– Пошла в жопу, дура, – сплюнул Леха, и она побледнела.

– Вы… вы садисты и живодеры, – возмущенно заявила она. – И грубияны!

Сашу поразило, что, несмотря на бледность, голос маленькой незнакомки звучал решительно и твердо. Эта странная заступница кошки боялась, но все равно не отступала!

– Ты мне надоела, – хмыкнул Дрон и резко взмахнул рукой. Краем глаза Ковалев все же успел заметить промелькнувший камень, который в следующую секунду с силой ударил в коленку девочки. Та охнула, покачнувшись, взметнулись ее густые черные волосы. Нагнувшись, она разглядывала содранную кожу на ноге, выступила кровь.

– Уходите, – внезапно сказал Саша. – То, что вы делаете, плохо.

Он сам не знал, как эти слова сорвались с его языка. Ковалев и до травмы был довольно спокойным и неконфликтным, стараясь ни во что не вмешиваться. Но сейчас… Когда он смотрел на округлившиеся от страха глаза девочки и кровь на ее коленке, внутри его что-то отчетливо щелкнуло. Будто кто-то невидимый переключил тумблер, обновив программу.

Дрон с Лехой изумленно переглянулись. Казалось, Сашина фраза потрясла подростков еще больше, чем высказывания незнакомой девочки.

– Ты че, Кастрюля, давно в бубен не получал? – осведомился Дрон, подходя ближе. – Так это легко устроить.

– Уходите, – повторил Ковалев, и Дрон швырнул в него кусок асфальта. «Снаряд» угодил Саше в бровь, он пошатнулся, и перед его глазами вспыхнула россыпь золотистых точек. Он коснулся раны пальцами, и подушечки тут же окрасились кровью. Глаз запылал обжигающей болью.

– Валите, – приказал Дрон. – А тебе, Кастрюля, следующий камень засуну в задницу.

– Пойдем, мальчик, – вдруг попросила девочка, осторожно тронув его за локоть.

Но Саша не тронулся с места, в нем, словно в свистящем чайнике, закипала злость. Почему? Что они такого сделали?! Просто вступились за несчастную кошку?!

– Кастрюля, ты, по ходу, окончательно завис, – усмехнулся Леха. – Иди домой, подмойся. И больше здесь не…

Договорить парень не успел, рухнув на землю от резкого удара Саши. Там Леха и остался лежать, с ошеломленным видом глядя на Ковалева. Из лопнувшей губы парня побежала кровь.

– Ты че, Кастрюля? – заскулил он и, словно ища поддержки, посмотрел на Дрона. Тот медлил, с опаской глядя, как Саша наклоняется за обломком бетонного бордюра.

– Нет! – взвизгнула девочка, вцепившись в его локоть. – Ты убьешь их!

– Во блин, – с остолбенелым видом пробормотал Дрон, начиная пятиться назад. – Вызывайте психушку, у Кастрюли чердак снесло.

Саша поднял над головой камень, глядя на соперников ровным взглядом.

– Если не уйдете, я кину это в вас.

Леха быстро поднялся, отряхивая джинсы. Кровь, собираясь на подбородке, пятнала его цветастую рубашку.

– Еще увидимся, Кастрюля, – процедил Дрон, отступая.

– Шлюха, – сплюнул Леха.

Лишь когда они скрылись из виду, руки Саши дрогнули, и он выронил глыбу. И только тогда внимательно посмотрел на девочку. Она дрожала, словно колосок в поле, пригибаемый порывами ветра, а он, как зачарованный, не мог отвести от нее глаз. Еще никогда Саше не приходилось видеть таких замечательных девочек. Тоненькая и изящная, она напомнила ему хрупкую куколку. Ее худенькие ножки-тростинки до колен закрывало темно-красное, почти багрового цвета платьице. Тем сильнее был контраст с ее угольно-черными волосами, которые обрамляли нежное личико незнакомки и блестящим водопадом струились по ее спине до самого пояса. Такие длинные и роскошные волосы Саша видел впервые.

Но не менее поражали и ее глаза. Огромные, изумрудно-прозрачные, украшенные густыми ресницами, они смотрели на него со смешанным чувством испуга и любопытства. Девочка была крошечной – ее голова едва достигала до груди Ковалева, но при этом было явно видно, что ей как минимум тринадцать.

Она шагнула ближе, и теперь их разделяло всего несколько сантиметров. Ноздри Саши уловили восхитительный запах клубничного шампуня, исходивший от волос этого ангела.

– Тебе больно? – с участием спросила она, разглядывая его рассеченную бровь.

– Да нет… Ничего такого, – вымученно улыбнулся Саша, смахнув кровь с лица. – У тебя тоже на коленке содралась кожа.

– Коленка и лицо – разные вещи, – заметила девочка. – Тебе нужно идти домой и промыть рану. У тебя есть перекись водорода?

Саша наморщил лоб. Перекись водорода? Даже если она и есть у него дома, он не собирался вот так просто распрощаться и уйти!

– Не волнуйся насчет меня, – коротко ответил он.

– Ты очень смелый, – улыбнулась девочка. Влажно блеснула полоска белых зубов, и Сашу бросило в жар. Еще никто не говорил ему, что он смелый. Ну, может, только мама…

– Они полные придурки, – сказал он, чувствуя, как от волнения горят его щеки. – Раньше я с ними дружил, а теперь нет.

Он неуклюже присел на корточки, разглядывая ссадину на колене девочки. Кровь уже не текла, и это обнадеживало. В какой-то короткий миг Сашу охватило непреодолимое желание коснуться загорелой кожи ее ноги, и он глубоко вздохнул.

– Сильно болит? – спросил он, и она покачала головой.

– Кровь уже свернулась, видишь?

Саша кивнул, не очень поняв смысл слова «свернуться». Свернуться можно в клубок или в трубочку. Но вот как может свернуться кровь?!

– А почему эти хулиганы тебя назвали Кастрюлей? – вдруг поинтересовалась девочка, и он вздрогнул. До настоящего времени Саша не придавал значения обидному прозвищу, которым его частенько обзывали во дворе. Ну подумаешь, Кастрюля и Кастрюля. Ведь никто его не бил, верно? Ну, не считая пущенного камня в глаз сегодня… А от слов ему ни холодно ни жарко. – Если не хочешь, можешь не говорить, – мягко добавила она, и Саша поднял голову. Ее глаза, эти два темно-зеленых омута, словно обволакивали его, засасывая внутрь. Сердце учащенно забилось, в горле появилась сухость.

– Я… однажды сильно упал, – промямлил он. – Ударился головой. Ну и после этого…

– Все хорошо, – произнесла она и, протянув руку, погладила Сашу по голове. От прикосновения тоненьких пальчиков незнакомки его будто током тряхануло.

Неожиданно откуда-то снизу послышалось мурлыканье, и они одновременно повернули головы. Оказалось, кошка к тому времени уже давно спустилась с дерева и робко приблизилась к ребятам. Прижавшись к ноге девочки, она потерлась о нее головой, словно таким искренним жестом пыталась выразить свою благодарность за спасение.

Девочка улыбнулась.

– Не гуляй больше здесь, – сказала она, с серьезным видом глядя на кошку. – И скажи спасибо этому сильному мальчику… Как твое настоящее имя?

– Саша, – выдавил Ковалев. Он выпрямился и, помешкавшись, задал вопрос: – А тебя как зовут?

– Ирма.

Девочка присела рядом с кошкой, которая продолжала урчать, щуря свои ярко-желтые глаза.

«Ирма», – с благоговением повторил про себя Саша. Какое необычное и прекрасное имя!

– Ну а как нам тебя звать? – спросила его новая знакомая, обращаясь к кошке. Животное потянулось, подняв хвост трубой, весь вид кошки словно говорил: «Какие проблемы, как назовете, такой и буду!»

– Может, Даня? – несмело предложил Саша.

– Неплохо, – кивнула Ирма. – А как тебе Мася?

– Тоже хорошо, – одобрил Ковалев и тут же усомнился: – А вдруг это кот?

Ирма засмеялась, и, глядя на нее, Саша тоже невольно улыбнулся. Слушая звонкий смех своей новой подруги, он почему-то подумал о серебряных колокольчиках.

– Нет, это она, – уверенно заявила Ирма. – Мася. Масенька.

– Ну пусть будет Мася, – тут же согласился Саша. Про себя он подумал, что не стал бы возражать и против других вариантов, какими бы нелепыми они ни были. Хоть Марьиванна или та же самая Кастрюля.

Между тем Ирма погладила кошку, и на мгновенье ее тоненькая рука замерла в воздухе. Губы девочки плотно сжались, лицо приняло озабоченное выражение, и улыбка сползла с лица Саши.

– Ты что? – удивился он.

Ирма еще раз провела по рыжей шерстке кошки, и та вновь томно выгнулась, показывая, что не против этих поглаживаний.

– Все в порядке? – снова спросил Ковалев, но Ирма ничего не ответила. По ее лицу скользнула смутная тень, и она выпрямилась.

– Мне пора, – чуть слышно сказала она. – Пока. И спасибо тебе.

Саше показалось, что он ослышался.

Как это «пока»? Вот так сразу и «пока»?!

Что случилось? Почему у Ирмы так резко изменилось настроение? Разве он сделал что-то не так?! Или дело в этой несчастной кошке?!!

Он едва ли не с гневом посмотрел на Масю, которая, усевшись, как ни в чем не бывало начала вылизываться. Потом перевел взгляд на Ирму – прихрамывая, она медленно уходила прочь.

Саша хотел броситься за ней. Сказать, что они слишком мало поговорили, что ему очень интересно узнать о ней побольше. Он хотел спросить, в каком доме она живет и почему он никогда раньше ее не видел. В голове подростка крутилась еще масса вопросов, но он не тронулся с места, а лишь с грустью смотрел, как худенькая фигурка в красном платьице удаляется все дальше и дальше, пока не скрылась за углом. В глотке застыл теплый комок, который никак не сглатывался.

Четырнадцатилетний Саша Ковалев даже не подозревал, что в этот солнечный июньский день он влюбился. Влюбился трепетно, всепоглощающе и безраздельно, с головой погрузившись в это странное сладостное чувство, доселе ему неизвестное.

---