– Эх, мужики, совсем фишку не рубите! Нюх, елы-палы, утратили! А нюх для следака – первейшее дело, – усмехнулся полковник. – Дело в том, что гражданский муж этой дамочки… Ну, то бишь, уже бывший гражданский муж… Короче, этот самый Константин Калюжный был не обычным унылым мужиком предпенсионного возраста, а самым настоящим олигархом. Причем не по версии журнала «Мурзилка», а по версии «Форбса». После полтинника этот пожилой перец завел, как у них принято, молодуху, но, разумеется, не развелся с законной женой. У богатеев с их яхтами и бабками в офшорах не то что на двоих, на целый гарем денег хватит. Не удивительно, что мужик в годах послушно исполнял все капризы молодой любовницы, разумеется, бывшей фотомодели, и позаботился о ее будущем и о будущем их общего ребенка. Короче, у этой Анжелы имеются и связи, и деньги, и адвокаты… Теперь понятно? К сожалению, послать ее подальше мы не можем. Короче, Алексей, сегодня же приступай к работе. Через неделю доложишь. Мы должны дать этой, прости господи, вдове обоснованный ответ: дескать, ваш пожилой друг умер от последствий ковида, а его врач – от сердечной недостаточности. Приносим свои соболезнования и так далее. Дескать, все подробно изложено в медицинском заключении. Ваши подозрения не подтвердились, дело закрыто ввиду отсутствия состава преступления. Ну и в конце число и подпись.

– Георгий Владимирович, пощадите, у меня отпуск через неделю! – возмутился Леха, – вдруг не уложусь в срок?

– Подумаешь, отпуск! Мухой пролетишь по всем свидетелям, по разику их расспросишь, накатаешь заключение – и валяй, гуляй, – проворчал полковник. – Кстати сказать, сейчас не самое лучшее время для курортов. Повсюду требуют эти самые ПЦР-тесты и кьюар-коды. Видал, какие очереди в Шереметьево? По телику каждый лень показывают. А духота в самолетах? А вирусы в накопителях? Пассажиры сходят с ума и даже аварийные двери, не дождавшись взлета, открывают. Недавно один гражданин такое отчебучил. Пианист оказался. Между прочим, преподаватель консерватории! Кто бы мог подумать… Как говорил Жванецкий: «Может, в консерватории что-то надо подправить?».

– А, может, лучше кондиционер в самолете починить? – зло парировал следователь Пищик. Капитан разозлился не на шутку. Какого лешего шеф испортил настроение с самого утра? Угораздило попасться начальству под горячую руку, и теперь давай, работай по новому делу перед отпуском… Интересно, за что такая невезуха?

– Да я всего на две недели хотел в санаторий смотаться, внезапно льготную путевку предложили. Может, приеду – и со свежими силами стартану? – сделал капитан последнюю попытку отмазаться.

– Капитан Пищик, не умничай! Приказываю немедленно приступить к работе.

Алексей с силой пнул корзину с бумагами, словно был не руководителем следственной группы на Петровке, а знаменитым итальянским форвардом, и принялся внимательно читать заявление Анжелы Карпенко.

Хозяйка богатой усадьбы

– Проходите, располагайтесь на диване, я сейчас спущусь! – звонкий девичий голос прозвучал откуда-то сверху. Алексей поднял голову и оробел. На деревянной галерее, опоясывавшей второй этаж, стояла очаровательная молодая дама и улыбалась ему. Раньше подобных красоток он видел только в кино и по телику – в рекламе дорогого парфюма. Высокая, тоненькая, с пышной копной светлых волос и яркими васильковыми глазами.

Алексей исподволь огляделся. Живут же люди! Обстановка – как в сериалах Интерьеры шикарные, под стать хозяйке. Просторный двусветный холл с высоченным потолком был залит летним солнцем. Он снова перевел взгляд на красавицу. Солнечные лучи, преломляясь в окнах, просвечивали сквозь легкий халатик, открывая взору ее стройную фигурку и длиннющие ноги.

– Да вы присаживайтесь, я сейчас, – рассмеялась хозяйка, заметив его робость, и скрылась в глубине дома.

Возле панорамного окна расположились пальма и мандариновое деревце, рядом – кремовый диван со множеством подушек, напротив дивана – журнальный столик со стеклянной столешницей, на полу – живые цветы в высоких вазах, на стене – портрет хозяйки рядом с представительным мужчиной, видимо, умершим олигарха. Прежде Пищику не доводилось бывать в подобных домах. Начальство предпочитало заслать его куда-нибудь в отдаленный спальный район типа Южного Бутова или в «человейники» Новой Москвы, заслоненные такими же высокими домами-монстрами от солнечного света. Там в маленьких квартирках стояла одинаковая мебель из «ИКЕИ», пахло картошкой-фри из «Макдональдса» и наполнителем из кошачьего лотка. В этом же доме пахло кофе, горячими булочками и дорогими духами.

– Я скоро! Алексей Викторович, не скучайте, сейчас вам принесут кофе.

Приятный женский голос из глубин дома звучал завораживающе. Алексей почувствовал себя Одиссеем в гостях у нимфы Калипсо. Он присел на краешек дивана и принялся рассматривать картины на стенах.

Вскоре откуда-то сверху спустилась немолодая дама с подносом, похожая на учительницу начальных классов: гладкая прическа, очки в темной оправе, платье с белым воротничком, доброжелательный, но цепкий взгляд. Домработница ласково улыбнулась гостю, бесшумно поставила поднос на столик и скрылась в недрах дома. На подносе оказались две кофейных чашечки костяного фарфора на тонких блюдцах и две чайных чашки, прозрачный чайник с заваркой красноватого оттенка, турка с кофе, вазочка с тростниковым сахаром и еще одна – с домашним печеньем.

Алексей сделал пару глотков кофе, откусил кусочек вкуснющего печенья с корицей и продолжал исподволь поглядывать по сторонам. Дааа, живут же люди! В сравнении с этим дворцом особняк Максима Горького на Большой Никитской, где Леха однажды побывал на экскурсии, выглядел жалкой избушкой! Архитектор напихал в дом, изначально построенный для купца, кучу «примочек» в стиле модерн, даже спроектировал «морскую» лестницу, но из-за революции хозяин дома и его семья недолго там пожили. Когда Максим Горький вернулся из-за границы, Сталин царским жестом предложил писателю въехать в купеческий особняк. Классик немного посомневался, принимать ли «царскую милость», однако согласился. Друзья-писатели тут же начали люто завидовать защитнику бедных и угнетенных, ставшему в одночасье хозяином роскошного особняка в центре столицы. Разве мог кто-нибудь из них предположить, что советский классик проживет в хоромах недолго, и что судьба уготовит Алексею Максимовичу, его сыну и его семье еще не одну трагедию в этом доме…

Леха подумал, что в роскошном доме олигарха Калюжного с недавних пор тоже поселилась тень смерти. Эту госпожу в черном капюшоне и с косой не подкупишь никакими миллионами. Явится однажды непрошено и объявит, как Ольга Бузова в ютубе: «Вот она я!».

Алексей вновь окинул взглядом портрет Калюжного и Анжелы. Художник нарисовал их сидящими в обнимку на том самом диване, где сейчас расположился капитан Пищик. Влюбленные позировали портретисту со счастливыми улыбками, не догадываясь, что вскоре смерть, эта ревнивая особа, положит глаз на Константина Васильевича и явится к нему, отодвинув всех его женщин.

Не успел Алексей додумать эту грустную мысль, как послышался стук каблучков. Хозяйка успела сменить прозрачный халатик на закрытое темное платье. заколоть роскошные волосы в узел и придать лицу печальное выражение, которое более пристало безутешной вдове. Капитан про себя отметил, что скромный облик молодой женщины лишь подчеркнул ее красоту.

– Вы Анжела Карпенко? – на всякий случай уточнил Пищик, хотя уверенные походка и взгляд девушки не оставляли сомнений: она и есть хозяйка этого просторного и шикарно обставленного дома.

– Да, это я написала заявление и попросила моего адвоката отвезти бумагу, куда надо, чтобы ее наверняка зарегистрировали.

Хозяйка дома уселась напротив Алексея на стул, провела рукой по роскошным волосам и внимательно взглянула на визитера.

– Капитан полиции Алексей Пищик. руководитель следственной группы. Мы договаривались о встрече по телефону. Полковник Георгий Жолобов поручил мне вести ваше дело. Разрешите задать несколько вопросов?

Леха очень старался, чтобы его голос звучал уверенно, однако рядом с такой красавицей было непросто выглядеть деловым и суровым.

– Заранее извиняюсь, Анжела Тарасовна, некоторые вопросы могут показаться вам бестактными, – пробормотал он.

– Пожалуйста, спрашивайте, не стесняйтесь, – улыбнулась девушка. – Отвечу на любой вопрос, ведь я сама обратилась в полицию с требованием расследовать обстоятельства смерти моего мужа.

– Вы ведь не законная жена Константина Калюжного, а его подруга? –Леха внезапно почувствовал, что краснеет.

– У нас был гражданский брак, – улыбнулась девушка и взглянула на следователя большими синими глазами, которые теперь показались капитану не васильковыми, а темно-фиалковыми, поскольку увлажнились слезами. Сердце бравого мента предательски торкнуло, но он собрал волю в кулак, насупился и продолжал официальным тоном:

– Калюжный предлагал вам оформить отношения?

– Предлагал, но я не давила. Если двое любят друг друга, формальности не слишком важны. Я была уверена, что рано или поздно мы с Костей придем к этому решению. Понимаете, он… он по-настоящему любил меня. Я это знала.

– А вы? – спросил Леха и слегка покраснел.

– Конечно, я любила Костю. Он был для меня всем! Муж открыл мне мир успешных людей, ввел туда, куда я раньше даже заглянуть боялась. С ним я почувствовала себя защищенной, уверенной в себе, по-настоящему счастливой. Ведь деньги – это тоже счастье, правда?

Анжела лукаво взглянула на следователя.

– Конечно. Когда они есть, – проворчал капитан.

---