Между мирами: Старый новый мир

Андрей Степанов

Глава 1. Оплот цивилизации

Мир тускнел на глазах, и яркий солнечный свет был не в силах осветить его. Дома, оштукатуренные и выкрашенные в зеленый и синий, оранжевый, красный и желтый цвета, теперь казались бледными, потерявшими не только свой прежний лоск, но еще и жизнь.

А люди? Толпы людей, снующих по семимиллионому городу, превратились из личностей в массу. Обычную серую массу, которая стремится выжить, а не жить. Как будто только что кто-то взял и стер с их лиц все доброе и светлое, а взамен нацепил гримасы уныния.

Вообще я не слишком всматривался в лица, но, когда вскочил в трамвай за номером триста тридцать, обратил внимание, что вид у народа действительно мрачный. И это мне явно не казалось.

Поозиравшись по сторонам, я заметил, что тяжелый взгляд есть у многих. На всякий случай я поплотнее обхватил руками небольшую сумку, которую мне предоставил профессор Подбельский.

Она была мне нужна для того, чтобы носить в ней все мое имущество, которое включало в себя пистолет «туляк» с россыпью патронов и три с половиной тысячи имперских рублей ассигнациями. Не слишком много, но и не очень мало для старта.

Вид людей вывел меня из состояния апатии и задумчивости. Мне стало жутко интересно, что может такого случиться, чтобы все, начиная от рабочих в униформе и заканчивая прилично выглядящими парикмахерами, стоматологами и представителями других профессий, забыли о хорошем настроении.

Более того, не слышно было и разговоров в трамвае! В столичном общественном транспорте я ездил нечасто, но в прошлый раз люди были поговорливее.

На очередной остановке место рядом со мной занял немолодой мужчина в очках. Стоило трамваю тронуться, как тот развернул газету, шурша тонкой сероватой бумагой.

На центральном развороте в глаза бил жирный заголовок «Удар по империи?», а затем следовала пространная статья аж на обе страницы о происшествии в поместье. Фотографий не было – да и откуда бы им взяться, если трупари и сыскные оперативно вычистили все. Только срезанные пулеметным огнем кусты и тонкие деревца напоминали бы об этом.

– Случилось что-то серьезное, – как бы невзначай заметил я и тут же поправился: – Извините, что заглянул в вашу газету, но заголовок…

– А? – дернулся мужчина в очках. – Такое дело! Страх! Вы посмотрите только, что пишут: не менее десяти нападавших убито, двое задержано. Пострадали гости на званом ужине у брата императора! До чего мы докатились, – он покачал головой. – Совсем уже страх потеряли некоторые люди! Извините, – тут он сложил газету, встал и сошел с трамвая, проехав лишь несколько остановок.

Стало понятно, откуда этот настрой. Покушение на члена императорской фамилии. Похоже, что это событие каждый житель воспринял, как личную трагедию. Газета была сегодняшней. Событие произошло утром в воскресенье – интересно, здесь всегда так долго новости доходят или просто потребовалось время, чтобы как следует «причесать» информацию?

Трамвай тронулся в сторону Портового района города, а место мужчины с газетой заняла почтенного возраста бабулька, которая наверняка застала еще самого Николая Второго.

– Вот ужас-то! Слыхали? – она говорила слишком громко и я вжался в борт, но бабулю слышал весь трамвай. – Самого Сергея Николаевича стреляли! Ужасть!

Ужасть, ужасть, как же. Сергей Николаевич кинул меня, как последняя сволочь, а его все жалеют, потому что не знают, к счастью, о моем участии в этом событии.

– Бедный, пишут, ранили его! – запричитала бабулька, уже обращаясь не ко мне, а чуть ли не ко всем пассажирам.

Как же, бедный. Я прикрыл глаза, чтобы успокоиться и не обращать внимания на причитающую бабку.

Брат императора оказался тем самым стойким оловянным солдатиком. Он вооружился пулеметом и косил нападавших направо и налево. Вместе с лошадьми, на которых те прибыли.

И все же кинул меня. Чем больше я слушал бормотание бабки о том, какой же это хороший человек, несчастный и бедный, тем больше я злился на нее. И на себя – что не увидел в нем подлеца с самого начала.

На мое счастье трамвай уже подъезжал к месту назначения, так что я протиснулся мимо старушки, которая лепетала уже на автомате, и покинул транспорт. В лицо мне ударил влажный ветер.

Портовый район считался неблагополучным, жилья здесь практически не было – склады и забегаловки, чтобы удовлетворить нужды рабочих. И все же, здесь были свои островки цивилизации.

Так, например, когда я в прошлый раз зашел в «Дохлого удильщика», публика там собралась вполне пристойная. Несмотря на единственного пьяного рабочего.

Мысли о том, что случилось несколько дней тому назад, немного приподняли настроение. Я надеялся, что исправить ситуацию мне поможет фон Кляйстер, немец-ростовщик, который обитал здесь и официально считал себя местным «банком».

С этим человеком я виделся лишь однажды, а потому не имел полного о нем представления. Так, к примеру, профессор Подбельский свято верил, что здесь бытуют исключительно криминал и разбой. Ничего святого.

Игорь же вообще не хотел иметь ничего общего с этим человеком, рассказав попутно о нем пару страшилок. Учитывая, что сам Игорь сбежал в мой мир, прячась от преследования, а потом втихую вернулся, я не слишком верил его россказням.

И потому был уверен – в той или иной степени немец может мне помочь. Если не делом, так хотя бы советом. Потому что для старта у меня были деньги – откупные, которые выслал мне Сергей Николаевич.

Здание «Дохлого удильщика» я нашел быстро – хотя Портовый район быстро застроили, таверна осталась почти на самой границе с более приличными местами. Должно быть, по этой причине здесь и сформировалась банковская деятельность фон Кляйстера.

Я не стал мешкать у входа, лишь проверил, надежно ли закреплена сумка на ремне. Потерять паспорт, деньги и пистолет разом – я бы даже недоразумением такое не назвал. Хуже, в сто раз хуже. Все равно, что рухнуть по социальной лестнице на самое дно.

Сюда же я пришел для того, чтобы по этой лестнице подняться. А еще лучше – найти лифт. С лифтером в белых перчатках. Вот это – настоящий оплот цивилизации.

Глава 2. Деловые люди

В таверне было шумно. Люди сидели, переговаривались между собой, кто-то довольно громко, другие более чинно. Не успела закрыться за мной дверь, а навстречу уже несся официантик, которого, похоже, предупредили о моем визите.

– Пожалуйте в бюро! – пропищал он.

– В бюро? – переспросил я.

– Да-да, на втором этаже. Вас уже ожидают-с.

Меня едва не передернуло от этой слащавости. С другой стороны, я спас половину заведения от разгрома пьяным работягой, поэтому стоило ожидать такого поведения со стороны обслуживающего персонала.

Я взял себя в руки, кивнул и последовал за официантиком, который ловко вилял между плотно стоящими столами, не задев при этом никого из гостей. Мне же пришлось налево и направо раскидывать извинения за толчок или собственную неуклюжесть.

Бюро оказалось помещением на втором этаже, расположившимся за деревянной дверью с матовым стеклом. Официант постучал и открыл ее. Я похлопал по карманам, чтобы дать ему на чай, раз уж он оказался так любезен, но тот, заметив, что с этим возникли проблемы, натянуто улыбнулся:

– В другой раз, сударь, – поклонился и сбежал по ступенькам вниз.

Я вошел в бюро, иначе – кабинет. Фон Кляйстер сменил цвет одежды и восседал теперь в темно-зеленом твиде на стуле с высокой спинкой за широким и очень массивным столом.

– О, фройнде! – воскликнул немец, вскинув руки, а потом принялся трясти мою ладонь, когда я сел по другую сторону его рабочего стола. – Я знал, что ты придешь. Чувствовал в тебе эту деловую жилку, что ты не упустишь своего.

– Добрый день, – наконец-то выговорил я, едва сдерживая улыбку и то лишь потому, что фон Кляйстер был серьезен. Чересчур серьезен. – Как поживает Карл?

– С ним все хорошо, – ростовщик жестом пригласил меня сесть. – Честно признаюсь, я ожидал, что ты придешь ко мне немного раньше. Дня на два или три. Чем ты был занят?

– Знаете, столица так затягивает, – уклончиво ответил я.

– Знаю. И вижу целых два «но», – строго заметил Дитер. – Во-первых, можно перейти на ты. Я не люблю все эти формализмы. Во-вторых, в городе тебя не было, и я это точно знаю.

– Тогда не буду отрицать, не было меня в городе, – кивнул я, решив, что не стоит плести паутину лжи, в которой все равно можно запутаться самому.

– По крайней мере, честности ты не лишился, это вижу. И вроде бы даже обзавелся чем-то? Что в сумке? – полюбопытствовал ростовщик.

– Все мое имущество.

Немец, начавший выдвигать ящик стола, замер, отвел глаза от содержимого и пристально посмотрел на меня. Смотрел долго и не моргая, то на меня, то на сумку.

– И что, это все? – медленно спросил он. – Я встречал школьников и кадетов с куда большим имуществом. Во всяком случае, в сумку им его запихнуть не удавалось. Однако, – он выдвинул ящик до конца и вытащил оттуда небольшую конторскую книгу, с громким хлопком бросив на стол, – дело же не в размере, а в ценности и том, как это можно использовать. Покажешь? Крайне любопытно узнать, с чем ты жил все эти годы.

---