Отвернувшись от окна, открыла планер в телефоне. Изучать собственное расписание куда интереснее, чем пялиться на чужих любовниц, прыгающих на заднее сидение автомобиля очередного мажора. А по графику у меня уже пять минут как пробежка. Нет, пропускать нельзя. С этого всё обычно и начинается.

Спустя несколько минут я уже бежала по набережной. Вот чем мне нравится наш район, так это спортивностью. Навстречу мне пробегали такие же любители утренней пробежки, а справа энергично шли, как сбившиеся в стаю уточки, бабули со скандинавскими палками. Успевали и внуками похвастаться, и здоровьем заниматься. Чуть в стороне, на полянке, – целый спортивный комплекс, который, к слову, даже зимой не пустует.

Я бежала и с довольным видом всё это рассматривала: хороший у нас район, да и дом.

Когда Валера впервые привёз нас сюда и сказал, что теперь мы будем здесь жить, – не верилось. Боялась верить. Но к хорошему, как известно, быстро привыкаешь. Так и мы – привыкли и освоились здесь очень быстро. Даже не заметили, как вся наша жизнь стала такой же спокойной, размеренной и, как говорит моя подруга, несколько замороженной.

О, легка на помине!

– Да, – запыхавшимся голосом ответила я, нажав кнопку на часах и поправив наушник.

– О-о, какие томные вздохи я слышу…

Совсем забыла. Подруга-то у меня сексолог-психолог, и ей всюду мерещился секс. А если его нет, значит, в вашем королевстве что-то не в порядке, и вы точно её клиент. Сама Вика (хотя я её называла Викусей, ну сложно мне давалось её красивое имя) уже четвёртый раз замужем. И, разумеется, по большой… нет, не любви, а страсти.

– Не надейся, – я остановилась возле резного парапета, отделявшего нас от искусственного пруда. – Я на пробежке. Рассказывай.

Наклоны вперёд-назад и снова лёгкой трусцой по набережной.

– Это ты рассказывай, – в голосе были обиженные нотки. – Я вчера замоталась, не позвонила тебе даже поздравить. И ты молчишь.

– То есть ты на меня обиделась за то, что я не напомнила тебе меня поздравить? Викусь, ты точно с Венеры.

– Ты стрелки не переводи. Хвастайся: чем Валерка порадовал? Ты свечи купила, как я говорила?

Я резко остановилась посреди дороги, чем чуть не спровоцировала аварию: бегущая за мной девушка еле успела обогнуть меня, одарив напоследок испепеляющим взглядом. Бежать уже не хотелось. Я отошла в сторону, где были резные скамейки, и села.

– Алло, – возмущался голос в наушнике, – ты куда пропала?

– Да тут я, не ори в ухо.

– А ты не молчи. Как, спрашиваю, муж поздравил? Или опять сертификатом «отмазался»?

– О, нет, – я села на скамью и откинулась на спинку, – в этот раз он проявил оригинальность. Прямо скажем – удивил! Даже заранее поздравил, ещё позавчера.

– Валера? – Вика недоверчиво уточнила. – Мы точно об одном человеке сейчас говорим?

– Точно. Не переживай.

– И-и?

– Что «и»? Собрал вещи и ушёл.

В ухе наступила тишина.

– То есть? – наконец переварила информацию Вика.

– Ну ты-то чего удивляешься? Это как раз по твоей теме. Классика жанра: стареющая и вечно недовольная жена-стерва, несчастный муж, дни и ночи пропадающий на работе. Ну и, конечно, молодая сотрудница.

– Ты её видела?

– Не удостоилась чести. А может и видела, но она забыла сообщить, что спит с моим мужем.

– Вот козёл! Надеюсь, ты ему слабительного успела подсыпать?

Я усмехнулась, вспомнив позавчерашний вечер:

– Зачем же? Пожелала ему счастья и отпустила с миром.

– Ты чокнутая! Как это вообще произошло? Или ты застукала?

– Фу, нет. Это слишком по́шло. Он просто сказал, что уходит.

В голове крутились воспоминания, которые я помнила в деталях. Мы поужинали, вдвоём, любуясь фейерверком – одним из тех, что довольно часто гремели то здесь, то там в честь очередного дня рождения. Ещё и пошутили, что это в мою честь. После ужина Валера принёс бутылочку моего любимого лимончелло и, разливая по бокалам, сказал, что нам нужно поговорить. Я улыбнулась, но больше дежурно, полагая, что речь о завтрашнем дне рождения, который я уже пять лет практически никак не отмечала. Романтиком Валера никогда особо не был, даже в период ухаживаний, а в последние годы и вовсе. Но в этот вечер ему удалось удивить…

– В смысле? – перебила Вика. – Он просто сел и сказал, что уходит к другой бабе?

– Ну что ты. Нет, конечно! Сначала пожаловался, как он устал – от моих истерик, обвинений, что я живу только прошлым, что забила на дочь, на него… В общем, тяжко ему со мной жилось последние пять лет. Но он крепился.

– Ну надо же, какой герой!

– Да ладно. Мужик, реально, не обласканный. Пусть идёт. Самое удивительное, что мне в тот момент вообще не хотелось истерить, удерживать. Вик, это нормально?

– Вполне. Ты мне скажи вот что: он вещи все забрал?

– Нет, какие-то инструменты остались. Сказал, потом заберёт.

– Хороший знак.

– Для кого?

– Для тебя. Обычно, если не всё забрал, значит, не готов полностью мосты сжигать.

– Да ну их к чёртовой бабушке, мосты эти! Пусть горят синим пламенем!

– Ой, мать, не зарекайся! – тут Вика резко поменяла тон. – Слушай! А давай отметим это дело?

– Сегодня? С ума сошла?

– А что? К чёрту твои диеты! Давай устроим праздник жизни! Вечерком посидим где-нибудь, растрясём булочки…

– Так мы сидеть будем или булками трясти? – я засмеялась и, встав со скамейки, лёгким бегом направилась в сторону дома.

– На месте разберёмся, – в наушник заявила подруга, и мы попрощались, договорившись встретиться вечером у меня, а там уже решим, как быть дальше.

Честно говоря, настроения встречаться не было. Нет, Викуся как подруга редкий экземпляр. Я всегда с трудом сходилась с людьми, особенно – своего пола. Но Викуся – это нечто, ураган, который занесёт в любую авантюру в любом твоём настроении!

Мы познакомились ещё тогда, когда мне было совсем хреново, когда я была одна с маленьким сыном на руках и опустошением в глазах. Викуся в те года ещё не была топовым сексологом. Сейчас она тщательно скрывает этот эпизод своей жизни, но да – она тоже торговала на рынке, ела шаурму и ездила на автобусе.

У нас был один работодатель, точнее, это была семейная пара, держащая несколько точек на вещевом базаре. И мы, юные девчонки, совершенно разные по характеру, непонятно как, но сдружились сразу же. Она нянчила Антошку, пока я бегала на свидания к Валере. И она же убедила меня, что «женщина с ребёнком» – это не только не стыдно, а даже сексуально. И я действительно перестала испытывать комплексы по этому поводу. Уже тогда чувствовалась рука мастера.

Но сегодня не хотелось ни её сочувственных вздохов, ни копания в наших отношениях. С другой стороны, возможно, мне и правда следовало отвлечься и позволить себе нарушить свои же правила. Но если и нарушать их, то только вечером. Сейчас нужно было ехать и заниматься делами.

* * *

День прошёл в ругани с поставщиком и увольнении сотрудницы – одной из тех, кто вчера, хлопая ресницами, вручала мне подарок. Сегодня она так же «прохлопала» крупную (в том числе и по габаритам) клиентку, которая обожает, когда по её прибытии в магазин все начинали «вилять хвостами и приносить ей тапочки». Ну, в нашем случае – наряды с бирками самых известных дизайнеров. И каждая из тех, кто приходит на работу в мой бутик, обязана выполнять любую прихоть платёжеспособных клиенток. Другие ко мне не заходят.

К вечеру настроение было совсем испорчено, хотя был и плюс во всех этих рабочих неприятностях – о Валере думать было некогда. Может, мне круглосуточно работать? А что, так, глядишь, и выветрится из головы вся лишняя информация.

С этими мыслями я сидела за столом и рассматривала присланные молодым дизайнером фотографии с образцами предлагаемой им коллекции. Как по мне, она была слишком пёстрой, в глазах рябило. Возможно, это от усталости. Решила пока не писать об отказе, а пересмотреть всё ещё раз завтра, свежим взглядом. А сейчас уже нужно было торопиться. Я быстро глянула на часы, стоявшие на столе возле фотографии с Антошкой и Лерой, улыбнулась им и, выключив ноутбук, убрала его в сумку, и вышла из пахнущего смесью из дорогого парфюма и ароматного кофе торгового центра.

Не успела я дойти до автомобиля, как зазвонил телефон. Неугомонная Викуся.

– Так, красотка, – с ходу начала она, едва я приняла вызов, – планы меняются.

Только я подумала, что в её планах нет меня, и обрадовалась, как Вика огорошила:

– Мы идём тусить в новый бар. Буквально на днях открыли! Там та-а-кие мальчики бывают!

– Стоп, Вик! «Тусить», «мальчики»? Ты точно не ошиблась?

– Я никогда не ошибаюсь, детка. Эсэмэской скину адрес, и только попробуй не прийти! Укушу!

– Вик, – я села в машину и нажала кнопку запуска двигателя, – ты о чём? В такие места в пору Лерку мою звать, но никак не меня…

– Знаешь что, подруга! – перебивая, возмутилась Вика. – Не знаю, как ты, а я себя ещё не похоронила. И если ты мне подруга, то жду тебя в баре через два часа. Иначе… – повисла многозначительная пауза, – можешь стирать мой номер из контактов.

– Хорошо, хорошо. Не кипятись. Буду я. Может, ты и права.

– Виктория Сенсуале никогда не ошибается.

– Не знаю, как Сенсуале, – засмеялась я, – а Быкова – может.

– Фу! Не знаю никаких Быковых. И вообще, не съезжай с темы. Я тебя жду!

– Хорошо, сеньора Сенсуале, – уже лет десять, как она использует в качестве псевдонима эту дурацкую фамилию, просто взяв понравившееся итальянское слово, а мне до сих пор смешно.

---