– Она не сделала этого ни для меня, ни для детей Божьих. Я видела ее ауру. Она ни в чем не раскаивалась. Я считаю, что она, скорее всего, не хотела ставить под угрозу первоначальный, настоящий план атеистов.

Эстель предала собственного мужа. Ради атеистов. Селеста была в этом уверена. Этой женщине было все равно, что атеисты захватывают и убивают людей. Тогда почему ее должно было волновать то, что один из Божьих детей погибнет? Разве не это, в конечном итоге, было тем, чего и хотели атеисты? Гибели всех Божьих детей. Не важно, каким способом.

– Прекрати убеждать себя в этом. Мир не делится только на черное и белое. Ведь она, в конце концов, дважды спасала тебе жизнь.

Губы мужчины оказались прямо у ее уха, и Селеста прикрыла глаза. Когда Натаниэль был так близко, ей хотелось многого. Но только не говорить о матери. Жрица уже привыкла к этой близости, к запаху и теплу тела Ната.

– Ты говоришь так только потому, что сам видишь все исключительно в оттенках серого.

– Точно. Я ведь тоже был не на той стороне, помнишь?

Селеста развернулась в объятиях Натаниэля так, чтобы видеть его лицо. Зеленые глаза Ната весело блеснули, и девушка не смогла удержаться от смеха:

– Как я могу это забыть? Ты столкнул меня с крыши.

– Исключительно для того, чтобы спасти тебе жизнь. Ты могла бы проявить хоть толику благодарности.

Она приподняла бровь и хмуро взглянула на него. Благодарность? Это что, шутка? Если вернуться в памяти в тот день, то благодарность – последнее, о чем она могла подумать. Но блеск глаз Ната и улыбка, изогнувшая его губы, пробудили в девушке совсем другие чувства. Селеста наклонилась вперед и прижалась губами к губам Натаниэля. Его поцелуй был вкуса кофе и настолько страстным, что у нее перехватило дыхание.

Здесь, среди дворцовых садов, они могли позволить себе близость. Но на публике Натаниэлю и Селесте приходилось играть свои роли. Нат был будущим королем, а она, жрица, – одной из его потенциальных невест. И хотя после событий в Сильвине Селеста считалась фавориткой Сына Солнца, оба они не хотели публично демонстрировать свою привязанность. Это правило, которое Селеста установила сама.

Она была бы только рада его нарушить. Селеста следовала всем инструкциям и выполняла все свои обязанности, но ощущение губ Натаниэля на собственных губах стоило каждого возможного проступка.

Слишком быстро его губы оторвались от ее губ, и Натаниэль одарил девушку извиняющейся улыбкой:

– Надо быть осторожнее.

Натаниэль встал и поднял на ноги жрицу. Он был выше Селесты на целую голову, и девушке приходилось смотреть на него снизу вверх. Нат, нахмурившись, взглянул на девушку и заправил ей за ухо прядь ярко-рыжих волос.

– Тебе и правда нужно с кем-то об этом поговорить. – Он прочистил горло и притянул Селесту к себе. – Кстати, я считаю наше правило совершенно бессмысленным. Почему я не должен целовать тебя на публике? Мы ведь вроде как уже помолвлены.

Рассмеявшись, Селеста заглянула Нату в глаза, а затем посмотрела на свои неокольцованные пальцы.

– Ну, вообще-то нет, или я что-то пропустила? Пока что существуют еще две женщины, которые могут претендовать на роль твоей потенциальной невесты. И потому целоваться на публике нам не подобает.

Как будущий король, Натаниэль должен был выбрать себе в невесты одну из жриц. И это решение должно быть принято в течение года. С тех пор, как он был призван, прошло всего несколько месяцев. Время принимать решение еще не настало.

– Только не говори мне, что каждый король придерживался этого дурацкого правила. Как будто кто-то из них ждал целый год, прежде чем поцеловать одну из жриц. И вряд ли дело было только в поцелуях.

Селеста потупилась. Она чувствовала, как жар приливает к ее щекам. Для Натаниэля эта тема была совершенно нормальной, и если бы это зависело от него, то они бы пошли уже гораздо дальше. Но Селеста была жрицей. Ожидалось, что она вступит в брак чистой и непорочной девой.

– Ты можешь передумать, – тихо произнесла жрица, не поднимая глаз от груди Натаниэля. Вот что пугало Селесту больше всего. Да, некоторые уже считали девушку невестой Натаниэля, да, они обменивались тайными поцелуями, но все же Натаниэль мог передумать. Он мог бросить ее в любое время. И до сегодняшнего дня жрица не была уверена в том, что и сама не хотела этого. Селеста еще не была готова окончательно связать свою судьбу с Натаниэлем.

– Ты тоже. Ты, может, в итоге выберешь Кая или Элио. А я с чем останусь?

Селеста в ужасе посмотрела на него, но Натаниэль тут же рассмеялся.

– Кая? Ты серьезно? – Сама мысль о желании связать собственную жизнь с Каем была абсурдной. В сознании промелькнула еще одна мысль – о том, что она вообще не собиралась связывать себя с кем-то. В том числе и с будущим королем.

– А разве тебе не кажется, что вы двое были бы хорошей парой? – усмехнулся Натаниэль. Селеста сопротивлялась желанию толкнуть его в грудь. Когда они были наедине, девушке хотелось наслаждаться этим временем. А подобные бессмысленные споры они могли вести и публично.

– Не смешно. Но если я выберу Элио, то кого выберешь ты? Линнею?

На самом деле Селеста не могла и подумать о том, что выберет кого-то другого. Но глаза и голос Натаниэля подсказывали ей, что в его словах нет ни грамма серьезности, так что девушка осмелилась ответить на его шутку.

– Тогда мне придется просить ее руки у Линдона. О нет. Лучше не надо, ибо этот мужчина слишком рьяно защищает своих детей.

– Ну, в моем случае ты будешь избавлен от этого. – Селесту нисколько не беспокоили разговоры о смерти ее отца, Мануэля. Иногда она даже ловила себя на мысли о том, что ей хотелось бы, чтобы это Натаниэль его убил.

Натаниэль умолк и провел рукой по волосам. За последние несколько недель они порядком отросли и нуждались в стрижке.

– Надеюсь, я никогда не узнаю, кто мой отец. Чем так, лучше неведение.

Селесте оставалось только согласиться с ним. Неведение тяжело давило на нее все эти годы. Незнание того, кто были ее родители и почему они отказались от своей дочери, причиняло Селесте глубокие раны. Но сравниться с той пустотой, которую жрица ощущала сейчас, они не могли.

Натаниэль поднял взгляд к небу. Солнце уже взошло, и его теплые лучи осветили город.

– Нам пора идти.

Озадаченная, она посмотрела на него.

– Что ты имеешь в виду?

– На самом деле, я пришел к тебе потому, что король Миро созвал Королевский Совет. – Натаниэль провел ладонями по ее рукам.

– А что за повод? – скептично спросила Селеста.

– Он хочет поговорить об атеистах и обсудить дальнейшие действия. И на этот раз не собирается никого оставлять в неведении. Итак, что думает фаворитка короля о возвращении во дворец?

Озорно усмехаясь, Натаниэль взглянул на Селесту, но она покачала головой. Несмотря на то, что девушка хорошо ладила с Миро, она не верила в то, что в ней он видит королеву больше, чем в любой из двух других жриц.

– Я не фаворитка короля.

– Верно. Ты фаворитка принца, и это все, что имеет значение.

Натаниэль

Натаниэль искоса наблюдал за Селестой. Она изменилась. С тех пор, как девушка узнала о своем происхождении и о том, кем были ее родители, она уже не была прежней. И он беспокоился о ней. То, что Селеста проводила ночи у могилы своей матери, – это одно, но то, что она не хотела говорить об этом с ним, – совсем другое, и это раздражало его. Самой жрице Нат, правда, сказал, что ей не обязательно говорить с ним об этом, но на самом деле Сын Солнца хотел именно этого.

Нат принял решение. Несмотря на то, что их отношения находились еще на начальной стадии и они с Селестой не говорили об этом открыто, а танцевали своеобразный «танец» узнавания друг друга. Но Натаниэль был не из тех, кто гонится за двумя зайцами, и хотел попробовать построить отношения с Селестой. А отношения включали в себя доверие. У Селесты были проблемы, и ей нужно было о них поговорить. С ним.

Предстоящее заседание Совета не улучшит состояния жрицы. Наоборот. Нат знал, что после нападения на дворец и похищения детей Божьих атеистами по стране ходили самые дикие слухи. Однако пока что, казалось, никто не догадывался о реальной связи Селесты с повстанцами. Так и должно оставаться. Жрица никак не могла повлиять на поступки своих родителей, но людям было свойственно стричь всех членов семьи под одну гребенку. Идиоты какие-то, подумалось ему.

Но сейчас Нат должен был попытаться сосредоточить свои мысли на заседании Совета, которое требовало его безраздельного внимания. И они вместе с Рыжей направились туда.

Войдя в зал, она села напротив него, между Симеей и лордом Адрианом.

Совет заседал не во дворце короля, где они жили во время своего пребывания в Солярисе, а в Народном дворце, внушительном здании из белого мрамора, где министры Сириона занимались своей работой. Именно здесь Нат проходил обучение, чтобы впоследствии пойти по стопам короля Миро.

Принц украдкой взглянул на Миро. Недавние события оставили на лице короля свой отпечаток. Он выглядел старше, чем несколько недель назад. Более уставшим и измученным.

---