Я видела портрет Эльрика, в одном из его заведений, куда захаживала лишь изредка. Если художник не льстил вампиру, то король местной нежити наверняка разбивал женские сердца походя, почти не прилагая усилий. Льдистые голубые глаза, славянские черты лица, напоминавшие то ли о викингах, то ли о былинных богатырях, густые волосы редкого медового цвета и фигура тоже богатырям под стать. Судя по картине, выглядел Эльрик намного старше шестнадцати, что и неудивительно для тех времен, в которые он жил.

Сама не знаю – почему вдруг о вспомнила о хозяине заведения.

Богдан, тем временем, закончил речь, развел руками и исчез в синем пламени. Никто даже бровью не повел. Все ждали танцоров.

Сегодня меня поставили в самый конец, между демоницей и балериной. Пришлось смотреть почти все номера соперников и бесконечно скучать.

Темные эльфийки с алебастровой кожей и белоснежными волосами и впрямь изображали нечто среднее между стриптизом и фигурным вальсом. И в какой-то момент я испугалась, что их забросают тухлыми яйцами.

Публика зевала. Демоницы немного встряхнули часть мужской аудитории. Каждая по-своему танцевала бути-данс, трясла попой в шпагате, в стойке на плечах и даже в прыжке.

Брейк огненно-рыжего демона впечатлил только меня. Танцевал парень и впрямь очень технично, сильно. Но ничего особенно для пьяной публики он не показал.

Балерины взбодрили мужскую половину зала, изобразив нечто среднее между классическим балетом и танцем с шестом. Даже мне понравилось. Далее следовали диско, обычный доморощенный стриптиз и снова диско.

Когда очередь дошла до меня, Марис так прямо и сказал:

– Давай, заставь их почувствовать собственную неполноценность и больше не мучай.

Я медленно поднялась на сцену. Зрители замерли. Два качка-демона возле барной стойки зашептались. Худенькая человечка, у ступеней сцены вскинула голову, и даже рот приоткрыла. Похоже, она уже видела мои представления. Тонкая, как тростинка, темная эльфийка за ближайшим к сцене столиком фыркнула и надула пухлые губы. Местные завсегдатаи-вампиры – перестали пить, отставили стаканы с бурым «донорским напитком» и развернулись ко мне всем корпусом, чтобы ничего не пропустить.

Два рыжих гнома – кряжистых, бородатых, как и полагается этой расе, на барных табуретках крутанулись следом.

И я вновь очутилась под прицелом сотен глаз. Женщины кривились, хмыкали и вскидывали головы. Мужчины замирали, или же, напротив, принимались что-нибудь активно делать – например, мять одежду.

Меня здесь знали и ждали.

Я подхватила ногу за пятку и подняла ее в вертикальном шпагате. Кожаные лосины и синяя трикотажная блузка совершенно не стесняли движений. Я принялась вращаться вокруг собственной оси и… на сцене появились зеркала. Сотни, десятки зеркал будто выросли прямо из пола. Серебристые, золотистые, с ажурными и богато расписанными под хохлому рамками. Они закрутились следом и… мои отражения рассыпались по всему залу. Материальная иллюзия – это то, чем владела только моя удивительная раса. Я научилась ей лет под сорок или даже старше, точно не вспомню. Многие сэлфийки следующего поколения получали дар гораздо раньше, но некоторые и позже. В человеческом мире, без магии нас рождалось ничтожно мало. Но зато здесь, на просторах Темной империи, среди десятков удивительных рас, не было ни единой сэлфийки.

Медленно я опустила ногу и начала извиваться в танце. Ничего такого уж особенного не делала. Помесь балета, бальных танцев и стриптиза, со всеми вытекающими последствиями. Я просто обязательно замирала в соблазнительной и непременно сложной позе, давая зрителям возможность не только оценить гибкость тела, но и некоторые интимные подробности. А «живые зеркала» путешествовали по залу, и я выходила из каждого в новой позе. Зрители могли пощупать «изображение», хлопнуть по попке. Но если наглые лапищи тянулись к груди или лобку, «материальная иллюзия» пропадала по моему желанию.

Я танцевала минут десять, и публика вызывала «на бис» снова и снова, пока энергия не начала истощаться.

В последний выход я едва не поскользнулась на ступеньках, на радость многим женщинам в баре, и стало ясно – пора уходить, как бы ни хлопали зрители.

Я еще раз повторила трюк с вращением в вертикальном шпагате, сделала несколько прыжков, сальто и… нога подвернулась. Зеркала исчезли, я покачнулась и рухнула бы со сцены, если бы нечто или некто со скоростью, невозможной для человека, не поймал меня прямо на лету. Я очутилась в чьих-то мощных руках. И когда зрение сфокусировалось, показалось, что Эльрик Северный сошел с картины и ожил, настолько удивительным было сходство портрета и прообраза.

Даже это хищное, немного нездешнее выражение льдистых голубых глаз, от которого у меня мурашки бежали по коже, и то оказалось на месте.

Эльрик одевался, как и любой богатый вампир – в нечто вроде средневекового пиратского костюма, только очень хорошо отстиранного и отглаженного. Шелковая рубаха с развязанной шнуровкой на вороте, естественно, не скрывала мощной груди Эльрика.

Голова еще немного кружилась, но я нашла глазами Мариса, и сразу как-то полегчало. Вампир замер в своем кресле и выжидал. Впрочем, как и все в зале. Противоречить Эльрику не смел никто, даже Темные Лорды, и это меня удивило, пока не вспомнилась одна деталь. Как-то раз веселый Марис поделился слухами, будто в местном короле нежити течет и кровь Темных Лордов тоже. Теперь я лишь убедилась, что это так и есть.

Конец ознакомительного фрагмента ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ

---