужа о создании фонда для нее… Первые два месяца Анжела не проявляла абсолютно никакого интереса к своему доходу, а затем вдруг начала снимать ежемесячно крупные суммы. Мистера Экланда, кстати моего доброго друга, это обеспокоило, и только на прошлой неделе он решил обратиться за советом ко мне. Он полагает, что Анжелу шантажируют. Он человек весьма проницательный, и я ему доверяю.

– Итак, давайте расставим все точки над «и», миссис Торсен. Насколько я знаю, мистер Торсен скончался год назад. Ваша дочь получила наследство и ежемесячно снимает со счета по десять тысяч долларов в течение последних десяти месяцев. Верно?

– Да.

– Однако первые два месяца она не пользовалась деньгами?

– По словам мистера Экланда, она тратила две тысячи долларов в месяц на себя и на зарплату негритянке, которая за ней ухаживает.

– Дочь живет с вами?

Миссис Торсен застыла от изумления:

– Разумеется, нет! Мы с ней не настолько близки. Помимо этого нелепого фонда, муж оставил ей коттедж в дальнем конце нашего поместья. Там она и живет с этой негритянкой, которая готовит ей еду и выполняет всю домашнюю работу. Анжелу я не видела уже несколько недель. С людьми моего круга дочь не общается. К сожалению, она непривлекательна. И вдобавок плохой собеседник.

– У нее есть подруги?

– Понятия не имею. У нее своя жизнь, у меня – своя.

– А бойфренды? Быть может, любовник?

Миссис Торсен изобразила кислую мину:

– Ну, это вряд ли. Даже представить не могу, чтобы какой-нибудь порядочный юноша заинтересовался Анжелой. Как я уже сказала, она малопривлекательна.

– Зато богата, миссис Торсен, – подчеркнул я. – На свете полно мужчин, способных смириться с непривлекательной внешностью богатых девушек.

– Мы с мистером Экландом об этом думали. А вам предстоит это выяснить.

– Выясню, будьте уверены. Мне хотелось бы побольше узнать о вашей дочери. Известно ли вам, как она проводит время: любит ли купаться, играть в теннис, танцевать?

Миссис Торсен с досадой повела плечами:

– Не знаю. Я же сказала, мы редко видимся.

Эта женщина нравилась мне все меньше: если бы за материнство давали «Оскар», моего голоса она бы точно не получила.

– У вас еще дети есть?

Миссис Торсен напряглась, глаза ее сверкнули.

– У меня был сын, но обсуждать его нам нет необходимости. Скажу только, что какое-то время назад он ушел из дому. С удовольствием отмечу, что с тех пор не видела его и ничего о нем не слышала. И уверена, что он не имеет никакого отношения к нашему делу.

– Вы не возражаете, если я встречусь с мистером Экландом?

– Вовсе нет. Мистеру Экланду я полностью доверяю. По правде говоря, именно он порекомендовал мне обратиться за помощью к вам. Повидайтесь с ним, сделайте одолжение!

– А как насчет вашей дочери? Ее мне тоже надо увидеть.

– Разумеется. Завтра первое число месяца, и она наверняка отправится в банк. Мистер Экланд устроит так, чтобы вы увидели Анжелу, но ни в коем случае не приближайтесь и не заговаривайте с ней. Я не хочу, чтобы Анжела знала, что за ней следят. И не хочу, чтобы об этом знал кто-то еще, за исключением мистера Экланда. Насколько я понимаю, конфиденциальность в вашем агентстве гарантируется.

– Можете не сомневаться, миссис Торсен. – Я поднялся. – С мистером Экландом я встречусь сегодня днем. Как только у меня появятся новости, дам вам знать.

– Надеюсь, появятся они скоро… На мой взгляд, услуги ваши чересчур дороги.

– У нас очень много работы, миссис Торсен. Будьте уверены, мы предоставим нужную вам информацию в кратчайшие сроки.

– Когда она появится, пожалуйста, предварительно сообщите мне по телефону – мы назначим встречу. Я человек весьма занятой. – Она показала рукой на дверь. – Полагаю, выход вы найдете сами? Мой дворецкий Смедли – пьянчужка, и я стараюсь реже беспокоить его.

– А вам не приходила мысль избавиться от него, миссис Торсен? – спросил я уже на пороге.

Она вскинула брови, смерив меня холодным взглядом:

– Смедли служит нашей семье более тридцати лет. Знает мои привычки, умело обращается со столовым серебром. Также он развлекает моих гостей. Пока он не станет совсем плох, я буду держать его. До свидания, мистер Уоллес.

Я вышел из этого погруженного в тишину дома, прикрыв за собой входную дверь, и, подгоняемый обложным дождем, побежал к своей машине.

Подкрепившись гамбургером, я поехал в банк «Пасифик энд нэшнл» и прибыл туда в 15:00. Здесь, как всегда, царила атмосфера солидного благополучия: два крепких бдительных охранника, кассиры за пуленепробиваемым стеклом. Вазы с цветами, толстый ворсовый ковер. Тихонько гудит кондиционер.

Сопровождаемый холодным вниманием обоих охранников, я подошел к стойке администратора, где женщина преклонных лет с морщинистым, как черносливина, лицом остановила на мне лишенный энтузиазма взгляд: хорошо обученная чуять запах больших денег, сейчас она его не улавливала.

– Да?

– К мистеру Экланду.

– Вам назначено?

Я достал из бумажника одну из своих служебных визиток и положил перед ней:

– Передайте ему, и он меня примет.

Женщина внимательно посмотрела на карточку, затем подняла глаза на меня:

– Мистер Экланд занят. Какое у вас к нему дело?

– Если уж вам так не терпится знать, – ответил я, – позвоните миссис Торсен, и она вам все объяснит… Однако это может испортить вашу дальнейшую жизнь. – Я дружески улыбнулся администраторше. – Рискните, позвоните ей.

По-видимому, имя миссис Торсен прозвучало тревожным звоночком в ее голове. Она взяла мою визитку, встала и удалилась, высоко подняв голову.

Один из охранников подошел поближе. Я ему подмигнул, и он тотчас отвел взгляд, потрогал рукоятку пистолета и отошел.

---