Большинство деревьев за вашим окном в 1969 году были еще семенами, а корпорация Wal-Mart Stores, Inc. только стала корпорацией (сейчас это крупнейший частный работодатель в мире). В том году состоялась премьера «Улицы Сезам», которая уже успела научить миллионы детей считать и писать. Великое вырастало из малого – и изменяло мир.

1969 – год пожара на реке Кайахога, когда погибла вся рыба на участке между Акроном и Кливлендом. Журнал Time освещал происходящее – и благодаря этому теперь у нас есть Агентство по охране окружающей среды. В том же году пляжи Санта-Барбары в штате Калифорния пострадали от разлива нефти с морской платформы, убившего все живое на пути распространения, – и это дало старт учреждению Дня Земли, широко признанного в наше время по всему миру.

Гораздо севернее, в округе Мауэр, штат Миннесота, мои родители не обращали на все это никакого внимания, ведь 27 сентября 1969 года родилась я – последняя из четверых их детей. «Этого ребенка ждет совершенно другой мир» – такое обещание дали друг другу мои родители. Древняя клятва, которую все отцы и матери приносят в эйфории, наступающей за счастливыми родами.

Мне была уготована вся любовь, которую могли дать мне отец и мать. «Она будет расти свободной, – решила мама, – свободной от голода и стыда, который испытывают дети, отобранные у нерадивых родителей». Отец тем временем с нетерпением ждал прихода эры технологий, способных спасти всех нас от нужды и болезней. Как и миллионы других пар до них и после, они смотрели на мир, в котором жили, и мечтали о мире, созвучном их желаниям. А потом, повернувшись друг к другу, они дали мне имя – Хоуп, «надежда». И были, как водится, правы и неправы одновременно.

Спустя 40 лет, в 2009-м, заведующий моей кафедрой вызвал меня к себе в кабинет и попросил прочитать курс об изменениях климата. В ответ я застонала и попыталась слиться с креслом. Убеждать людей пересмотреть свои привычки в потреблении энергии – все равно что уговаривать их бросить курить или начать правильно питаться: они и так знают, что стоило бы, но многомиллиардная индустрия вокруг работает 24 часа в сутки, изобретая все новые способы их от этого удержать. Не могла я не думать и об Эдисоне, Форде и Файрстоуне, о Балхене и Уиттманне, о Хабберте, Сагане и Горе – а также о прочих великих умах, которые уже пытались поднять эту тему и которые, будем откровенны, вряд ли были бы высокого мнения о девушке из лаборатории вроде меня. Я думала о машине, на которой приехала утром на работу (и о том, как у нее ужасно подтекает масло), и задавалась вопросом: вправе ли я кому-то что-то рассказывать об экологии?

Выйдя от завкафедрой, я отправилась в лабораторию, где, расстроенная, поделилась новостями с Биллом, моим коллегой. Подробно рассказав ему о бесплодности начинания, я спросила, зачем мне вообще пытаться действовать. Билл внимательно и терпеливо выслушал мои стенания, дождался, пока я закончу, а потом поделился своей обычной мудростью: «Затем, что это твоя работа. Хватит ныть, иди работай».

Билл – исключение из множества правил; в том числе поэтому он гораздо чаще прав, чем неправ, и в этот раз – тоже. Не стоит так переживать, решила я: нужно всего-навсего сделать свое дело – как следует выполнить поручение руководителя. С этими мыслями я села за стол, включила компьютер и начала поиск по ключевым словам «изменения климата». Пройдет несколько лет, и у меня накопится база данных о росте населения, о расширении сельского хозяйства, о взлетевшем за последние полвека потреблении энергии. Я обратилась к базам данных и скачала файлы с числами и таблицами. Исследуя их, я искала закономерности, сложившиеся за десятилетия моей жизни. Задачей было количественно измерить глобальные изменения в самых точных из понятных мне единиц, и в процессе работы я многое узнала.

Это исследование легло в основу курса, который я читала много раз. На протяжении семестра я каждую неделю брала в руки мел и выписывала на доске числа, способные объяснить сидящим в аудитории студентам, как сильно изменилась планета Земля с семидесятых – годов моего детства. Я рассказывала им о переменах – не о возможных или желательных: о фактах, обнаруженных лично мной. Я всего лишь делала свою работу, но именно тогда поняла, зачем это нужно: только осознав, где мы оказались, можно искренне спросить себя, сюда ли мы хотели прийти.

Прямо сейчас я могу наблюдать, как страна, где я родилась, откатывается назад. Она отмахнулась от Парижского соглашения и близка к роспуску Агентства по охране окружающей среды. Министерство сельского хозяйства Соединенных Штатов также переживает не лучшие дни. Министерство энергетики, больше 10 лет финансировавшее исследования парниковых газов, проводимые в моей лаборатории, закрыло разработку тем, касавшихся изменения климата; NASA вынуждают поступить так же. В 2016-м я уехала из Соединенных Штатов в Норвегию именно потому, что верила: здесь мы получим больше поддержки. Будущее американской науки очень меня беспокоит.

Все это заставило меня понять: о глобальных изменениях пора рассказывать не в аудитории, а в книге. Дело не в том, что я, как ученый, уверена в своей правоте. Вовсе нет. Но я – писатель, испытывающий нежные чувства к словам и цифрам, и преподаватель, которому есть что сказать.

Если вы готовы слушать, я расскажу вам, что случилось с миром – моим, вашим и нашим.

Он изменился.

2
Кто мы такие

В оные дни разрослось по земле повсеместно без счету

Племя людское, давящее Геи простор пышногрудой^[1].

СТАСИН. КИПРИИ (750 ДО Н.Э.)

Почти за 2000 лет до Рождества Христова народ Месопотамии был глубоко обеспокоен тем, что планета Земля не сможет обеспечить пропитанием, водой и домом растущее население междуречья Тигра и Евфрата – всего известного им обитаемого мира. Поэты Вавилона, крупнейшего города Месопотамии, рассказывают, как мир, где плодилось и размножалось человечество, вскоре начал «стенать, а люди множились, и мир стенал как дикий бык». Боги, у которых от неумолчного шума цивилизации разыгралась бессонница, были вынуждены вновь и вновь навлекать на человечество голод и болезни, чтобы народу стало меньше. В 1800 году до н. э., когда родилось это сказание, население Земли достигло отметки примерно в 100 млн. Пройдет 1000 лет – и эта цифра удвоится.

Аристотель верил, что власти предержащие должны решать, «какому количеству людей какого сорта» населять страну. Поскольку «слишком большие скопления не способны» сами себя содержать в порядке, Аристотель рекомендовал комплекс законов о женитьбе, в основном регулирующих поведение женщин. В своем трактате «Политика» он особенно обращал внимание на то, что женщины не должны ни слишком рано выходить замуж («поскольку те, кто поступает подобным образом, близки к невоздержанности»), ни рожать слишком поздно («чтобы дети их были равно прекрасны»). Приятным бонусом к этим размышлениям шла инструкция по воспитанию мальчиков, детальная настолько, что на фоне полета мысли древнегреческого философа современные родители-наседки кажутся жалкими любителями. Мальчиков, настаивал Аристотель, следует «приучать к холоду с самых юных лет»; спустя два тысячелетия мои родители, жители Миннесоты, будут свято следовать этому завету, не подозревая, что рожден он был, как и сама демократия, в Древней Греции.

Если бы мир следовал тем простым правилам, которые предложил Аристотель, рост населения удалось бы удержать в узде, и Земля вечно смогла бы обеспечивать своих жителей всем «жизненно необходимым». Свои труды философ написал примерно в 330 году до н. э., когда размер популяции приближался к 250 млн. Пройдет еще тысяча лет – и эта цифра снова удвоится.

Готический стиль, как принято считать, родился благодаря аббату Сугерию. Это не совсем верно: святой отец просто искал, где взять деньги. Он хотел расширить базилику аббатства Сен-Дени, чтобы она смогла вместить всех многочисленных грешников, число которых существенно выросло после популяционного взрыва высокого Средневековья. По его воспоминаниям, у входа в церковь скапливалась такая толпа, что «женщины вынуждены были бежать к алтарю по головам мужчин, будто по плитам тротуара», оставляя случайных верующих лежать в крови на полу. Сугерий писал это в 1148 году, когда во всем мире насчитывалось около полумиллиарда человек. Пройдет еще пять сотен лет – и людей снова станет вдвое больше.

Томас Роберт Мальтус в книге «Опыт закона о народонаселении» вывел психоз, связанный с угрозой перенаселения, на совершенно новый уровень. Стоит начать производить больше еды, писал он, как популяция тут же увеличится, а это, в свою очередь, снова спровоцирует недостаток пищи. Мальтус был уверен: планета измучена перенаселением, и с каждым кусочком, который мы кладем в рот, положение только ухудшается. «Опыт» был опубликован в 1798 году, когда количество людей на Земле подбиралось к отметке в миллиард. С тех пор целые леса превратились в бумагу, стерпевшую памфлеты, колонки, трактаты и диссертации, где разбирали его идею. Несмотря на это, прошло всего 100 лет – и население Земли снова увеличилось вдвое.