Поэтому, дождавшись, когда все взрослые разбредутся по своим делам от новогодней ели… Ромка оделся в лёгкий комбинезон, который всегда надевают под верхний, тяжёлый.
Конечно, в лёгком комбезе можно на морозе минут десять продержаться, он же сделан из самых передовых материалов «Арксона» и «Карона», которые наши Арксовцы изобрели, но до Седьмого Купола полчаса на лыжах бежать, не меньше. А если ветер встречный, то и за час не добежать. Но упрямый Ромка решил, что ветер поутих, а он же всех быстрей в интернате на лыжах бегает…
…Через пять минут Ром сбился с пути, потому что началась метель. Да такая сильная… Белые столбы снега встали вокруг мальчишки. Одну лыжу он потерял, а вторую сломал.
Но это же был Арксовский пионер, рождённый в Арктике, он с детства знал, как вести себя в снежную бурю. Ромка обломком лыжи выкопал себе углубление, включил спасфонарь, свернулся ничком и приготовился к тому, что его укроет снег и согреет…
И всё же Ром был просто мальчишкой. И он начал замерзать в сугробе.
Вдруг ему стало очень тепло, и он решил уснуть.
– А-а-а! – закричал Ромка, потому что его больно боднул кто-то в бок.
– У-у-у-у! – испугался Ромка, когда раскрыл глаза и увидел…
Прямо перед собой он увидел сугроб, смотрящий на него глазами-льдинами. Сугроб шевельнулся, встряхнулся и оказался огромным и очень мохнатым псом. И этот самый пёс бережно схватил Ромку зубами за шкирку и закинул себе на спину. Мальчик из последних сил вцепился в неожиданно мягкую и тёплую шерсть чудесного Снежного Пса и уснул.
Во сне ему снилось, что он сквозь снежные бури скачет верхом на спине Пса и спасает людей, которых замело в Арктике. И что он, Ромка, поёт песню-заклинание, которой можно вызвать его, Рома-Спасателя, и его тёплого Снежного Пса.
«Снежный Пёс, приди скорей,
Отыщи и отогрей,
Замерзаю я в снегу,
Идти дальше не могу.
Отвези меня домой
Под мой Купол голубой».
Очнулся Ром в больнице. Вокруг него столпилось много взрослых. Кто-то смотрел на него суровым взглядом, а кто-то просто счастливым.
Влетело Ромке по первое число, когда его из больницы выписали. Его даже хотели на Большую Землю отправить из Арктики и из пионеров исключить. Но Ром поклялся, что больше никогда таких глупостей делать не будет и ещё всем-всем расскажет, что так делать нельзя. И его простили.
А потом Ром придумал спасательный отряд, в котором будут служить Арксовцы с собаками. И называться этот отряд будет «Снежные Псы». Вот и вся сказка.
Хотя нет…
Ром тогда проболтался своему другу Велу, как ему удалось спастись. И про Снежного Пса, и про стих-заклинание. И ещё он сказал тогда:
– Если очень верить в Снежного Пса, то он обязательно придёт к тебе на помощь. Надо только очень в него верить. Очень. От всего сердца, Вел. Так верить, что через все снега и бури Арктики Снежный Пёс придёт к тебе и спасёт тебя. Обязательно.
– Знаешь, Мирка, твоя сказка сильно отличается от всех, что я слышал про Снежного Пса, – немного помолчав, сказал Ким, – во всех других историях совсем не было имён у мальчиков. Были только Новый год и Снежный Пёс. А вот заклинание такое же. Слово в слово.
Я же из-за этой сказки в «Снежные Псы» решил идти работать. Потому… потому что всем сердцем верю я в того самого Снежного Пса, спасшего… Ромку. И хочу его увидеть. Не Ромку, а Пса Снежного. И погладить его.
И Ким отвернулся от девочки, засопел. Он тоже высказал сегодня ей своё самое сокровенное желание.
Мира помолчала и по-дружески ткнула кулаком Кима в плечо.
– Ким, сегодня станем почти всамделишными «спасовцами», – девочка радостно захлопала в ладоши, завидев в иллюминаторе голубые Купола Карска, – нам собак наших служебных отдадут. А потом… и людей спасать доверят. Может, и удастся тебе настоящего Снежного Пса в Арктике увидеть. Раз ты в него так веришь.
Моя собака Искра оказалась такой большой и мудрой, что я даже заробела перед ней. Она была мохнатая, такого рыже-бурого цвета, будто медведь. Она и мордой на медведя похожа. Уши у неё были почти круглые, а глазки маленькие, карие и очень внимательные. Инструктор сказал, что она помесь мастифа и самоеда. Она спокойно сидела на своей толстой попе, пока я радостно, с визгом и вскриками скакала вокруг неё.
А вот Буран у Кимки, хоть и огромный хаски, а такой весельчак и озорник. Он смотрел на Кимку своими прозрачно-голубыми глазами, обведёнными чёрными очками, и всё будто звал его побегать или улыбаться. Буран умел улыбаться так хорошо, так искренне. Если вы видели, как собаки улыбаются, то вы меня поймёте.
Наш дирижабль взял курс на Верхнекарск. Народу в гондоле было мало, и нам с собаками разрешили сесть на носу.
Глядя вперёд сквозь треугольные смотровые стёкла, мы вчетвером летели сквозь снежное крошево к своему светлому будущему.
Полетели будни нашей трудовой практики. Мы с Кимом и собаками день и ночь постигали трудную науку спасения жизни в арктических льдах. Не скрою, порой я тихо плакала, пристроившись на широкой груди моей Искры. А она терпеливо слизывала своим шершавым языком мои горькие слёзы.
У Кимки с Бураном было не лучше. Иногда мы вчетвером настолько уставали на учебном полигоне, что сваливались в кучу и спали прямо на снегу. Хорошо, что в Куполе нет ветра, а только морозец в минус пять градусов и лёд с пушистыми сугробами.
Выпускные экзамены мы с Кимом сдали на отметку «хорошо». Все ребята в нашем спасотряде «Снежные Псы» сердечно поздравляли нас, угощали вкусным мороженым. А нашим собакам на кухне выделили по большой сахарной кости.
Начались для нас трудовые будни. Иногда нам было легко и просто. И мы быстро вызволяли из ледовых передряг зазевавшихся селян. А были и тяжёлые дежурства, когда собаки дотягивали до дежурки нас на одном только своём упрямстве.
По традиции на Новый год в Главный Купол Верхнекарска привезли пушистую ель. Какая она была ароматная и зелёная! Наши Арксовцы научились выращивать такие ели под Куполами по совершенно уникальной технологии.
Этой ёлке всего десять лет от роду, а она уже высотой пять метров вымахала. И в обхвате по нижним веткам – метров пять. Такая красавица. Её прямо в большой кадке привезли, в которой и вырастили. Потом, после праздников, её обратно на ферму отвезут до следующего года.
Искра и Буран, которые впервые были приглашены на праздник, вели себя достойно. Интернатская малышня беспрестанно дергала их за хвост-лапы-уши и лезла целоваться-обниматься. Кто-то напялил Бурану на голову смешной картонный колпачок, и он стал похож на учёного-волшебника в больших чёрных очках.
Вышли поздравлять ребят Дед Мороз со Снегурочкой. Они у нас в Арктике особенные. Дед Мороз одет в красный защитный комбинезон спасотряда, а Снегурочка щеголяет в белом маскхалате ветслужбы.
И замигали красные огоньки. Много-много. Пришлось Деду Морозу срочно отдать мешок с подарками Снегурочке и скомандовать спасотряду собраться в дежурке.
– Ребята, с Большой земли к нам летел дирижабль. В нём были подарки на праздник, новое оборудование. Но главное – там были юные пионеры-отличники, которые хотят работать у нас в Арктике. Эта поездка была им подарком от государства. Их там 20 человек. Началась слепая буря, которую никто не мог спрогнозировать, и дирижабль разбился в пяти километрах от Верхнекарска.
Все притихли. Пять километров в слепую бурю… это очень сложно и очень страшно. Мои папа и мама тогда тоже сражались со слепой бурей – это когда и ветер, и снег, и лёд сыплют, дуют, рвут отовсюду сразу, – и не вернулись…
Кимка сжал мою руку своей до хруста и одними губами прошептал:
– Снежный Пёс, приди скорей…
Искра, моя огромная и сильная собака, металась между сугробами. Она выбилась из сил, но пробивалась к заметённым людям, рычала им в лица, ругалась, заставляла схватить её за ошейник. Рядом с ней всегда был Буран. Он вытаскивал тех, кто заснул, замерзая в снегу.
Спасательный красный Купол принимал мальчишек и девчонок. Врачи боролись за их жизни. Восемнадцать, девятнадцать…
Искра побежала куда-то, запинаясь и падая, я еле успела за ней. Ффух… мы скользим вниз по большой снежной линзе. Темно. Как хорошо с мамой и папой лежать на кровати, свернувшись калачиком, как псы на снегу. И просто молчать. Тепло и темно.
«…Снежный Пёс, приди скорей,
Отыщи и отогрей,
Замерзаю я в снегу,
Идти дальше не могу.
Отвези меня домой
Под мой Купол голубой…»
– тихо поёт мама и гладит меня по голове…
Нет. Это Искра тычет мне в голову заиндевевшим носом. Я встаю на четвереньки и зову собаку к себе. Но она не может встать и тихо рычит на меня. Я включаю спасфонарь.
О-о-о-о-о-ой. Мама! Линза превратилась в расселину, и почти на самом краю лежит моя Искра, лежит тихо, потому…
Потому что на боку у неё лежит маленькая девочка. Она бледная, но дышит. А снег медленно, вместе с нами тремя, в расселину стекает.
Я стреляю в воздух из ракетницы. Две маленькие красные точки слизало белым языком слепой бури. Но я же «Снежный Пёс». Я никогда не сдамся. Я пытаюсь закрепиться на снегу всеми способами, которые мы проходили в школе.
Снег утекает… утекает… утекает…
Я верю в тебя, Снежный Пёс.
Нет, не так.