Найди его, а я разберусь

Джеймс Хэдли Чейз

James Hadley Chase

YOU FIND HIM, I'LL FIX HIM

Copyright © Hervey Raymond, 1956

All rights reserved

Серия «Звезды классического детектива»

Перевод с английского Елены Королевой

Серийное оформление и оформление обложки Валерия Гореликова

© Е. А. Королева, перевод, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2022

Издательство АЗБУКА®

Часть первая

Жарким июльским днем я дремал у себя в кабинете, никому не досаждая и покончив со всеми важными делами, когда меня внезапно привел в чувство телефонный звонок.

Я поднял трубку:

– Да, Джина?

– Звонит мистер Шервин Чалмерз, – задыхаясь, проговорила Джина.

Я и сам начал задыхаться.

– Чалмерз? Боже мой! Но он же не здесь, не в Риме?

– Звонок из Нью-Йорка.

Я снова задышал, хотя и не полной грудью.

– Ладно, соединяй, – произнес я и подался вперед, разволновавшись, словно старая дева, обнаружившая у себя под кроватью мужчину.

Уже четыре года я возглавлял римский офис редакции «Нью-Йорк вестерн телеграмм», но мне впервые предстояло говорить с самим Чалмерзом, владельцем газеты.

Он был мультимиллионером, диктатором в своей специфической сфере деятельности и блистательным газетчиком. Телефонный звонок Шервина Чалмерза был равнозначен приглашению на чай в Белый дом от самого президента США.

Я прижал трубку к уху и принялся ждать. Слышались обычные щелчки и треск, а затем ровный женский голос произнес:

– Мистер Доусон?

Я подтвердил, что это я.

– Не могли бы вы подождать мистера Чалмерза на линии?

Я сказал, что подожду, и подумал, как бы она отреагировала, если бы я заявил, что не стану ждать.

Снова послышались щелчки и треск, а затем голос, похожий на удары молота по наковальне, загромыхал мне в ухо:

– Доусон?

– Да, мистер Чалмерз.

Последовала пауза, а я гадал, за что сейчас получу нагоняй. Наверняка меня ждет нагоняй. Ведь с чего бы этому великому человеку звонить мне – разве только он чем-нибудь недоволен.

Поэтому то, что последовало дальше, стало для меня полной неожиданностью.

– Слушайте, Доусон, – сказал он, – завтра в Рим, рейсом в одиннадцать пятьдесят, прилетает моя дочь. Хочу, чтобы вы встретили ее и проводили в отель «Эксельсиор». Моя секретарша забронировала для нее номер. Вы выполните мое поручение?

В первый раз в жизни я услышал, что у него есть дочь. Я знал, что он был женат четыре раза, но вот существование дочери стало для меня новостью.

– Она будет учиться в римском университете, – продолжал он, выпаливая слова так поспешно, словно ему была смертельно скучна эта тема и хотелось как можно скорее покончить с ней. – Если ей что-то понадобится, я сказал, чтобы обращалась к вам. Но я не хочу, чтобы вы ссужали ее деньгами. Это важно. Она получает от меня шестьдесят долларов в неделю – сумма вполне достаточная для молодой девушки. У нее имеется работа, и, если она будет выполнять ее в соответствии с моими требованиями, у девочки не возникнет особой нужды в деньгах. Но мне важно знать, что рядом есть человек, способный помочь, если ей что-то потребуется, если она заболеет или случится что-нибудь еще.

– Значит, у вашей дочери нет в Риме знакомых? – уточнил я, поскольку мне не понравилось, как все это звучит. Нянька из меня получится так себе.

– Я снабдил ее кое-какими контактами, да и в университете она с кем-нибудь познакомится, – сказал Чалмерз. Я услышал в его голосе раздражение.

– Хорошо, мистер Чалмерз. Я встречу вашу дочь и, если ей что-нибудь понадобится, все устрою.

– Именно это я и хотел услышать. – Последовала пауза, затем он прибавил: – А ваши дела как, в порядке? – Он спрашивал без особого интереса.

Я сказал, что дела сейчас идут несколько вяло.

Снова долгая пауза – я слушал его тяжелое дыхание. Мне живо представлялся невысокий толстый человек с подбородком, как у Муссолини, с глазками-буравчиками и линией рта, похожей на медвежий капкан.

– На прошлой неделе Хаммерсток говорил мне о вас, – произнес он внезапно. – Кажется, он считает, что вас стоит вернуть сюда.

Я сделал медленный, осторожный вдох. Последние десять месяцев я изнывал от желания услышать эту новость.

– Что ж, я, конечно, не против, если это возможно устроить.

– Я подумаю.

Щелчок, раздавшийся в ухе, означал, что он отключился. Я положил телефонную трубку на место, откинулся в кресле, чтобы немного отдышаться, и уставился в стену перед собой, размышляя о том, как было бы здорово оказаться дома после четырех лет, проведенных в Италии. Не то чтобы я не любил Рим, просто я понимал, что, пока сижу на этой должности, у меня нет шансов ни на увеличение жалованья, ни на карьерный рост. Если я хочу чего-то добиться, мне обязательно надо вернуться в Нью-Йорк.

После нескольких минут напряженных раздумий, которые ни к чему меня не привели, я вошел в кабинет Джины.

Джина Валетти, смуглая, миловидная, веселая девушка двадцати трех лет, была моей секретаршей и главным доверенным лицом с тех пор, как я возглавил римский офис редакции. Меня всегда приводило в недоумение, как девушка с таким лицом и фигурой может быть еще и настолько умна.

Джина оторвалась от печатной машинки и вопросительно взглянула на меня.

Я рассказал ей о дочери Чалмерза.

– Звучит восхитительно, правда? – Я присел на край ее стола. – Чванливой корове с неоконченным высшим требуется мой совет и внимание – ради этого я и служу в «Вестерн телеграмм»!

– Она вполне может оказаться красоткой, – с холодком проговорила Джина. – Многие американские девушки красивы и привлекательны. Ты можешь влюбиться в нее. А если женишься на ней, обеспечишь себе весьма завидную жизнь.

– У тебя на уме одни женитьбы, – фыркнул я. – Все вы, итальянки, одинаковы. Ты ведь не видела Чалмерза, зато я видел. Не может она быть красоткой при таком папаше. Кроме того, он не захочет меня себе в зятья. Наверняка у него куда более грандиозные планы насчет своей дочери.

Джина смерила меня долгим, неторопливым взглядом из-под загнутых черных ресниц, а затем пожала красивыми плечами.

– Подожди, пока не увидишь ее, – сказала она.

Джина ошиблась, хотя ошибся и я. Хелен Чалмерз не была красоткой, но при этом она не была и чванливой коровой. Мне она показалась во всех смыслах отрицательной величиной. Блондинка, очки в роговой оправе, какая-то мешковатая одежда и туфли на плоской подошве. Волосы собраны в пучок на затылке. Она казалась такой скучной, какой только и может быть настроенная на серьезную учебу студентка.

Я встретил ее в аэропорту и отвез в отель «Эксельсиор». Я произнес все вежливые фразы, какие полагается произносить перед незнакомыми людьми, и она так же вежливо мне отвечала. К тому времени, когда я доставил ее в отель, она так наскучила мне, что я уже не чаял от нее удрать. Я предложил звонить мне в редакцию, если ей что-нибудь понадобится, дал номер телефона и откланялся. Я был совершенно уверен, что она сможет разобраться с любой потенциальной проблемой без моего совета и участия.

Джина послала в отель цветы от моего имени. Еще она составила каблограмму^[1] Чалмерзу, сообщая о благополучном прибытии его дочери.

Я чувствовал, что на этом моя миссия окончена, и, поскольку как раз в это время произошла пара любопытных историй, я выбросил из головы мисс Чалмерз и совершенно о ней позабыл.

Спустя дней десять Джина предложила мне позвонить дочери Чалмерза и поинтересоваться, как она поживает. Я так и сделал, однако в отеле мне сказали, что девушка съехала шесть дней назад и у них нет ее нового адреса.

Джина посоветовала мне выяснить, куда она переехала, на тот случай, если об этом меня спросит Чалмерз.

– Ладно, вот ты и выясняй, – сказал я. – А мне некогда.

Джина раздобыла нужную информацию в полицейском управлении. Оказалось, мисс Чалмерз сняла трехкомнатную меблированную квартиру на виа Кавур. Джина разузнала телефонный номер, и я позвонил.

Мисс Чалмерз, кажется, удивилась, когда услышала на другом конце провода мой голос, и мне пришлось дважды повторить свое имя, пока до нее дошло, кто говорит. Похоже, она забыла меня так же крепко, как я забыл ее, и, как ни странно, это меня задело. Она сказала, что у нее все в порядке, она прекрасно со всем справляется, спасибо. В ее голосе угадывалось легкое нетерпение, говорившее о том, что ей не нравятся мои расспросы, и еще она перешла на тот вежливый тон, каким пользуются дочки очень богатых людей, когда беседуют с работниками своих папаш, что совершенно вывело меня из себя.

Я быстро свернул разговор, снова напомнив ей, что готов сделать все, что ей потребуется, и повесил трубку.

Джина, прочитавшая все по моему лицу, тактично заметила:

– В конце концов, она же дочка миллионера.

– Да, я знаю, – отозвался я. – С этой минуты пусть заботится о себе сама. Она фактически послала меня куда подальше.

На том мы и порешили.

Следующие четыре недели я ничего не слышал о мисс Чалмерз. У меня было полно дел в редакции, поскольку через пару месяцев я собирался в отпуск, и мне хотелось, чтобы все было в ажуре к тому моменту, когда из Нью-Йорка прибудет мне на смену Джек Максвелл.