– Не нужно объяснять. – Харпад закрыл дискретор. Теперь коммуникаторы были акустически и электромагнитно изолированы. – Меня не интересуют ваши мотивы. Вы платите, я называю ПО.

– Так просто? – Крыса посмотрел на собеседника и тут же отвел взгляд.

Он начинал действовать Харпаду на нервы.

– Вы же за этим пришли?

– Да, да… – активно закивал мужчина и снова уставился в стол.

Харпад ждал следующий вопрос. Но его не последовало, поэтому он пояснил:

– Вы платите сейчас. Ответ получаете через пятнадцать минут.

– А если вы убежите с деньгами? – Крыса взволнованно посмотрел на него.

– Это будет означать, что вас обокрали, – спокойно ответил Харпад. – Но с тех пор как я в этом бизнесе, то есть каких-то двенадцать лет, я ни разу этого не сделал.

Череп Крысы заблестел от капелек пота, хотя в кафе было прохладно. Трясущимися руками он вынул из сумки серую коробочку из-под мятных конфет. Харпад больше не ждал. Взял ее, положил в карман, забрал свой коммуникатор из дискретора и вышел. Проверка ПО займет у него минуту, ну, может, две. Эти пятнадцать минут ему нужны были для верификации клиента. Если он был из полиции, его люди не могли упустить из виду пачку денег. Банкноты, неиспользуемые много лет в легальной торговле, были доминирующим платежным средством в местах, в которых Харпад регулярно бывал. Их делали из такого прочного материала, что они все еще были пригодны к использованию. Каждая транзакция должна регистрироваться и облагаться налогом. Но банкноты не для того используют, чтобы что-либо регистрировать.

Риск есть всегда, хотя сомнительно, что полиция выбрала бы такого неудачника для проведения своей операции. Харпад терпеть не мог таких типов.

Он миновал две арки, свернул в третью, которую заприметил с самого начала, прошел три дворика-колодца, в которых было светло благодаря солнцу, стоящему в зените, и оказался на следующей параллельной улочке. Припаркованный в нескольких шагах Триумф мигнул диодом замка. Дверь отодвинулась от корпуса и заехала на крышу. Харпад уселся в кресло водителя, кнопкой закрыл дверь и затемнил стекла. Выдохнул. Холодный салон давал чувство безопасности, изолировал от раскаленного добела хаоса города. Въезд в старые районы дорого стоил, право на парковку тоже, но этот кусок личного пространства был ему необходим. Он включил глушилку, положил коробочку на кресло рядом. Из бардачка достал подручный сканер и провел им над коробочкой. Чисто – ни детонатора, ни жучка. Деньги даже не считал, просто кинул в бардачок. Он коснулся уплотнения за правым ухом. Нажал. Пикнуло. Закрыл глаза и глубже провалился в кресло.

Лица, фамилии и числа заполнили зеленое пространство. Он плыл, летел между ними, уже предчувствуя направление. Нужная запись как всегда притягивала его. Он отбрасывал маловажные данные, пока не достиг цели. Визуализация была простая: табличка с фото, именем, фамилией и пунктами ПО, отражающими тяжесть молота, зависшего над вспотевшей запуганной головой Крысы.

Он открыл глаза. Ничего не поменялось. Звуки снаружи сюда почти не проникали, а за затемненными, рассеивающими свет стеклами двигались размытые тени. Он вытащил из кармана куртки портсигар из нержавеющей стали с выгравированной надписью: «Для Павла, любви всей моей жизни». Резинка сжимала восемь сигарет. Клацнула зажигалка. Дым с запахом фиалок поднялся к потолку. Седые полосы сонно проплывали внутри авто. Козельский, а именно так звали Крысу, был в заднице. Его ПО приближался к ста. Оставалось меньше трех пунктов. Интуиция его не подвела. Такая соломинка безопасности – это уже финишная прямая. Само предоставление этой информации означало приговор.

С заднего сиденья на него смотрел мужчина с физиономией бульдога. Ладонь Харпада замерла на полпути к пепельнице. Интуицию явно переоценивают. Этот сукин сын сидел здесь с самого начала. Харпад не был дураком, потому не использовал дешевые трюки. Прежде чем он успел бы открыть дверь, незнакомец разрядил бы весь магазин ему в спину. Поэтому он вздохнул, чтобы успокоить сердцебиение, и спросил:

– Что нужно?

– Узнаешь, – голос прозвучал именно так, как выглядел его носитель. – Поехали.

– Куда?

– Поехали.

Было ли у него оружие? Все равно. Если кто-то может открыть модифицированный замок со сменным кодом, про пистолет его можно не спрашивать. Харпад коснулся контрольной панели. Стекла снова стали прозрачными, свет солнца наполнил салон. Через минуту они снова потемнели, адаптируясь к уровню освещения. Бортовой компьютер показал на лобовом стекле навигационную субпрограмму автопилота – трасса вела на Кабаты. Это тоже работа Бульдога. Харпад нажал «старт», позволяя автопилоту принять контроль над транспортом. Триумф подождал, пока между машинами появится просвет, и мягко влился в дорожное движение.

Кто хочет его убить? Клиенты, которые получили от него заниженное ПО, скорее всего, уже были не в состоянии предъявлять претензии. Тогда кто? Автомобиль проплыл по улицам центра, объехал правительственный квартал и помчал по Пулавской. Харпад боролся с собой, стараясь не задавать никаких вопросов, и сосредоточился на видах за окном. В нововозведенном финансовом районе на юге Мокотова бетонные скелеты небоскребов Twin Stylus приближались к восьмидесятому этажу. Нехилых размеров домик. Если здесь строили конструкцию такого веса, что-то похожее уже должны были возвести и на Ломянках.

Нет, так нельзя, подумал Харпад и взял управление на себя. Обычно он так поступал, когда хотел сохранить иллюзию контроля над ситуацией. Похищение – это такое дело, но встреча с полицией не входила в сферу его интересов. Он старался не перестраиваться из полосы в полосу слишком резко и не набирать скорость. Все влияло на показатель ПО.

– Через сто метров свернешь вправо.

Харпад послушно свернул. Здесь поверхность дороги не была самовыравнивающейся, машину немного трясло. Ему в голову лезли разные мысли, но он не собирался претворять их в жизнь. С самого начала он отбросил идею какого-либо физического сопротивления. Это его слабая сторона.

Дома и виллы стояли здесь окруженные лесом, а ведь они только что выехали с Кабат. Жилье здесь, должно быть, стоило целое состояние. Послушный приказам Бульдога, он несколько раз повернул, пока дорога не привела их к заброшенному ангару. Может, это старая фабрика, может, закрытая техстанция для автомобилей. Они заехали внутрь. Там в глубокой тени стоял большой черный Олдсмобиль. Харпад остановился в указанном месте.

– Вылезай.

Он тянул время, чувствуя, что сейчас станет еще хуже. Но альтернатив у него не было, и он открыл дверь. Под подошвами захрустел мелкий камень и осколки стекла. Если в этой части Варшавы царила жара, значит в Белянах сейчас ливень.

Теперь он увидел двоих мужчин, напоминающих горилл. Еще двоих, скорее всего, он просто не видит. Чрезмерная элегантность их костюмов контрастировала с отвратительностью декораций. Бульдог вышел из Триумфа и показал себя во всей красе или, точнее, ее отсутствии – толстый недомерок в сером плаще. Короткие вьющиеся волосы блестели, словно намазанные допотопным гелем для волос, хотя могли быть всего лишь жирными. Он оперся о Триумф, закурил сигарету и кивком головы показал Харпаду на черный лимузин. Один из горилл сказал что-то в устройство на запястье. Двери машины открылись, сумрак внутри салона был еще темнее. Нюхач сглотнул и двинулся в сторону черной дыры, стараясь не выглядеть напуганным. Не получилось – ноги едва его слушались. Он вдруг понял, что эти ребята думают о нем то же самое, что и он о Крысе. Они даже не проверили его – знали, что от него не будет проблем.

Прохладный салон лимузина пахнул идеально выделанной кожей, дорогим табаком и еще чем-то, что Харпад не распознал. Он опустился в глубокое кресло, и двери захлопнулись за спиной, оставляя его почти в полной темноте. Через мгновение он заметил дискретор в подлокотнике, положил в него коммуникатор и закрыл крышку, чтобы никто не мог подслушать разговор.

Он ждал, чувствуя, как у него ускоряется пульс. И вздрогнул, когда тишину прервал голос:

– Создаешь конкуренцию.

Это был голос, которому не нужно кричать, чтобы достичь своей цели. Харпад вытер потные ладони о брюки. Конкуренцию? Из того, что ему было известно, в Варшаве у него не было конкурентов. Было несколько обычных мошенников, которые не проверяли ПО, потому что не умели. Чтобы взломать базу g.A.I.a., нужно иметь вживленный чип, только так можно обмануть защиту. Локализация серверов g.A.I.a. хранилась в строгом секрете. Невозможно проникнуть туда с помощью обычного кабеля и скопировать данные.

– Если вы меня сюда притащили, то знаете, чем я занимаюсь, – он наконец решился ответить. – Значит, знаете также и то, что в этом городе у меня нет конкурентов.

– В Варшаве на нас работает больше ста нюхачей.

– У них нет доступа в базу данных g.A.I.a. Его нет даже у полиции, Надзора и Провокации. Это автономная система. Эти нюхачи не могут…

– Качество их услуг не очень нас интересует, – голос невидимого собеседника не терпел возражений. Волчий голос, принадлежащий хищнику. – Нам важна их преданность. Мы заботимся о своих друзьях. Чего тебе не хватает в жизни? Некого трахать? Получишь.

– Я не нуждаюсь в посредничестве в подобных вопросах. Хотите, чтобы я делился доходами? – он спросил о том, чего боялся уже давно.

– Твои сраные доходы нас не интересуют. Хреново, когда единственный настоящий нюхач работает на себя. Мы ожидаем от тебя чего-то другого.

Харпад задержал дыхание, вглядываясь в темноту.

– Чего же? – тихо спросил он.

---