Вот тут я не нашелся что сказать. Просто стоял, хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, и мотал головой.

– Семен Константинович, – снова обратился к спутнику брюнет.

Старик пристально посмотрел на меня и щелкнул пальцами. И вот тут произошло странное. Возле его пальцев появилось множество крошечных синих крупинок, что осыпались сначала на газету, а потом устремились ко мне. Константиныч довольно сложил руки на груди, а брюнет удовлетворенно кивнул.

– Это что такое? – спросил я.

– Называй как хочешь. Биолокация, радиэстезия… Да какая, собственно, разница, как назвать? Семен Константинович читает газеты, ищет нечто странное. В этом он спец. Тебя вот нашел. Ну так что, рассказывать будем, как все было?

К горлу подкатил ком, а на глазах выступили слезы. Ну разве я виноват, в самом деле, что начала происходить это чертовщина?

Я посмотрел еще раз на молодого незнакомца – этого, как его, Четкерова, – всхлипнул и начал рассказывать:

– Не хотел я его убивать. Думал, ногу сломает. Дома будет, перестанет ходить пить к другу своему.

– Ясно, – выдохнул Павел Сергеевич. – Семен Константинович, заполните рапорт, сославшись на первый выплеск силы, трудности овладевания. Ну, вы знаете. Парнишка вполне адекватный.

– А что теперь будет?

– Да много чего, – улыбнулся черноволосый. – И давно с тобой это?

– Может, с месяц. Но я не замечал сразу, а потом, когда…

– Понятно. Начал понимать, что это не случайно.

– Ага.

– Августовский, значит, – как-то одобрительно пробурчал старик, будто бы даже самому себе.

– Хорошо, собирайся, – кивнул Четкеров. – Из вещей брать белье, штаны, пару футболок, кофту обязательно. Остальное выдадут.

– А куда меня теперь, в тюрьму?

– И на Колыму, – улыбнулся черноволосый. – Давай быстрее. Семен Константинович, обратно вернемся – вы заявку на сопровождение подайте.

– Так все в оцеплении. Мощи же привезли, – ответил старик.

– Вот ведь, – нахмурился черноволосый. – Значит, придется самому. Хотя так даже лучше. Максим, чего стоишь, собирайся.

Сам он задумался лишь на мгновение, посмотрев сначала на свои начищенные ботинки, а следом на наш затертый линолеум. Обувь снимать брюнет не стал. Прошел прямо так, одетый, в дальнюю, самую большую комнату, где спал отчим. Я замешкался на несколько секунд, недоуменно глядя на старика, а после рванул следом. Картина передо мной предстала довольно странная.

Добудиться до дяди Коли, когда он был «выпимши», – дело дохлое. Я знаю, не раз пробовал. Поэтому поза отчима на диване меня довольно сильно смутила. Дядя Коля сидел на смятом шерстяном пледе в клетку, будучи в весьма собранном состоянии, точно его вызвали на работу и он попытался мгновенно протрезветь с помощью марганцовки. Я, к сожалению, знал, как это бывает.

Отчим вполне осознанно смотрел на незнакомца. Если быть точнее, впился в него взглядом, ловя каждое слово. Будто перед ним был как минимум божественный посланник, несущий истину. Хотя брюнет говорил обычным, скучающим голосом:

– Пить станешь меньше. Выпивать можешь, но только по выходным. И не до полной отключки. С корешами своими общаться перестанешь. Сын твой… – Павел Сергеевич скривился, мельком глянув на меня, и сам себя исправил: – …пасынок прошел конкурсный отбор в футбольную академию «Краснодара». Теперь будет жить и тренироваться там, все понятно?

– Так он же в футбол не особо… – медленно протянул отчим.

Находился он в некоем состоянии, очень похожем на транс. Собственно, неудивительно. Не знаю, что там брюнет с дядей Колей сделал, но это явно тянуло на Нобелевскую премию в области медицины. Потому что еще полчаса назад отчим был мертвецки пьян.

Но вот уточнение оказалось весьма своевременным. Нет, в футбол я, конечно, иногда во дворе играл. Однако получалось именно так, как выразился отчим. «Не особо». Может, все дело в природной неловкости или в плохой реакции. Кто ж его знает?

– Данные хорошие. Хотим попробовать на вратаря.

– Это да. Максим мальчишка у нас рослый.

У меня в горле встал ком. Отношения у нас с отчимом были хорошие. А при жизни мамы – так вообще замечательные. До того, как дядя Коля начал пить.

– На том и порешим. Работай, квартиру в порядок приведи. Макс тебе будет изредка звонить. В Краснодар приезжать не надо. Это лишь отвлекает. На каникулах он сам вернется. Понял?

– Понял, – спокойно ответил дядя Коля, по-прежнему не шевелясь.

– А теперь спи, – брюнет коснулся лба отчима, и тот тут же рухнул, как срубленное дерево.

– С ним все в порядке? – спросил я.

– Нет, конечно. Пьяный как сволочь. Вот ведь здоровье у человека. Я бы уже умер.

– Я не про то. Что вы с ним сделали?

– Дал небольшое внушение с добавлением… своих способностей. В ближайшее время придет в порядок. В относительный… Пить, конечно, не бросит, но до такого скотского состояния себя доводить не будет. Он где хоть работает?

– На стройке. Электромонтер. А нельзя было сделать так, чтобы он вообще пить бросил?

Брюнет подошел ко мне, положил руку на плечо и посмотрел в глаза. Лицо у него было доброе. Но все портил взгляд. Холодный, оценивающий, точно тот сейчас что-то просчитывал в своей голове.

– Нельзя, – сказал он. – Небольшое внушение – это одно. Оно полностью проблему не решает. Если человек сам не хочет, то ты хоть сколько в него энергии влей, только хуже выйдет. Понимаешь?

Если честно, я не понимал. Этот незнакомец всего каких-то пять минут находился в нашей квартире, а уже все с ног на голову перевернул. Про крышу рассказал, дядю Колю «пробудил», загипнотизировал его, еще фокус с искрами показал. Хотя нет, это был другой, старый.

Очень уж парочка казалась похожей на обычных мошенников. Сейчас кто только по домам не ходит. Но я ведь правда ту крышу свалил. Ну или не знаю, как сказать правильно. Долго смотрел, примеривался, потом будто глазами выстрелил, а она вдруг возьми и рухни. А этот брюнет взял и со мной все связал. Как, спрашивается?

– Ты сомневаешься, – сказал лощеный незнакомец. – Это абсолютно нормально. Позволь тебе показать кое-что.

Брюнет вытянул руку вперед ладонью вверх. Едва он пошевелил пальцами, как воздух вокруг них будто бы начал уплотняться. Не прошло и нескольких секунд, как на ладони брюнета уже плясал крохотный ручной смерч. Вот уж действительно чудеса.

– Не бойся, – сказал волшебник.

Теперь я почти не сомневался. Можно много всяких фокусов показать, но чтобы такое… Более того, Четкеров свободной рукой предложил мне дотронуться до его вихря. Ну или попробовать.

Я бережно вытянул ладонь, приблизил ее и испуганно охнул. Все произошло слишком быстро. Смерч в мгновение ока вырос, точно огонь, попробовавший вкус бензина. Вихрь становился неуправляемым. Он уже качнул нашу псевдохрустральную люстру и сорвал кусок обоев. Последние не жалко, их давно надо было переклеить.

Но самое главное – я его чувствовал. Будто находился в эпицентре урагана. Непередаваемое ощущение всемогущества нахлынуло на меня и поглотило полностью. Вот только управлять смерчем не очень получалось. Если быть честным, вообще не получалось.

– На меня смотри. Не напрягайся!

Голос брюнета прозвучал словно издалека. Но я услышал. Зацепился за него, как за спасательный круг, и стал выбираться наружу. А когда звуки вернулись, то и вихрь утратил свою силу. Он так же плясал на ладони Павла Сергеевича, однако был намного спокойнее. Маг из Департамента образования (если он не врал) перевернул руку – и смерч исчез.

– Еще нужны доказательства или обратимся к стихии Огня? – спросил он. – Вон тот пылесборник может замечательно подойти.

Его рука взметнулась в сторону старого ковра. Даже не маминого – бабушкиного. Сколько помню ее, все время причитала, что копили они на машину, а купили ковер. Только кто разберет, что бы это значило?

Но портить «пылесборник», как назвал его брюнет, я не дал, отрицательно замотав головой.

– Максим, мы теряем время. Собирайся и поедем.

Голос Четкерова был холодный, тон непререкаемый. Я только теперь понял, насколько силен этот молодой красавец. Почувствовал, что ли? Вон тот старик в прихожей, который за это время не произнес ни слова и выступал в качестве мебели, – слабый. Так, мелкая сошка. Хотя его я тоже опасался. Мало ли чего от этих товарищей можно ожидать?

Но приказ брюнета обсуждению не подлежал. Я пошел к себе в комнату и стал рыться на полке, пытаясь среди груды сваленной без всякого разбору одежды найти нужную. После уже сбегал на кухню. Сумки у меня не было. Ее заменил большой пакет из супермаркета, на котором красовалась птичка. Это даже хорошо, что вещей не много.

– Пойдем, – скомандовал Четкеров, заметив, что мои приготовления закончены.

Я с замиранием сердца закрыл дверь на ключ. Будто не надеялся вернуться. Парочка смотрела на меня спокойно. Действительно, для них, наверное, подобное вполне себе норма. Пришли, ошеломили всякой магией, теперь везут куда-то.

Боялся ли я? Конечно. Но не их. Хотели бы – прямо здесь какую-нибудь гадость устроили. Старик же с таким лицом стоит, словно сам меня боится. Я больше опасался будущего. Того, что должно скоро произойти. Ведь не просто так со мной случилась эта чертовщина. Или маговщина. Жил себе, проблем не знал.

---