– Маша, давай ты не будешь сейчас усугублять наши отношения, и говорить те слова, о которых потом пожалеешь. Согласись ты не в той ситуации сейчас, чтобы качать права. Я ведь мог и забыть о тебе в том подвале, до выяснения всех обстоятельств твоего дела. Как думаешь, сколько времени бы тебе понадобилось, чтобы не замерзнуть насмерть? Но вместо этого, я перевел тебя в более нормальные условия, хотя и был уверен в том, что ты виновна.

Маша застыла, прислушиваясь к его тихому голосу и ощущая мурашек расползающихся от скулы, до шеи и к позвоночнику. Его слова и близость подействовали, как всегда двойственно. И Маша ощутила, как что-то заворочалось внутри нее.

«О нет… – мысленно взмолилась она, – только не ты! Дура! Ты что не слышишь, что он говорит?»

Маша глубоко задышала, стараясь прогнать ненавистную вторую личность.

– Я хочу, чтобы ты меня выслушала и не перебивала, – продолжил Влад, видя, что Маша замолчала и прекратила сопротивляться, – я сейчас отпущу тебя, и мы поговорим, как взрослые люди, а не как маленькие истеричные девочки, хорошо?

Влад чуть приподнялся, и посмотрел Маше в глаза.

Он прекрасно понимал, что она имеет права на истерику и на все эти слова, но сейчас он не желал допустить развития этой обиды. Влад не любил проявление эмоций, да не просто не любил, он терпеть этого не мог. Он прекрасно осознавал свою вину, но быть виноватым не желал… никогда и ни в какой ситуации…

В бизнесе люди знали эту игру, и его партнеры или подчиненные всегда понимали, что лучше им остаться виноватыми, даже если это не так. Иначе Лисовский «заставит» их это почувствовать. Слишком много лет он сам играл в эту игру со своим дедом, слишком долго он был «мальчиком для битья», и Влад больше никому и никогда ни при каких обстоятельствах не позволит в чем-либо винить себя, даже если и будет не прав. Но это уже дело принципа.

Маша медленно кивнула.

Как только Влад отпустил ее, то она отвела взгляд и руками сжала простынь с такой силой, что даже костяшки ее пальцев побелели.

– Ну что, ты успокоилась? Я могу продолжить? Или может нам поговорить позже? – с сарказмом в голосе спросил Влад.

– Мне нужно позвонить дочери, – тихо сказала она, опять злясь на себя, за то, что не подумала о самом главном, и начала нападать на Лисовского с претензиями.

Влад каждый раз заставлял Машу терять самообладание, и она ничего не могла с собой поделать, словно и правда – истеричная маленькая девочка.

– Ты обязательно позвонишь, когда мы поговорим, – ответил Влад, удобнее усаживаясь в кресле.

– Почему не сейчас? Моя дочь…, – вскинулась Маша, но Влад тут же прервал ее:

– С твоей дочерью все в порядке, я разговаривал с твоей подругой, твоя дочь у нее, ходит в школу и все такое, чем должны заниматься маленькие дети, девочка почти и не заметила твоего отсутствия, – нагло солгал Влад, сам он не разговаривал с этой психопаткой, зато Михен говорил и передал все Владу.

И как друг умудрился найти к ней подход? Влад до сих пор недоумевал.

– Теперь я могу продолжить? – он многозначительно посмотрел Маше в глаза, и, дождавшись ее вялого кивка начал говорить: – И так, ты сама виновата, что вся эта ситуация произошла. И не надо прожигать меня злым взглядом. Ты знаешь кто я такой? Ты знаешь, какой корпорацией я владею? А знаешь, сколько людей работает на меня? Десятки тысяч! Десятки Маша! А это не только люди. Это и рабочие места. Пенсия, медицинская страховка. Социальные выплаты. Ипотека! Детские сады, несколько школ, и даже детские дома! Да-да, опять ты смотришь на меня с недоверием, словно мне чуждо все человеческое, но это совершенно не так. Я лично курирую несколько детских домов.

Влад сделал паузу и сменил позу, забросив одну ногу на другую. Маша невольно вспомнила, как пару лет назад заполняла фотографиями и видео-выступлениями сайт для предвыборной компании очередного депутата. Так тот вел себя почти точно так же, как сейчас себя ведет Влад. Та же интонация, те же позы, тот же взгляд. Словно он не на Машу смотрит, а на камеру работает.

– В моей компании, – продолжил Влад свой монолог, – люди получают зарплату гораздо выше, чем в любой другой компании в среднем по стране. И моя задача думать о том, чтобы не только обеспечить жизненную стабильность для всех работников, но и улучшить их условия. Ты хоть понимаешь насколько это все серьезно!?

Теперь уже Влад прожигал взглядом Машу, задавая ей этот риторический вопрос.

Маша прикусила язык, чтобы не высказаться по поводу всей этой пафосной речи больше похожей на предвыборную агитацию. Она скрестила руки и кивнула, рассматривая свои ногти.

Влад дождался ее кивка и продолжил:

– Что ж, я рад, что хотя бы это ты понимаешь. А теперь я хочу, чтобы ты поняла и то, почему я, как ты говоришь, якобы «унизил» тебя, – он выдержал паузу и, дождавшись внимания Маши начал говорить уже более громким голосом: – Ты хоть представляешь, сколько раз меня пытались обворовать? И я не о деньгах сейчас говорю, а об информации! Которую, между прочим, твой муж у меня украл, и я из-за этого потерял огромную прибыль, а сотни людей – рабочие места!

– Это не он, его подставили! – не выдержала и вскрикнула Маша.

– Да? Ты так уверена? – Влад наигранно приподнял брови и ухмыльнулся.

– Уверена, – буркнула она, стискивая зубы, и с вызовом посмотрела в глаза Лисовскому.

– А вот я не уверен, – Влад начал заводиться, почему-то эта странная Машина непоколебимая уверенность в собственном муже, очень сильно разозлила его, и поэтому дальше он уже перестал контролировать свои эмоции, – как и до сих пор не уверен в том, что ты не причастна к этому делу. И не надо на меня так смотреть! – с каждой фразой, громкость его голоса начала увеличиваться, – я понятия не имею, кто ты такая, как и понятия не имею о том, кто твой муж! То, что он работал какое-то время на меня, ничего не значит! На меня много человек работает. Очень много! А общаюсь я только лишь с теми, кто непосредственно управляет такими людьми, как твой муж. И вместо того, чтобы попрощаться со мной по-человечески, ты, как воровка пытаешься от меня сбежать, что я должен был подумать? А?! – последнюю фразу Влад уже выкрикнул и зло посмотрел на Машу, ожидая от нее, хоть какого-то ответа.

Маша отвела взгляд, и опустила плечи, понимая, что действительно сама поступила слишком глупо. Но она была так растеряна и расстроена из-за случившегося, что мозг в тот момент совсем отказал ей.

– Ну и что ты молчишь?! – гаркнул Влад на нее.

– Я не подумала, – прошептала Маша, совсем поникнув.

– Ты не подумала, а я остался виноват, – уже тише ответил Влад, понимая, что немного перегнул палку.

– Хорошо, я виновата, я – дура, – вздохнув начала говорить Маша, чувствуя сильную усталость. Норадреналин спал, а она затратила слишком много сил на попытку борьбы с Лисовским, и голову клонило к подушке, но Маша понимала, что сейчас совсем не то время, чтобы спать и она продолжила: – Но раз мы с тобой говорим здесь, а не там, – она сглотнула, и посмотрела Владу в глаза, – где ты собирался разбирать меня по частям, – Влад выдержал ее взгляд и она опять перевела его на свои руки, – значит, моя вина не доказана, верно? – она опять подняла на него свои пронзительные зеленого цвета глаза, – и я могу ехать домой? Правильно?

Влад уперся локтями о собственные колени, и потер ладонями лицо, чтобы успокоиться.

Не ожидал он, что выйдет из себя. С этой рыжей ведьмой, вечно все наперекосяк получается. С его эмоциями последнее время творится что-то невероятное. И Мирова выбивает его из привычной колеи. Обыкновенный разговор, который он начал, и собирался продолжить в правильном ключе, будучи хозяином положения, немного вышел из-под контроля.

– Правильно, – ответил он, мысленно беря себя в руки, и выпрямляясь в кресле.

Маша уже решила, что все закончено и хотела расслабиться, но весь вид Лисовского не позволял ей это сделать, она чувствовала, что будет большое жирное «НО», и была права.

– Но у меня к тебе есть одно деловое предложение, которое наверняка тебя заинтересует.

Влад выдержал паузу, смотря ей в глаза. А Маша уже и не знала, что думать. И сил становилось все меньше и меньше, а Лисовский еще и паузы драматические выдерживает, словно проверяя ее на прочность.

– Я откажусь полностью от всех обвинений против твоего мужа. Дело будет закрыто, его выпустят. Я даже не буду дальше рыться и выяснять он это был или не он. Хотя я уверен, в его виновности на девяносто девять процентов. Но! Я ему все прощу, только само собой, работы в моей компании ему больше не видать, как и во всей Москве и Московской области, пусть валит куда-нибудь в глубинку, на серьезную должность его здесь больше никто не возьмет.

– И…, – не выдержала Маша, – что нужно сделать? – на работу ей было плевать, главное Сережку вытащить.

– Все очень просто Маша, – Влад понизил голос и, наклонившись накрыл своей большой ладонью обе ее руки, – я хочу, чтобы ты стала моей любовницей, на один месяц.

Маша даже рот раскрыла от удивления.

– Это шутка? – нервно хихикнула она.

– Нет, это не шутка, – еле сдержал в голосе свое недовольство Влад, от ее реакции. – И смешного я здесь ничего не вижу. Ты хочешь меня, не отрицай этого, хочешь, – с нажимом произнес он, когда она попыталась возразить, – а я хочу тебя, так почему бы тебе не отработать за своего мужа? Тем более что у тебя и так неплохо получается это делать?

Маша опять задохнулась от злости, но Влад сильнее сжал ее руки.

---