– Умная женщина – беда для мужика, – покачал головой оборотень с самым удручённым видом. – Но если хочешь, я могу и тебе отдать этот ключ, – предложил следом. – Хочешь?

То ли издевался так, то ли просто псих, то ли… что?

– Демон, – попытался вмешаться один из его сообщников.

Получил в ответ выразительный взгляд и заткнулся. Селена тоже подозрительно притихла. Несмотря на то, что чужая длань всё ещё вольготно размещалась на её теле.

Демон…

Это прозвище?

Кличка…

Даже знать не хочется, чем он его заслужил.

Ну, не настоящее же имя!

Хотя о чём это я?

По-любому настоящих имён не выдадут. Чем меньше знают другие, тем крепче спится самим.

– Хочу, – отозвалась между тем Агата. – Что взамен?

– Нет, ну ты мне всё больше нравишься, – театрально умилился… пусть будет реально Демон. – А если помолчишь до конца пути, как твоя подружка, и не будешь больше мне мешать развлекаться с твоей племянницей, вообще полюблю, как родную.

Агата скривилась. В самом деле отвечать не стала. Вслух. Судя по мрачности, витающей в её взоре, мысленно у неё было очень даже много чего ему сообщить. Как и мне. Например, на язык так и напрашивалось разузнать подробнее о том, откуда он знает о нашей родственной связи, кто кому и кем приходится, что ещё он о нас знает, и… получается, это не просто похищение? С другой стороны, волчицы, родом из одной стаи и тем более семьи, а именно таковыми они и являлись, отличаются от волчиц других кланов и схожи между собой на понятно-интуитивном уровне, заложенном в нас природой, если, конечно, оборотень достаточно силён, чтобы улавливать такие моменты. А конкретно этот оборотень, судя по всему, был очень силён.

Альфа…

Который занимается похищением и продажей других подобных себе. О таких, как он, я прежде слышала. От отца. Отверженные. Изгнанные когда-то из своего клана за тот или иной серьёзный проступок. Безродные. Одиночки. Создавшие свои стаи, банды и группировки, входящие в число самых отъявленных преступников.

Их во всём мире считанные единицы.

Да уж…

Угораздило же наткнуться именно на такой экземпляр!

А фургон всё ехал и ехал…

И остановился всё равно внезапно.

– Выходи, – на ломанном английском скомандовал оборотень, засунувший меня в кузов, едва открыл двери.

Поторопилась исполнить сказанное. Нет, не потому что вдруг прониклась послушанием и своей участью. Лучше сама пойду, чем он снова на плечо закинет и понесёт куда вздумается. Тем более теперь, когда я всё чувствую, хотя и не на все сто процентов. От одной мысли о чужих прикосновениях становилось тошно. Я даже почти порадовалась, что меня сперва какой-то гадостью напичкали в момент самого похищения. Правда, совсем не порадовал тот факт, что ноги тут же подкосились, до сих пор ослабленные, как только я выбралась и ступила на песок. Пришлось схватиться за край дверцы, чтобы не упасть.

Вокруг…

Пустыня. В самом деле грёбанная пустыня без единого намёка на цивилизацию и ничегошеньки больше. Кроме разбитого из высоких шатров лагеря, территорию которого освещали самые заурядные факелы, будто мы в средневековье оказались.

Второй из фургона вытащили Агату. Она стояла на ногах куда твёрже меня самой. И мне помогла, взяв за руку, прежде чем сосредоточилась на разглядывании окружающей местности.

– Надо просто потерпеть, – обронила тихонько бурая волчица и дождалась моего ответного кивка.

Знаю. Глупо пытаться бежать от тех, кто превосходит в количестве, силе и вооружён. Тем более, пытаться бежать от оборотней. Поймают, лишь хуже будет. А то, что обязательно поймают, не подлежало никакому сомнению. Слух, обоняние, физическая выносливость и врождённая способность выследить добычу за много миль, загнать её и заставить расплатиться за содеянное – охотничий инстинкт в таких, как мы, заложен наравне с похотью, как и повышенная агрессия, поэтому самый оптимальный вариант вести себя смирно.

Селена…

Хлёсткий звук пощёчины от неё сопроводил раскатистый смех альфы, когда я обернулась к ней, всё ещё пребывающей внутри фургона. На моих глазах все мысленные доводы о том, что следует проявить послушание, пусть и временно, летели к чёртовой матери – слишком возбуждена была девушка. И нет, инстинкт к размножению тут вовсе не причём. В чайных глазах пылала чистая ярость, пополам с праведным негодованием, пока она враждебно и с вызовом смотрела на своего похитителя и пленителя. Маски на оборотне больше не было. Её сама Селена стянула, зажав в кулаке. Правда, стоило ей разглядеть больше не скрытое маской лицо, как все её видимые эмоции вдруг сменились одной-единственной – неприкрытым удивлением. Словно она знала его прежде, но в то же время нет, и пыталась понять, кто именно перед ней стоял. Да я и сама зависла. Помимо внушительного роста и комплекции, он имел светлые, медового оттенка, заметно вьющиеся волосы и янтарные глаза, в которых разгорался закатный багрянец. Похож на европейца. Сами черты лица мягкие, что довольно пухлые губы, изогнутые в веселой ухмылке, только подчеркивали их. Красивый и опасный маньяк-психопат, в общем.

Чем ей грозит эта выходка…

Я так и не узнала. Да и психопат обратно маску надел.

Вместе с тем в случившийся междуусобчик вмешался властный женский голос:

– Чего вы там так долго копаетесь?!

К нам уверенной быстрой походкой приближалась женщина, облачённая в светлый халат с длинными ложными рукавами. Цепкий взор, прямой разворот плеч и превосходство, читающееся на её лице выдавали в ней ту, кто, очевидно, была каким-то непостижимым образом выше всех рангом в этом злачном месте. Моя догадка подтвердилась, когда оборотень ни звука не проронил на её команду, просто вытащил Селену наружу, поставив рядом с Агатой. На последней и сосредоточилось внимание пришедшей.

– Эта – испорченная, – ткнула пальцем в Агату, которая стояла чуть сбоку от фургона. – Не подходит, – обернулась к тем, кто нас сюда привёз. – Что, нюх пропал у вас? Она же вся насквозь воняет чужим волком.

– Но она не спала в момент нашего прихода, вот мы и забрали её тоже, может сгодится на что-нибудь… – оправдался за свой проступок один из оборотней, опустив голову.

– Да-а? И на что она мне сгодится, интересно? Только если в качестве расплаты за вашу паршивую работу! – одарила его презрительным фырканьем и развернулась по направлению к шатрам. – Этих двоих в клетку, скоро покупатели прибудут, нечего время даром терять, – махнула рукой уже на ходу.

Мгновение, а меня коротким тычком пихнули в поясницу, чтоб не стояла на месте. Нет, не один из тех, кто нас сюда доставил. Другой оборотень, возникший, как из-под земли за моей спиной. Лысый, с физиономией, по которой явно не один раз поработали кирпичом, он злобно оскалился для моей дополнительной мотивации. Ещё один, такой же внешности тип встал за спиной Селены, грозно рыкнув на неё. А вот Агата осталась. В компании тех самых оборотней, которые нас из отеля украли.

– Я буду первым! – услышала я, так и не сдвинувшись с места, глядя на побледневшую девушку.

Ринулась к ней, но на этот раз одними тычками мой конвоир не обошёлся, схватил за локоть и просто потащил за собой, совсем не заботясь о том, успеваю ли я перебирать ногами.

– Почему это ты первый?! Я тоже хочу первым ей засадить!

– Ну, если не хочешь ждать, то можно и поделить на всех четверых сразу! Какие проблемы-то? Смотри, какая конфетка, на всех в раз хватит!

Четверых…

Он сказал: четверых.

Словно в доказательство предыдущему, дверца фургона с водительской стороны хлопнула и появился ещё один оборотень. Тоже без маски, он довольно заухмылялся, окинув сальным взглядом Агату с головы до ног. Обернувшись на него, я споткнулась и грохнулась. Но и это не оставило возможности вернуться к девушке. По песку я уже не шла, меня банально тащили. Совсем не церемонясь и не заботясь о том, чтобы не навредить.

– После ваших игр конфетка станет потрепанной обёрткой, а я предпочитаю всё свежее, так что без меня, – послышалось от Демона тем временем, а затем он вовсе подошёл к Агате, взял за руку и, склонившись, поцеловал ладонь, как какой-нибудь долбаный рыцарь на прощание прекрасной даме. – Удачи, красавица, если выживешь, найди меня, развлечёмся уже вдвоём, без участия этих ничтожеств.

Вот же…

Сволочь!

И они все…

Уроды!

– Отпусти! – дёрнулась в отчаянии.

Чем я могу ей помочь?

Ничем…

Но и ничего не делать тоже нельзя.

– Не трогайте её! Не надо! – взмолилась во весь голос. – Пожалуйста, не трогайте её! Нельзя! Не надо!

Ни один не реагировал. Меня всё также тащили прочь. На глаза наворачивались жгучие слёзы, я кричала, брыкалась, как могла, в своих бессильных попытках вернуться к ней. А вскоре обзор на них перекрыл злосчастных фургон, когда мой конвоир свернул к шатру, находящемуся по левому краю лагеря. Там, внутри, и правда, меня ждала клетка. Как и Селену. Для каждой – своя. В отличие от браслетов на запястьях, совсем не золотые, самые заурядные, местами ржавые и грязные с надёжными решётками и здоровенными замками, прочно закрыв которые, нас оставили одних, в темноте.

---