Плач по палачу

Татьяна Нильсен

Этот текст не имеет ничего общего с реальными событиями. Все персонажи вымышлены.

«От убийства убийцы, количество убийц не сокращается»

Уинстон Черчилль

Голова не казалась печальной, страшной или пугающей. Так, голова, как голова, словно бутафорская лепка для спектакля о Соломее с отрубленной частью тела на серебряном подносе или значимый предмет для пьесы Шиллера «Мария Стюарт». И лишь с рассветом, когда солнечные осенние лучи пробились сквозь жёлтую листву к тому месту, где находился жуткий предмет, направился единственный очевидец. Он шастал по окрестностям в поисках пустой тары и сначала даже не поверил глазам своим, а когда приблизился для рассмотрения, то впал в дикую панику! Он понёсся, не разбирая дороги, зазывая стражей порядка, громыхая пустыми бутылками в пакете, который словно в конвульсии сжимала рука.

С этой трагедии началось сентябрьское утро следователя Натальи Перовой. Она кружила вокруг старого деревянного стола, на котором находилась одинокая часть тела, то и дело, с немым вопросом поглядывая на эксперта криминалиста Васю Пухова, словно коллега, как фокусник, экстрасенс и маг мог назвать фамилию того, кто носил при жизни эту самую голову или сразу указать адрес проживания убийцы. А убийца обязательно был, потому что самоубийцы ещё не научились рубить собственные головы. Вообще теоретически возможно всё! Только самостоятельно голова до этого места бы не добралась! И даже если добралась, то обязательно наследила кровавыми останками. Вокруг кроме жёлто – красной листвы и старых окурков никаких следов обнаружить не удалось.

– Голова моя глупая, безногая безрукая! – пропела еле слышно следователь, и снова вопросительно глянула на эксперта. – И как выясним личность?

– Отпечатков пальцев не обещаю, сама видишь, башка лишена конечностей. По анатомии черепа воспроизведу фоторобот, пробьём по базе, может, зацепимся за что-нибудь. Сделаю анализ крови, проверю зубы, посмотрю, каким образом отчленили эту часть от тела. В общем, несмотря на то, что голова не как у профессора Доуэля, говорить не может, однако должна нам рассказать много. Пока понятно, что это мужчина средних лет.

Наталья наклонилась над столом, пытаясь рассмотреть выражение мёртвого лица, потом разогнулась, потёрла пальцами подбородок и произнесла:

– Говорят, после отделения, голова продолжает жить ещё несколько минут.

Василий отреагировал на реплику, не отрываясь от своей работы:

– В средние века в Европе отрубали головы только аристократам и вельможам, простых людей за преступления ждала виселица. Ожидающий смертной казни богач старался хорошенько заплатить палачу, чтобы тот сделал свою работу быстро, не доставляя страданий казнённому, – Пухов развернул чёрный пластиковый пакет, накинул на голову и перевернул, словно укладывая в последний сон. – Вот здесь резали грубо, скорее всего, острым тесаком. Кровь вытекла ещё до того, как часть тела оказалась на этом месте.

– Мясник? Мужчина? – Перова близоруко прищурилась, рассматривая место отсечения. Она забыла очки дома и за это вдруг разозлилась на себя, отчего, непонятно к кому обращаясь, досадливо проворчала. – Теперь ищи ветра в поле! И в каком месте остальное тело находится? Есть хоть какая-то зацепка?

Эксперт покачал головой.

– Я должен внимательно осмотреть данный экспонат, завтра предоставлю выводы.

– Раньше никак?

– Позвони к концу рабочего дня, кое-что уже выясню.

Василий закрутил пакет и буднично, словно нёс авоську с картошкой, направился к автомобилю. Перова потянулась следом, здесь делать уже нечего. Оперативники ещё прочёсывали окрестности, а её в камере ждал бомж, который обнаружил труп или то, что осталось от этого трупа. Конечно, первое подозрение пало на него. Такие маргиналы способны на подобные поступки. Выпили, повздорили, и давай кромсать друг друга!

– А зачем, после отчленения, голову брали и трясли на эшафоте? – неожиданно у Натальи возникла странная мысль. – Что за дикая традиция?

Пухов загрузил саквояж и чёрный пакет в багажник, ещё раз огляделся, шаря взглядом вокруг, словно проверяя, что мог забыть, потом вынул из кармана пачку сигарет и повернулся к следователю с ухмылкой:

– Из смертной казни делали представление, которое в определённой степени носило воспитательный характер, чтобы мол, неповадно было преступления совершать! Для бедняков эшафотное зрелище являлось бесплатным развлечением. Как правило, на площадь собирался весь город. Когда голова оказывалась в руках у палача, он поднимал её над собой и выносил на авансцену. Как ты заметила, бытовало мнение, что голова живёт ещё некоторое время, и она должна была лицезреть в свои последние минуты ликование толпы, потому что свершилось возмездие и правосудие, – эксперт снял резиновые перчатки и заглянул коллеге в глаза. – На самом деле, орган функционирует не более шестидесяти секунд и уже не в состоянии что-то увидеть, а тем более раскаяться.

– Как ты думаешь, убийца случайно выбрал это место для демонстрации?

Перова ещё раз оглядела окрестности.

– Не знаю, – криминалист выудил из пачки сигарету, сунул в рот и смачно закурил. – Это не дикошарая пьяная бытовуха с понажовщиной.

– Вот и я так считаю, – женщина помахала ладонью перед носом, разгоняя дым. – Преступник не оставил следов от слова совсем, готовился тщательно, значит и место не случайное.

***

Перед Перовой сидел мужчина, возраст которого трудно было определить. Он нещадно вонял, чесался и скрёб грязными лапами заросшее лицо. На монстра расчленителя он совсем не тянул, тщедушен и слаб здоровьем. Не так-то просто лишить жизни человека, да ещё и тело спрятать. Хотя, кто знает этих психов. Следователь просмотрела бумаги, которые предварительно составил дежурный, и обратилась к бомжу:

– Василий Иков, сорок лет, без определённого места жительства. Поведай, как голову отрезал, куда тело спрятал?

– Товарищ начальник, на мне крови нет в прямом и переносном смысле, можете одежду осмотреть, – Вася всхлипнул для пущей жалостливости, а Перова внутренне брезгливо вздрогнул от такой мысли.– Я бутылки собираю, в том месте молодёжь гуляет, на этом столе иногда пиво пьют.

– Видел кого?

– Ни души! Я этот район хорошо знаю, здесь родился.

– Где здесь? Кругом пустыри.

– Там дом стоял, его снесли лет пятнадцать назад, а стол доминошный остался. Ну, тот, на котором голова покоилась, – бомж поскрёб волосатый подбородок. – Я женился, выписался, переехал к жене в центр города, а когда развёлся, дом готовили под снос, назад прописку не получил, и мать к тому времени померла. Вот так в бомжах и оказался.

– Знаешь, кому голова принадлежит?

– Нет! Я и не рассматривал, когда понял, что настоящая, перепугался и сразу побежал ваших искать!

Перова загрустила. От свидетеля ничего толкового она не добилась. Что с ним делать непонятно. А сам Иков был не против накануне зимы оказаться в тёплой камере, при скудных, но харчах. Одно печально, выпивки не раздобыть! Васю пришлось отпустить. Он грустно поплёлся на выход, а у дверей остановился и, повернувшись, поднял грязный указательный палец.

– Место это страшное! Морду эту я не знаю точно! И всё же кажется знакомой! – Вася задумчиво пожал плечами и снова потёр волосатый подбородок.

Ближе к вечеру позвонил Пухов и поделился выводами:

– Мужику в районе сорока – пятидесяти – плюс минус. На месте отсечения нашёл часть тату. Набивали или в низкосортном салоне или на зоне. Тему изображения не скажу, кусок совсем небольшой, основная часть должна располагаться на плече. В то же время зубным пломбам лет 15, но отличного качества, даже сейчас не все клиники работают с такими материалами. Умирал долго, но всё осознавал, потому что находился под тяжёлыми препаратами, которые не мутят сознание, но лишают возможности двигаться.

– Портрет! – перебила Перова. – Мне нужен портрет!

– Картинку вышлю на телефон, – насупился эксперт.

***

Она отклонилась от монитора, подтянула лопатки друг к другу и покрутила плечевыми суставами, разгоняя застой в мышцах. За окном опускались сумерки. В голове мелькнуло – бабушка присмотрит за сыном, а она ещё успеет проверить кое-что.

На месте обнаружения головы Перова появилась, когда последний луч уже прятался за землю. Она включила фонарик, освещая заросшую тропинку. На фоне розового неба, на скамейке рядом со столом темнела фигура. Женщина остановилась в нескольких метрах и громко произнесла:

– Петровский! Пришли на место преступления!

– Вы из полиции? – фигура не повернулась, только треснувший голос раздался из безликой темноты. Перова ничего не ответила на очевидность, а мужчина снова спросил, не ожидая ответа. – Как вы узнали?

– Бомж подсказал, поведал историю пятнадцатилетней давности.

– Не боитесь меня? Вдруг я вас тоже?

– Нет. Профессор ядерщик, интеллигент не станет убивать невинных, – Перова сделала ещё несколько шагов и отвела фонарик в сторону. – Зачем вы это сделали?

Мрачная фигура не двинулась. Молчание длилось с минуту. Наконец до Натальи снова донёсся хриплый голос.

---