Сказки о трех мирах

Александра Плен

Александра Плен

Одинокий мир

Солнце стремительно опускалось за горизонт. Еще несколько секунд – и мир поглотит тьма. Я уныло проводила глазами последний темно-красный луч и отвернулась от окна. Следующие несколько часов до рассвета по процедуре я должна отдыхать. На самом деле я уже бодрствую третьи сутки, реально на сутки больше, чем разрешено обычным жителям. Увы, на этом мои привилегии и заканчиваются. И пусть мой эксперимент завис на половине дороги, расчеты не сходились, на письменном столе разбросаны груды одноразовых черновиков, сейчас я обязана лечь в постель. Правила одинаковы для всех.

В коридоре пронзительно зазвенел последний предупреждающий звонок. Мои коллеги, наверное, уже в кроватях. Хотя иногда я все же встречала в коридорах таких же, как и я, трудоголиков, которые пропускали обязательный сон, чтобы закончить работу. Но их было мало – Крис следила за своими детьми по многочисленным видеокамерам и в обязательном порядке наказывала тех, кто нарушал правила.

Я подошла к шкафу и нажала кнопку. Плавно выехала узкая складная койка. Такие приспособления были обязательным атрибутом каждого кабинета в нашем исследовательском институте. Да что там в институте. Где угодно – в школах, на заводах, в больницах… Если световой день длится три часа, приходится корректировать свою жизнь, работу, учебу исходя из этого.

В дневниках, оставшихся от первопоселенцев, копии которых мы изучали в школе, было написано, что на планете, откуда они прилетели, сутки длились 24 часа. Почти пополам – день и ночь. Я не представляю, что можно было делать с такой огромной уймой времени? Целых двенадцать часов дня. Со скуки умереть.

На Рапиде же все происходит мгновенно. Дни сменяют ночи через каждые три часа, планета волчком вертится вокруг своей оси, торопливо бегая по солнечной орбите. Времена года так же быстро меняются, два месяца зима, два – лето. Середины нет – вчера еще было минус пятьдесят. Сегодня уже плюс сорок. Местные растения и животные приспособились к такой жизни, а мы, люди, все еще привыкаем. Почти три сотни лет.

Историю нам преподавали в начальных классах. Мне всегда она казалась очень грустной и печальной. Триста лет назад межзвёздный корабль «Странник» с пятью тысячами переселенцев приземлился на ближайшей планете в звездной системе красного карлика Эвоис, спектрального класса M3,5V. Путь был труден и долог. Хроники гласили, что корабль бороздил просторы космоса более двух сотен лет, вылетев с Земли в 2125 году. Пунктом назначения должна была стать Дюна-2, планета земного типа в созвездии Скорпиона. Но когда «Странник» вышел на ее орбиту, оказалось, что содержание азота в атмосфере Дюны выше расчетного. Корабль полетел дальше, по курсу был Орион, потом Пелея, потом Лира-3… В итоге после двух веков скитаний Крис (капитан корабля) выбрала Рапиде. Она объяснила это тем, что медицинские показатели экипажа, который все время был в анабиозе, ухудшались, а вероятность того, что мы найдем планету, пригодную для жилья лучше Рапиде, по расчетам составляла около пяти процентов. У этой хотя бы воздух был пригоден для дыхания.

Солнце Рапиде остывало миллиарды лет. Откуда на ней появилась атмосфера, если ранее на поверхности температура превышала четыреста градусов по Цельсию? Никто не знает. Наверное, тайну могли разгадать остальные четыре планеты, сейчас превратившиеся в молчаливые ледяные глыбы, плывущие в космосе. Но времени для исследований не было, люди изо всех сил боролись за выживание в недружелюбном мире.

Три часа света. Три часа тьмы. Растения, животные рождались и умирали быстро. На планете не было ни одного существа, чей век был дольше Рапиданского года, а это всего четыре земных месяца. Крупных животных, как и больших деревьев, не было. Царями здешней фауны были травоядные размером с человеческую ступню. А невысокие кустарники – вершиной флоры.

Мой отец потратил всю жизнь на исследование местной растительности. Если бы нам удалось синтезировать подобие «земных» злаков, которые давали бы урожай за один здешний сезон, то жители Рапиде смогли бы высаживать модифицированную «пшеницу» или «кукурузу» в открытый грунт. И угроза голода перестала бы висеть дамокловым мечом над Александрией (до теперешнего времени жители планеты по-прежнему питаются синтезированной пищей и той, что дают теплицы). И что самое обидное – более восьмидесяти процентов жителей заняты обслуживанием парников, чтобы не голодать. Как говорит Крис – нецелесообразное расходование людских ресурсов.

В институте я с отцом занимаюсь одной проблемой – папа разрабатывает оболочку зерен, я – скрещиваю земные злаки с различными местными растениями.

Мама так же работает в нашем же институте (на самом деле он пока единственный в Александрии, столице Рапиде). Создает солнечные батареи, которые смогут хоть немного отобрать энергию у тусклого остывающего солнца.

Я распустила тугой узел волос. Спать совершенно не хотелось. На этот случай нам всем выдавали снотворные таблетки, но от них потом кружилась голова и першило в горле. Если бы не камеры Крис в каждом кабинете, я бы еще поработала, но потом придется отрабатывать провинность за нарушение распорядка в свои выходные. Мыть полы или копаться в теплицах.

Порядок в Александрии был таков: десять суток на работе, три – в собственном жилье (у кого оно было). Многие вообще не имели собственного жилья. Зачем? Дети круглосуточно находились в детских садах и школах, питались все в мобильных общих столовых, а спать можно было и на работе. Крис подгоняла и подгоняла, заставляя трудиться еще усерднее. КРИС – это наш президент, царь и Бог в одном лице. Она спасла нас, защитила, дала нам кров, еду, дом и работу. Компьютерная реалистичная интеллектуальная самообучающаяся программа. Капитан «Странника», а сейчас руководитель поселения землян на Рапиде.

Я уже приглушила освещение и собралась ложиться, как услышала в коридоре странный звук. Словно хлопнула дверь или щелкнул замок. Заинтересовавшись, кто еще кроме меня нарушает распорядок, выглянула в коридор. В полумраке я разглядела торопливо идущего мужчину. Роберт? На языке вертелась колкость. Улыбаясь и представляя, как мы будем вместе драить полы, я шагнула навстречу.

Мужчина, увидев меня перед собой, резко остановился и напрягся, словно перед ударом. Нет, это был не Роберт. У меня пару секунд ушло на то, чтобы рассмотреть затемненное лицо и узнать давнего знакомого.

– Привет Люк, – я постаралась скрыть удивление в голосе.

Люк Донаван, с которым я не виделась уже более сорока пяти лет (пятнадцать по земному исчислению), был явно ошеломлен. Или моим внезапным появлением в коридоре, или чем-то другим. Глаза его на секунду испуганно расширились, чтобы потом зло сузиться.

– Откуда вы меня знаете? – пробормотал он напряженным голосом и двинулся в сторону, обходя слева. – Простите, я спешу…

Я шуточно раскрыла руки в стороны и шагнула наперерез.

– Люк! Неужели я так сильно изменилась? – хмыкнула весело. – Ты бы узнал меня, а если бы я была на голову ниже, сидя на мотоплатформе, одета в огромный комбинезон и с пучком травы в руке? Ведь именно так мы встретились.

– Нина? – неуверенно произнес он через пару секунд и добавил, наклоняясь ближе – Боже мой! Нина! Что ты здесь делаешь?

– Работаю. А ты как здесь оказался? – улыбнулась осторожно я. – Не ожидала встретить тебя в институте.

Люк неопределенно пожал плечами и отвел глаза.

– По делу заскочил.

Я была поражена и обрадована одновременно. Столько лет прошло, я уже и забыла о том коротком лете, которое я провела в компании пятнадцатилетнего подростка Люка Донавана. Если бы не моя феноменальная память на лица, вряд ли я бы узнала в этом высоком симпатичном мужчине чумазого дерзкого проказника, которым я втайне восхищалась.

– Не думал, что ты подашься в науку, – произнес Люк тихо, пристально рассматривая меня в темноте коридора. – В последний раз, когда мы виделись, ты больше увлекалась поцелуями, чем биологией.

Он перевел взгляд на дверь за моей спиной и прочитал, сощурившись:

– Профессор Нина Робертс, старший научный сотрудник, доктор биологических наук, руководитель группы… – запнулся и кашлянул, словно поперхнувшись. – Это все ты? Та любознательная девочка с косичками? Я думал… У тебя, должно быть, уже пара-тройка ребятишек, муж и большой дом с собственной теплицей. И работать будешь в сфере обслуживания.

Я непроизвольно нахмурилась. Может быть, я и целовалась однажды с Люком, но мне в тот период исполнилось двенадцать лет по земному исчислению, это было естественно в таком возрасте.

– У меня IQ 205, – раздраженно ответила я, – ты считаешь, что я должна продавать еду в барах или нянчиться с малолетками в детском саду? Мой интеллект слишком ценен, чтобы тратить его на деторождение.

Я немного лукавила. На самом деле Крис давно намекала, что нужно подумать о передаче своего генетического кода. И даже подобрала пару – Жака Шонери, доцента из кафедры программирования и электроники. Но, во-первых, Жак был настоящим «ботаником», неопрятным, полным и неряшливым. Даже его запредельный IQ не искупал того, что от него пахло немытым телом и протухшей едой.

---