Генеральный

Маргарита Тихонова

Пролог

В каждой женщине живет как укротительница, так и существо с наслаждением готовое подчиниться. Подчинять и подчиняться, сдаваться и побеждать – вся прелесть существования в его противоречии, противостоянии. Не существует абсолютного зла, как и абсолютного добра. Борьба одного с другим и есть жизнь, и есть любовь.

1. Наездница

Суббота выдалась солнечной и теплой. Герман распахнул окно, комнату сразу же наполнил свежий весенний воздух. Пригревшиеся на ветке сирени воробьи, шумной стаей ломанулись на соседнее дерево, раздули свои пестрые перышки и продолжили нежиться в солнечных лучах.

Природа манила теплом и свободой, которая, этой весной была ограничена не только у Германа, но и у жителей всей планеты. В мире была объявлена пандемия нового, неизвестного ранее, вирусного заболевания, со стремительной скоростью поражавшего сотни тысяч жителей земли. Вылеты в страны закрыты. Город, в который Герман приехал меньше года назад, объявлен не выездным, как и многие города России. Рестораны и кафе не работали, массовые мероприятия и концерты отменены. Да что мероприятия, он уже несколько дней проводил совещание по видеосвязи. Впрочем, в этом маленьком провинциальном городке, и до карантина было не слишком много развлечений, а те, которые имелись, посещать было некогда.

Сейчас по закону подлости временем Герман располагал в достатке, а вот возможности разнообразно провести досуг пропали.

Германа командировали в этот город из соседнего мегаполиса руководить крупным заводом. Предшественник, деспот и самодур задавил и запугал персонал. Многие стоящие профессионалы просто не выдержали и ушли, многих выжили. И теперь Герману достались недружелюбные, недоверчивые, не всегда квалифицированные, запуганные люди.

Но перед ним стояла четкая задача – выпуск продукции в срок в заданном объеме и безаварийном режиме.

Опыт, безусловно, играл Герману на руку, проделанный им карьерный путь от оператора до главного инженера, доскональное знание технологического процесса и аналитический склад ума позволил быстро завоевать доверие коллег.

На первых же осмотрах завода механики установок поняли, новый генеральный директор не хуже них разбирается, как все это работает. Сомнений в том, что он прекрасно может без их помощи, с одним лишь дежурным персоналом остановить и перезапустить установку не оставалось.

Лгать такому человеку, утаивать и искажать факты – был глупо. Оставалось открыто говорить о проблемах, совместно находить решения.

Со временем появилось взаимное доверие и уважение.

Герман впервые стоял во главе отдельного завода. Для него это был очередной экзамен, который необходимо сдать на отлично, новая веха в его карьере.

Он оставался вечерами, увлеченно изучал документацию, просматривал трехмерные модели, восполнял пробелы технических знаний, не стыдился спрашивать о том, чего не понимал у подчиненных. Но не это было самым сложным. Он умел руководить техническим персоналом, умел обращаться с оборудованием, а вот управление экономической, юридической, кадровой службами, представленными в основном женским коллективом, пока давалось Герману не просто.

Сегодня не нужно было ехать на работу. В распахнутое окно Герман видел дымящие трубы своего любимого детища, блестящий металл установок, отражал солнечные лучи на своих могучих корпусах. Все работало в штатном режиме. Он улыбнулся.

Двор, с обустроенной зоной барбекю, красивым ландшафтным дизайном, скамейка возле виноградника заняли его не более чем на четверть часа.

Герман включил телефон и без особого энтузиазма стал пролистывать новости. Статистика заболеваемости, выступления местных представителей власти, интервью с именитыми врачами. Мир, казалось, сошел с ума, не оставив места для другой информации, обсуждая одну лишь только тему – вирус.

Фотография наездницы на вороном коне привлекла его внимание. В статье рассказывалось о местном конном клубе и его обитателях. О том, как непросто приходиться в новых условиях, когда многие хозяева лишены возможности посещать своих любимцев. Уход за всеми обитателями лег на плечи всего пары человек, работающих при клубе. Но лошади страдали не от голода, а от недостатка общения и в особенности движения и тренировок. Все это могло пагубно отразиться на состоянии животных. Статья призывала всех владельцев лошадей подать массовую петицию с просьбой дать возможность посещать своих питомцев.

Герман перешел на страничку клуба. Множество великолепных фотографий радовали глаз. Красивые, ухоженные животные, счастливая малышня верхом на пони, кадры с соревнований по выездке и конкуру.

Герман ввел координаты в свой навигатор и обнаружил, что клуб находиться в пятнадцати минутах езды от него.

Он не позвонил заранее, не договорился о частном уроке, не уточнил режим работы. Он поехал наудачу.

Никто не встретил его на входе, однако ворота были распахнуты. Он вошёл на территорию. Дорога вела его мимо трибун, представляющих из себя навесы с тремя ярусами длинных скамеек, изгороди, отделяющей зрителей от манежа, на песчаном корте которого красовались свежевыкрашенные препятствия для прыжков. Чуть поодаль располагалась небольшая беседка, со столом и скамейками по периметру. В конце концов, дорога привела Германа к ангару, по всей видимости, и являющемуся конюшней.

На всем пути ему не попалось ни единой души, ни человеческой, ни животной.

Герман отворил дверь. В нос ударил характерный запах сена и навоза. И тут же подсознание подбросило ему картинку из детства: деревня, бабушка поругала за подранные об забор штаны, он бежит в сарай, где терпеливо топчется в ожидании дойки, рыжая корова, отворяет тяжёлый железный засов, проныривает мимо Зорьки, взбирается по лестнице и валится в кучу сена. Бабушка, кряхтя и причитая, входит в сарай. Он вжимается в сено, затаив дыхание.

– Вот негодник! Вот шалопай! – причитает бабуля, но в ее словах нет злости.

Там, в далёком детстве все было по-другому, с добротой и любовью, даже шалости.

Обитатели конюшни встревожено зафыркали, визит незнакомца взволновал их.

Он с интересом шёл мимо стойл и рассматривал недоуменные лошадиные морды, таращащие на него попеременно то левый, то правый глаз. «Князь», «Пегас», «Буцефал», небольшой милый пони с табличкой на деннике «Эльфик».

Герман улыбнулся. Надо, наверное, было прихватить для них какого-нибудь лакомства, морковки или яблок. В деревне сахар и хлеб лошадям давать категорически запрещалось, а вот угостить яблочком дед позволял. Тогда, в хозяйстве лошадь была не для развлечения, а для выживания.

Гнедой конь ткнул его мордой в плечо. Герман рассмеялся и потрепал его.

– Эй, на вашем месте, я бы не засовывала так смело руку! – прозвенел юный голосок.

Женская фигура стояла в проходе, и оттого виднелся лишь силуэт. Кулаки девушки подпирали бока.

– Я ещё не кормила его сегодня, чего доброго куснет.

Герман послушно отступил назад.

Девушка вышла из светового ореола, и теперь он смог рассмотреть ее: мешковатые спортивные штаны заправлены в высокие сапоги, не слишком чистая, болоньевая куртка расстегнута, под ней тёплый свитер, волосы собраны в растрепанный пучок.

– Простите, я бы хотел покататься, – улыбнулся он.

– Покататься? – сощурилась девушка.

– Да!

– Сегодня нет инструкторов, только… – она замялась, – обслуживающий персонал.

– Как жаль, может быть тогда, вы покажите мне конюшню, расскажите о лошадях? – он улыбнулся с таким обаянием, с каким только умел. – Меня Герман зовут…

Девушка склонила голову, молниеносно изучив его от самого носа кроссовок до горлышка водолазки, задержавшись на худощавом, с рублеными чертами, лице, с заостренным носом, выделяющимися скулами и острым подбородком.

– Алёна!

Герман пожал протянутую, горячую ладонь, по-мужски крепкое рукопожатие не подходило этой хрупкой девочке.

– Ну, что тут рассказывать, Герман! Лошадей у нас не так много. Некоторые принадлежат клубу. Некоторые частные, на постое. Мы их кормим, поем, выгуливаем. Вот, видите, у каждого стойла табличка, чем кормить, какие витамины. Буцефал, тот мерин, которому вы понравились, очень нежное создание, в холода гуляет в накидке, иначе у него случается бронхит, и питается он тоже весьма избирательно, так как аллергик, – она говорила протяжно, как будто имитируя лень, но Герман видел, как загорались ее темные глаза. – Князь – тяжеловоз, его мы запрягаем в упряжки, милейшее, и в то же время ленивейшее создание. Его всегда седлают новичкам. Это вот наша Дакота, кобыла. Ласковая, пока ты ее не оседлаешь, а потом может и взбрыкнуть. Уже не один раз скидывала своих хозяев… – Алена поймала внимательный взгляд Германа на своём лице. – Что?

– Нет-нет, продолжайте.

– Знаете что, Герман?

– Да, Алена?

– Ну, вы же не яблоками их кормить приехали, верно?

– Н-у-у, может морковь? – предположил Герман.

– Совсем скучно дома, да? – прищурилась Алёна.

– Не понял?

– В общем, так, поможешь мне помыть и оседлать Буцефала, разрешу прокатиться.

Алена остановилась посередине конюшни и снова подперла руками бока.

– Буцефала? – Герман обернулся в сторону денников с табличками.

– Он же больше всего тебе понравился?

– Возможно, вы правы, но я не уверен кто из них Буцефал?

---