Ужас без конца

Альбина Нури

Вместо предисловия

Вот мы и снова встретились, дорогой читатель! Перед вами – второй сборник мистических, страшных рассказов (первым было «Время кошмаров», почитайте, если вдруг еще не знакомы с этими историями!)

Рассказов здесь больше, а атмосфера, настроение, выбор тем остались прежними, и цель автора все еще состоит в том, чтобы хорошенько пощекотать ваши нервы.

Герои моих историй сталкиваются с жуткими, зловещими, необъяснимыми с точки зрения обычной логики вещами; попадают в кошмарные, выкручивающие мозг ситуации. Границы реального и потустороннего миров внезапно оказываются зыбкими и размытыми, и существа, обитающие на той стороне, готовы ворваться в привычную жизнь, пугая, сводя с ума, убивая всех, кому не повезло оказаться на их пути…

Скажу еще, что коллекция моих страшных историй постоянно пополняется (так что этот сборник далеко не последний), я читаю свои рассказы на YouTube канале «Альбина Нури» – заходите на огонек!

По пути в Архангельское

– Ты готова умереть? – громко проговорил ей на ухо мужской голос.

Маша вздрогнула и открыла глаза.

Тело затекло от долгого сидения, шея была словно деревянная. Она неловко пошевелилась, пытаясь сесть поудобнее, вытянуть ноги, и повернулась к брату. Шея при этом отозвалась болью.

– Выспалась немного? – спросил Гена, на секунду оторвав взгляд от дороги.

– Который час? – вопросом на вопрос ответила Маша и по привычке потянулась к телефону, но вспомнила, что тот разрядился еще несколько часов назад.

«Говорила же, надо список вещей писать, чтобы все взять!» – мысленно укорила она Гену, который забыл дома автомобильную зарядку для телефона.

Брат слегка дернул углом рта – он всегда так делал, если нервничал.

– Мой сотовый тоже разрядился. Не знаю, что такое. Утром сто процентов было, он всегда нормально зарядку держал. А сейчас смотрю – не включается.

Наручные часы ни Маша, ни Гена (как и многие люди в наши дни) не носили, а автомобильные сломались задолго до того, как они поехали к тетке.

– Отлично, – пробормотала Маша. – Значит, мы не знаем, сколько сейчас.

– Да какая разница? Тебя что, на проходной караулят с секундомером? – Гена хотел, чтобы это прозвучало весело, но вышло язвительно, и Маша мигом вышла из себя.

– Ой, какой у нас тонкий юмор! Обхохочешься! Я даже не знаю, что смешнее: вздумать поехать на машине вместо того, чтобы отправиться поездом? Или решить сократить дорогу и оказаться хрен знает где? Или…

– Маш, ну, хватит, а? Лежачего не бьют. Я ведь уже сказал, что виноват.

Злость на брата мгновенно прошла, и Маше стало неудобно за свою вспышку. Они были очень близки, как это часто бывает с двойняшками, и ссорились исключительно редко, потому, наверное, что чувствовали боль и обиду другого, как свою собственную.

Да и потом, Маша и сама не хотела поездом, не любила в них ездить. На купе денег было жалко, а в плацкарте такие сквозняки, так сифонит из окон, что Маша с ее склонностью простужаться точно слегла бы с температурой.

– Прости, – покаянно сказала она. – Ты хотел как лучше. Мне просто сон дурной приснился, видимо, вот я и завелась. Представляешь, как будто кто-то сказал, что я скоро умру… или что-то в этом роде.

– Бывает, Машуль. Наверное, просто сидела нехорошо, неудобно, вот мозг и дал сигнал проснуться. – Гена протянул руку и потрепал ее по колену. – Не переживай, сестричка, прорвемся. Думаю, сейчас около одиннадцати. Или даже меньше, темнеет-то рано. Скоро, если верить карте, будет Архангельское – то ли городишко, то ли поселок. Переночуем там, завтра к обеду будем у тети Вали. А обратно, честное пионерское, поедем другой дорогой!

Маша посмотрела в окно, но ничего снаружи не увидела. Темнота была непроницаемой: ни фонарей вдоль обочины, ни огонька вдалеке.

Автомобильные фары уверенно рассекали тьму, дорога (хорошо еще, что заасфальтированная!) уводила вперед, а по обе стороны ее высился лес. Голые деревья стояли плотным строем, укрытые толстым слоем январского снега.

Послезавтра Рождество. Тетя Валя, мамина младшая сестра, которая вырастила Машу и Гену после смерти их родителей, постоянно звала племянников приехать, но они все не могли выбрать время, совместить графики отпусков.

В какой-то момент тетя Валя замолчала, перестала приглашать, и в этом молчании чувствовалось нехорошее: не то обида, не то обреченность. Брат и сестра в один из дней одновременно (они часто думали одинаково) поняли: нельзя тянуть, по-скотски это и неправильно.

Собрались спонтанно и поехали. Решили сделать сюрприз.

– До чего же безлюдно тут, – сказала Маша. Сердце ныло, как от дурного предчувствия. – Владимирская область, а такое впечатление, что глухая дальневосточная тайга.

– Да брось, – неуверенно сказал Гена.

– Ты когда в последний раз хоть какой-то населенный пункт видел?

– На карте тоже ничего не обозначено!

– На твоей карте только города и более-менее крупные поселки. Но должны же быть мелкие деревушки, отдельные дома, полустанки. И станции заправочные. Вот если у нас бензин кончится, что тогда?

Гена посмотрел на сестру. Они были похожи: рыжеватые волосы, карие глаза, упрямые подбородки, веснушки на носу, которые Маша маскировала тональным кремом. Она в который раз порадовалась, что у нее есть брат: умный, добрый. А то была бы совсем одна на свете после смерти Марата.

«Ты готова умереть?» – вот что она услышала, когда спала, вспомнилось Маше.

Смерть всегда ходила рядом, сужая круги. Сначала погибли родители – вот так же ехали по дороге и попали в аварию. Потом Марат разбился на мотоцикле через год после свадьбы. И всегда смерть подстерегала в пути.

«А если теперь наш с Геной черед?»

Мысль была пугающей, и Маша поспешно прогнала ее.

– Бензин у меня есть, взял две канистры на всякий случай, – успокоил сестру Гена. – Да и в Архангельском точно будет заправка, не беспокойся.

Брат снова отвернулся, сосредоточившись на дороге.

– Как-то это ненормально, что машин нет. – Маша внезапно осознала, что давно уже не видела ни встречных, ни идущих на обгон, ни едущих впереди автомобилей. – Такое ощущение, что мы одни на этой дороге. А если там ремонт, поэтому никто не…

– Не было же знака про ремонт дороги, так что…

Ни Гена, ни Маша не закончили фразы.

От того, что они увидели, слова застряли в глотке, как кусок непрожеванного хлеба.

Впереди, в свете фар, прямо посреди дороги стоял человек в черном балахоне. Голова его была чуть опущена, так что капюшон скрывал лицо. Машина была еще далеко, о столкновении речь не шла, они запросто успевали объехать незнакомца, но Гена инстинктивно сбросил скорость.

– Что за придурок?

– Откуда он тут взялся?

Брат и сестра переглянулись.

Человек стоял неподвижно.

Гена посигналил.

– Уйди с дороги!

– Может, рядом авария была? – предположила Маша.

– Где? Никаких машин поблизости, – сквозь зубы проговорил Гена.

Они все приближались к стоящему, и Маша почувствовала, что вид недвижимой фигуры в черной хламиде и капюшоне наводит на нее ужас.

Даже если это просто местный житель, даже если ему холодно и он, стоя посреди дороги, таким образом просит, чтобы его подвезли, – плевать!

Они не остановятся. Нельзя останавливаться!

Маша покосилась на брата, который, кажется, чувствовал то же самое, потому что сжал челюсти и приготовился объехать мужчину.

Но это не потребовалось.

Черная фигура посторонилась, уйдя прочь, освобождая машине путь.

Автомобиль проехал мимо. Маша и Гена смотрели на стоящего на обочине человека, лица которого так и не удалось разглядеть.

– Фу ты, черт, – выругался Гена. – Дурачок деревенский, наверное. Нацепил монашеские тряпки и выперся на дорогу.

Но по голосу его Маша понимала, как сильно тот напуган. И знала, что брат, как и она сама, не считает, что это чокнутый сельский житель. Тут и сел-то никаких нет.

– Ты видел, как он шел? – напряженно спросила Маша. – Как будто не шел, а плыл по воздуху.

– Не говори ерунды! Его ряса ноги скрывает, поэтому так показалось.

Ага, значит, и Гена заметил.

– Дай воды, – попросила она.

Брат потянулся за бутылкой, и тут Маша, которая смотрела в его сторону, завопила от ужаса, глядя на боковое окно. Гена выронил бутылку, посмотрел туда же, куда и сестра, и тоже вскрикнул.

За стеклом плыло лицо.

Белое, бескровное, с глазами, обведенными красными кругами, оно больше не было скрыто капюшоном. Незнакомец, который стоял на дороге, которого они оставили позади, непостижимым образом увязался за ними.

– Тише, тише, успокойся! – Гена схватил Машу за руку, второй рукой вцепившись в руль. – Окно закрыто! Оно сюда не проберется!

– Что это за тварь? – Маша плакала, закрыв лицо ладонями, боясь повернуть голову.

– Понятия не имею! Маша, послушай меня, все будет хорошо!

Существо в черном по-прежнему маячило за окном.

Гена прибавил скорость, но оно не отставало.

– Хорошо, – сквозь зубы проговорил Гена и еще сильнее вдавил педаль газа.

Теперь они мчались со скоростью сто тридцать километров в час. Ночью, зимой, на незнакомой дороге это было самоубийственно, опасно.

– Мы разобьемся! – простонала Маша.

---