Разговор про жизнь. Беседы Учителя

Конкордия Антарова

© ООО «Издательство АСТ»

Беседы учителя

Беседа 1

Человек, идя свой земной день, не может сравнением постичь сознания иного плана.

Ибо все его сравнения лежат в условностях плотных тел. Высшее же сознание, освобожденное от этих условностей, имеет ограничение лишь в самом себе. Ограничения человека Земли имеют в себе не только те формы из дерева, камня, железа, которые не может пройти его тело. Но человек имеет и ограничение страстями.

Без забот о пути человек не может своим телом проникнуть через плотные перегородки во внутреннее помещение жилищ своих встречных. Но раскрытая с разрешения дверь убирает все препятствия – он входит легко и просто. Как же обстоит дело у человека с проникновением в храм встречного – в его сердце? Только сам человек силою своей любви и чистоты может приникнуть своей любовью к любви встречного. И никакое разрешение не сольет его с мыслью, радостью и скорбью встречного. Только его собственное осознание себя единым со встречным может помочь ему встать не в положение зрителя и судьи, а друга и помощника.

«Не судите друг друга» – то стоит у всех перед глазами; то понимает каждый умом. Но только тот, кто сердцем устремится к радости или скорби встречного, тот выполнит этот завет.

А, между тем, первый признак начала освобождения, начала активной жизни в единении есть сила видеть в ближнем осколок Единого, не подлежащий твоему суждению, но приникать к которому чистотой твоей – вот назначение каждой встречи.

Нет оснований думать, что если ты восходишь к совершенству, то тебе необходимы особые условия. Нет особых условий, ибо каждому даны его условия; а следовательно, они так индивидуально неповторимы, как только могли Владыки Карм разбить оковы вековые человека. Все усилия Светлого Братства сводятся к принятию каждого в костер своей любви. Великое их милосердие разбивает молотом любви перегородки человеческих предрассудков и условностей, что каждый себе соткал. Они проносят зрение человека через века его дел и оставляют в нем такие следы, по которым его новая жизнь стремится пробиться через препятствия дня. И только поэтому то, что одному легко и просто, другому – мука. То, чем один заполнен в своем духе и красоте, – другому кажется бездельем.

Прочесть в сердце встречного его муку или радость можно только тогда, когда в тебе самом спокойное стремление дало силу духу. Если же в тебе шумит хотя бы ручей страстей, привлечь свое внимание к другой жизни почти невозможно.

Можно ли при этих условиях стать учеником? Как может человек принести не искривленной хотя бы одну мысль Учителя на Землю, если в нем царит не звон освобожденного сердца, а боль и неудовлетворение, борьба с самим собой?

Снимая с себя пустоту себялюбия и переключаясь на основу общего блага, человек ощущает радость от освобожденного в себе огромного кольца света, в котором сгоревшие страсти исчезли. Но свет этот не отгородил его стеною от общения с живым кольцом людей; он притянул к себе это живое кольцо, и переключилась мысль каждого на более тонкую и чистую материю духа в ауре. Ибо тот, кто мог удержаться в кольце твоего света, непременно сжег в нем хотя бы малую свою условность. Рассчитать логические ходы воспитания, как именно перенести свет на встречного, – невозможно. Ибо в делах духа логика одна для всех – Любовь. И сколько бы ты ни искал оправдания своему не особенно высокому поведению, не вышедшему из колец осуждения встречного, сколько бы ты ни говорил себе, что те, к кому ты пришел, еще низменны, еще полуживотны, ты знаешь, что сам ты входил к ним, не свет Учителя неся, а личность свою.

И не может человек сдвинуться с места, пока не научится разбирать перегородки в себе, чтобы условность и предрассудок встречного, не найдя опоры в тебе, осыпались сухою шелухою.

Живя в современном тебе обществе, где ты видишь весь недостаток воспитанности, что должен нести в себе ты, если хочешь научиться привлекать свое внимание к творчеству а не к суете внешнего людей? Освобожденным от внешнего должен быть ты сам. Внешнее не должно ударять тебя по твоим больным местам, ибо во всем твоем сознании живут только сила, энергия, решимость сердца, и тебе нечем воспринять мелочь и бунт страстей.

Страсти коварства и искательства, жажда утопить тебя и пролезть выше самому – все трогает тебя лишь постольку, поскольку твое сознание работает в освещении условности времени, а не в верности вечному труду Учителя.

Ты хочешь соединить чистую жизнь духа и требования условностей Земли. Но цель твоя?

Видишь ли ты в кольце твоих препятствий только способ твоего роста? Или ты стремишься их победить, чтобы семья твоя была сыта, чтобы жизнь твоего дня стала веселее и легче, благодаря условному пониманию удовольствий Земли? Чтобы отделиться от общения с массой людей, закрыть ход к твоим удобствам соседу?

Нет такого пути ученику. Ученик – это звено единения. На нем, через него старается пролить свет сознание Высшее, освобожденное. И только тот, кто это понял, может войти в группу учеников – двигателей мира в мир.

Беседа 2

Трогательна беспомощность младенца и вызывает самое мужественное опекание своих близких, если в их сердцах живет милосердие. Так и ученик. Трогательна его беспомощность Учителю, и Он, видя верность ученика нерушимой, льет ему свою помощь и милосердие без условностей и ограничений со своей стороны. И только ограничения самого ученика, выстроенные его колебаниями, нецельностью его мыслей, неуверенностью его, останавливают ученика перед Золотыми Вратами, то есть перед порогом знания. Ибо знание вытекает из освобожденных мест в сознании. Оно вырастает на гармонично звучащих волнах его действий.

Можно ли, живя на Земле, в суете огней и страстей человеческих, стать учеником? Быть может, надо где-то в особо чистых условиях сделаться учеником и потом вернуться к своим ближним, став им поддержкой и помощью? Нет. Никто не может стать закаленным вне своих условий и препятствий. И все условия и препятствия пойдут за человеком, если ему их необходимо победить, куда бы он ни ушел. Рассматривать период ученичества как подготовку к деятельности – такой же предрассудок, как думать, что человеку может повредить чистый воздух и солнце.

Нет условного обучения. Единственное условие, на котором растет всякое ученичество, – это гармония сил в человеке. Не следует думать, что ученичество начинается с того момента, когда Учитель дает ученику весть. Ученичество могло начаться еще за два воплощения, но отсутствие гармонии в ученике не дало возможности развить память о нем. И не отношение Учителя к ученику – мерило восхождения, а отношение ученика к окружающим и его к ним милосердие.

Утвердившись в мысли, что все – в себе, распознавая реальное и временное, человек строит первоначальную ступень к свиданию с Учителем.

Заставляя свое внимание всецело прикрепляться к совершающемуся «сейчас», ученик развивает бдительность. Но когда он ее развивает? Если приказом воли он концентрирует свое внимание – он способствует только более широкому развитию личности. Если же он скрещивает свое милосердие со вниманием и без всяких приказаний себе вглядывается, кто и что перед ним, – он забыл о себе; он прошел, минуя план страстей, в план духовного общения, хотя бы стоящий перед ним плакал и нес в себе бунт своих страстей.

Как будет общаться с ближними человек, не знающий орбиты действий Учителя? Видя горе, слыша стоны и жалобы, он будет тоже плакать, усилиями своих слез сочувствия прорубая еще больше дыр в его и своей ауре. И своим волнением он проведет встречного еще глубже в план страстей. Ученик же, постигший всегда светлое мужество Учителя, обратит всю силу своей мольбы к Учителю. Все мужество его будет призывать в храм своего сердца, и, оставаясь в гармонии, он сможет помочь рыдающему встречному войти в свой центр силы, в свой заветный храм в себе – Любовь. И тогда, с каким бы бунтом страстей ни пришел встречный, он сбросит с себя хотя бы часть своего уныния и найдет силы прожить какое-то мгновение в относительном успокоении.

Если же он не смог подле тебя обрести просветления и, уйдя, жаловался еще и на тебя, возмущался, негодовал на твое бессердечие, значит он еще слишком далек от истинного понимания единения. Ему еще предстоит долго носить страстные покровы, и тебе, отдав ему весь мир своей гармонии, не стоит огорчаться неудачной встречей, а еще глубже закалить мужество и еще чище сойти в Учительской любви к следующей встрече.

Можно ли «отказаться» от активного действия, от встречи? Нет встреч случайных. И если ты в своем обиходе не нуждался бы во встрече, даже с вороватым слугою, ты не имел бы ее. Но не надо в мелочах обихода видеть знамение небес. Нельзя усматривать в мелких удачах и неудачах какие-то основания для глубоких своих действий. Ибо так дойдешь до суеверия, и оно вновь создаст пелену условностей и заведет тебя в тот лабиринт, из коего ты уже однажды выбрался.