– Кто бы сомневался. К сожалению, твой брат сделал тебя.

– Да ладно?

– Ладно, – выдыхаю. – Возможно, я могу ошибаться.

Жестом указываю ей занять место на лавочке, и к удивлению, Мэди послушно опускается. Мне приходится стиснуть зубы, чтобы не придумывать злополучные картинки с ней. Она выглядит слишком наивно и смущённо, чем подпитывает пожар в паховой зоне. Чтобы выбросить это из головы, присаживаюсь следом. Спасибо лавочке, что наши глаза не на уровне друг друга. С моим ростом, где она едва достигает макушкой плеча, это сложно, но, вероятно, мне повезло. Я немного ниже в данном положении благодаря высоте лавочки.

Снова прикладываю лёд к щеке девушки, из-за чего она вздрагивает, но не жмурится. Она пристально вглядывается в моё лицо, а я стараюсь смотреть только на место покраснения, которое плавно исчезает на глазах. Её брату лучше бы знать, что делает его друг. Вряд ли я мог бы спокойно находиться вблизи Джея при таком раскладе. За подобное насилие, особенно в сторону слабого пола, я бы снес с его плеч башку лично.

– Ещё болит? – спрашиваю я, чтобы хоть как-то разбавить гнусную атмосферу и понизить градус напряжения, которое вновь возникло.

Мэди коротко улыбается. Она проскальзывает пальцами под пачку со льдом, касаясь моей ладони и не пытается её убрать. Мне кажется, что я в бреду. Не меньше, чем одурманен, ведь её ладонь ложится поверх моей и того хуже, скользит вдоль, подбираясь к предплечью. Убрав шоколадом ниспадающие локоны волос за ухо, которые почти касаются моей щеки, она склоняется ниже. Было бы неплохо, если бы я отстранился. Но я остаюсь на месте.

И тогда происходит то, что не должно было произойти, о чём я думал с тех пор, как увидел её сегодня. Она касается моих губ и выдыхает, опалив дыханием. В ту же секунду забываю о Мэйсоне, обо всех вокруг, даже о том, куда шёл изначально. И, конечно, легко забываю о том, кто причинил ей боль: её парне. Бросаю в сторону лёд, который легко трескается пополам, потому что начал таять. Оборачиваю руки вокруг талии Мэди и двигаю её ближе. Она не разрывает поцелуй и не торопится кричать об ошибке. Она лишь убирает волосы за уши и кладёт ладони на мои щёки, углубляя поцелуй.

Несмотря на жизненное положение, в котором мы находимся, понимаю, что сейчас всё так, как должно быть. Она и я в раздевалке. Наш поцелуй. Касаюсь щеки и всё резко прекращается. Её голубые глаза смотрят в мои, но не наблюдаю в них растерянности и паники, которая намекнула бы на то, что сейчас она закричит об ошибке, сбежав прочь. Мэди остаётся у моих губ, я же в эту секунду виню себя за то, что коснулся больного места.

– Сходим куда-нибудь вечером? – предлагаю я, нарушая тишину.

Надеюсь, что это не сон. Или же я умер и попал в рай. Я смотрел на неё так, словно она могла исчезнуть. В голове возникает вопрос о её мудаке-парне, но не решаюсь задать его. Уверен, Мэди рассталась с ним сразу же, после того, как он позволил себе поднять на неё руку. Иначе она не поцеловала бы меня.

– Да, – тут же отзывается она.

Девушка с некой грустью отстраняется и поднимается на ноги. Её примеру следую я.

– Всё в порядке? – искренне спрашиваю я, наблюдая за каждым движением, которое она делает в сторону дверей.

– До вечера?

– В девять тут.

– Хорошо.

Мэди дарит мне пропитанную нежностью и благодарностью улыбку, после чего скрывается за дверью. Ещё несколько секунд смотрю на табличку, где указан выход и задаю себе вопрос: «Что это было?». К сожалению, у меня нет ответа, но я четко понимаю чувства, которые испытал к ней всего лишь благодаря поцелую. Ещё не до конца придя в себя, ползу к раковине и ледяной водой споласкиваю лицо, только потом иду на ринг.

Моего соперника не оказалось в зале, поэтому я уже поднялся, надел капу и был готов, высматривая в толпе Мэди. И в этот же момент на ринг поднялся Сид. Он скинул полотенце тренеру, смерил меня взглядом и посмотрел в толпу, где стояла она. Все моё тело налилось свинцом. Я ощущал ярость настолько мощную, что сердце рвалось из тела, а мысли кричали одно. Когда Сид посмотрел на меня злым взглядом, я уже знал, что добром это не кончится. Ничто не завершается мирно, когда дело касается девушки. Может быть, я позволяю ему увидеть что-то, но не буду скрывать, прячась за маской добродетеля. У него есть соперник, и дело вовсе не в боксе.

Нас попросят встать рядом и поприветствовать друг друга. В этот момент он совершил фатальную для него ошибку. Сид улыбнулся мерзкой, отвратительной улыбкой, и приторно сказал:

– Думаешь я не вижу, как ты смотришь на неё? – а затем басом добавляет, глядя туда, где Мэди: – Но будь уверен: она сосет только мой член.

Во мне мгновенно поднимается лава, желающая убить его к чертовой матери. И я вовсе не хотел говорить что-то, потому что выше этого, но не смог сдержать себя:

– И целуется тоже охренительно.

Сид дёргается. Тогда-то и начинается наш бой.

Он полетел на меня, тут же стараясь ударить в голову. Это стало его ошибкой номер два. Пока он пытался захватить меня, я уже опрокинул его на пол, вспомнив все сказанные им слова. Сид сделал хук правой, но вкус крови не остановил меня. Я начал вколачивать кулаки в его голову, пару раз ударил в ребра, а затем бил и бил, не целясь. Он старался защищаться, но мои удары были молниеносными. Он ударил её. Он говорит о ней эту мерзость. И она выгораживала его. Я бил его, сильнее и сильнее, разъярённее и разъяреннее, пока рефери силой не оттащил меня от него.

И тогда я услышал крик Мэди. Она пыталась залезть на ринг, но её удерживал Мэйсон. На сердце стало теплее, пока я не осознал, что залезть она пытается к нему, а не ко мне. Она кусает Мэйсона за руку, залезает к нам и бежит к валяющемуся в крови Сиду. Хаотичными движениями рук, она стирает кровь с его лица, начиная истошно рыдать, сидя на коленях до прихода медиков.

Рефери просит меня удалиться, но я всё ещё стою там, не понимая почему. Почему она сидит рядом с ним? Ведь я защищал её честь, я – а не он.

Мэди оборачивается и в слезах кричит мне.

– Ненавижу тебя! Ненавижу!

И мне хватает этого, чтобы уйти в раздевалку, минуя охреневшего Мэйсона.

Стоя под холодным душем, пытаюсь понять, но не получается. Может, я не понимаю чего-то? Разве это – любовь? Разве то, что он бьет её – это нормально? Мой отец никогда не поднимал руку на мать, мой дед не поднимал руку на бабушку. И я никогда не позволил бы себе этого. Но тогда почему ненависть она испытывает ко мне? За то, что я избил его? Он заслужил, а если не заслужил, то проиграл. Это игра. Победу получает только одна команда. Один человек. Есть поигравший, есть победитель. Почему я чувствую себя проигравшим?

Я не слушаю яростного тренера. Просто сваливаю оттуда подальше. Кожа ощущается тугой от напряжения, но это не сравнить с испытываемой болью. Как я мог даже подумать, что она поцеловала меня из-за взаимных чувств? Уже почти дойдя до выхода, оглядываюсь, и вижу сидящего на стуле Сида, а рядом Мэди, держащую ему лёд, как держал ей я. Парень замечает меня и его глаза хищно блестят. Он запускает ладонь ей в волосы и целует так, что чуть ли не съедает лицо. Меня начинает тошнить, но я смотрю. И когда она отвечает ему на поцелуй, я не вижу смысла больше там находиться. Ухожу, пообещав себе, что это был последний раз, когда кто-то играл с моими чувствами.

Глава 1

Ди

– Ты уже прилетел? Что так долго? – зевнув, спрашивает Джей. Скорее всего, он счастливчик, отоспавшийся после ночи провод, чего не сказать обо мне.

Рядом со мной сидела мать-одиночка, это, кстати, она сама мне рассказала, с трёхлетним, а может меньше, ребёнком. Не скажу, что он был особо буйным, но он меня точно не возлюбил. Как я это понял? После двух отрыжек на меня. Мне ещё повезло, что закинул запасную толстовку в рюкзак. Клянусь, пару раз даже замечал на себе его злой пристальный взгляд. Я пытался сказать его маме, что в этом обличие сидит демон, на что она хихикала и называла меня шутником.

– Прилетел. На твоём месте я бы не ныл. Не ты ведь сидел с Сатаной на соседних креслах.

– Чего? – растягивает Джей, а потом выдаёт смешок. – Так ты уже нашёл мой подарок? Как знал, надо было больше положить. Вон тебя как вкачало, дьявол мерещится.

Не дойдя до выхода из аэропорта, я останавливаюсь и недоуменно смотрю на телефон, будто могу увидеть лицо Джея.

– Что ты мать твою сказал? Ты положил мне в чемодан косяк? – первые слова я буквально ору, но на остальных приходится сбавить пыл. Если меня депортируют сейчас или посадят в тюрьму за хранение – это будет лучшим началом.

– Да не парься ты. Я же не такой идиот. Джей – мозг! Я положил в рюкзак. Клёво, да? Чувак, не благодари.

– Кинтеро, на твоём месте я бы отсчитывал дни до моего прилёта и покупал место на кладбище. Потому что как только я увижу тебя на горизонте, я сотру тебя в пыль. Какого хрена ты вытворяешь?

На меня начали странно смотреть, но благо дело ни один не понимал, о чём я говорю. По крайней мере, надеюсь.

– Так ты всё-таки не курнул. Иначе бы ты боготворил меня, а сейчас ты обычный Ди кричащая задница. Скукота. Никакой радости в жизни. Сколько хоть у них там времени?

Смотрю на часы, которые недавно перевёл на местное время.

– Обед.

– Соболезную. Даже опохмелиться не сможешь.

---