Однако в тот день ни ее мать, ни отец в кухню так и не спустились. А вместо живой собачки, о которой Лея мечтала, в комнате девочку ждал огромный, ростом больше ее самой, медведь. Гораздо позже, из разговоров слуг в кухне, Таир узнал, что даже этого медведя для Леры в последний момент купила секретарша ее отца. Так уж вышло, что, будучи дочерью самых богатых людей в округе, в том, что по-настоящему имело значение, маленькая Лея была беднее церковной мыши…

Возвращая Таира из трясины воспоминаний, в дверь коротко постучали. Так делал только один человек. Таир поспешил открыть.

– Отец… – сказал он, пропуская в кабинет инвалидную коляску.

– Привет. Ты видел?

Таиру было понятно, о чем его спрашивают, поэтому юлить он не стал.

– Да… – провел ладонью по затылку, растер шею. Отвлекся всего на секунду, и чуть было не пропустил брошенный отцом теннисный мяч. Так тот тренировал его реакции. Они должны были быть мгновенными. Они и были…

– Что думаешь делать?

Таир пожал широкими плечами. Он ведь не знал… никогда не догадывался даже, как его Лея на самом деле жила. Сначала Таир надолго потерял её из поля зрения, потом видел лишь ту картинку, которую его оппонент Исаев демонстрировал для прессы. Красивую картинку, да. Так что сейчас, когда правда всплыла наружу, он не понимал, что делать. Чисто по-мужски ему хотелось навалять тому, кто её… да нет… любую женщину… вот так. Отец говорил, что в нем слишком развит инстинкт защитника. Возможно, эти инстинкты сейчас и включились, как знать? В любом случае, когда он думал о том, что ей довелось пережить, у него начинала свербеть кожа, будто кто-то живой в этот момент пытался выбраться изнутри наружу. Может быть, затаившийся в нем зверь.

– Посмотри на меня! – велел отец. – Ты не станешь в это вмешиваться. И не будешь ставить под удар все, чего достиг, из-за этого… Этого…

Его старик обычно не выбирал выражений. Тем более, когда они были наедине. И то, что он не мог подобрать слов, означало, что отец просто не знал, на каком ругательстве ему остановиться. А это что-то да значило.

– Я и пальцем его не коснусь, – послушно повторил Таир.

– И не будешь лезть в семью. Пусть они сами разбираются со своим дерьмом. Держись от него подальше.

– Мне показалось, что от этой семьи ничего не осталось. Разве нет?

– Может, и так. Только тебе-то что?

– Ничего, – в очередной раз пожал плечами.

– Ты не станешь в это лезть! Она – не твоя забота, – повторил отец и выехал прочь из комнаты, не оставляя Таиру шанса ввязаться в спор. Впрочем, он и не собирался… Лезть. По крайней мере, пока… С другой стороны, разве кто-то скажет ему хоть слово, если он приставит охрану к хрупкой женщине, которой угрожает муж-психопат? Таир понимал, что одним видеообращением Лера себя не обезопасит. Вряд ли Исаев откажется от нее так просто, после всего, что он предпринял, дабы не допустить их развода.

Усмиряя ворочающегося и рычащего зверя, Таир взял трубку и набрал номер своего давнего армейского приятеля, которому сейчас принадлежало крупнейшее в стране охранное агентство.

– Какие люди! – восхитился на том конце провода Руслан Белый, но Таиру сейчас было не до шуток.

– Рус, мне нужна охрана. Точнее, не мне. А одной женщине…

Глава 2

Лера до последнего не верила, что в самом деле на это решилась.

– Стоп. Снято… – пробормотал высокий парень, который здесь был кем-то вроде ассистента.

– Может быть, надо еще один дубль? – всполошилась ее адвокатша. Лера была ей очень благодарна – не каждый бы решился нажить себе врага в виде ее мужа, но… нет. На второй дубль ее сил просто не хватило бы. Она поднялась со стула и огляделась в поисках сумочки. В последнее время Лера была как никогда рассеянна и вечно забывала, что где лежит.

– Нет, – улыбнулась она. – Нет, Юля, спасибо… У меня совершенно не осталось времени, я…

Вранье Лере давалось всегда нелегко. Спешить ей было особенно некуда. Делами фонда сейчас занималась ее помощница, так что, говоря откровенно, если бы Лере позволили, она бы вообще навсегда осталась в этом красивом офисе. Где каждый предмет был, кажется, на своем месте, каждая книга и безделушка. Спала бы на шикарном диване, глядела в окно, а на обед выходила бы исключительно в чьей-то компании. Мир за пределами этого кабинета был слишком враждебным для одиночного плавания.

– Валерия, вы уверены, что мы можем заливать это на канал? Обратной дороги не будет. Даже если мы потом удалим видео, оно разлетится по сети с молниеносной скоростью.

– Да. Я понимаю. Вы… можете его опубликовать.

Голос Леры звучал гораздо более уверенно, чем она себя чувствовала.

– Послушайте, я действительно верю в то, что эта запись вас обезопасит. Но вы же понимаете, что я не могу вам этого гарантировать? – голос адвокатши смягчился. В нем проступило даже волнение. Лера подумала, что она, наверное, выглядит жалко, раз с ней разговаривают, как с душевнобольной, но никак этого не прокомментировала. По крайней мере, эта женщина была с ней честна. – Только вы знаете, как далеко готов зайти ваш муж, – добавила она тихо.

Если бы Лера была одна, если бы больно было только ей, если бы от этого зависело только ее будущее, и никого больше, она бы, может, никогда не решилась на такое безумство. Но у нее был сын. И ради него она…

– Публикуйте. Прямо сейчас. Я хочу это увидеть.

В силу своей работы Юля Вишневая повидала многое, но никогда еще она не сталкивалась с человеком, подобным Валерии Исаевой. Она собрала много информации не только на ее мужа, но и на неё саму, в попытке найти бреши в той линии защиты, которую выбрала, и вот теперь смотрела на эту непостижимую женщину и гадала о том, почему самым лучшим людям приходится так нелегко.

– Приготовьтесь к шквалу телефонных звонков от прессы, – предупредила она, откашлявшись.

– А вы? Вы приготовились?

– Э-э-э… – Юля впервые столкнулась с тем, что клиенту не все равно на такие моменты, что-то встрепенулось, зашевелилось внутри. Может быть, очнулась после долгого сна вера в людей? И во что-то хорошее… – Да, мы уже выделили человека под это дело. Остальное я буду курировать лично.

Пока они болтали, тот самый парень залил видео на Ютьюб-канал адвокатской конторы. Выпрямился. И довольно растер ладони. Мужчины… Им только дай развязать войну! Лера с Юлей переглянулись, думая примерно об одном. Как всякие женщины, они бы многое отдали за мир во всем мире. Война была чужда их женской природе. Да только некоторых битв было не избежать. И, как правило, это были самые кровавые битвы.

– Если я больше не нужна, мы, пожалуй, пойдем. Артем, милый, собирайся…

Тёмка оторвался от своего айпада и сполз на попе к краю дивана. Сын дался Лере нелегко. И, может быть, в качестве своеобразного извинения за это мальчонка был ее точной копией. Белые льняные волосы, яркие глаза… Чтобы свет в них не потускнел, Лера это все и затеяла.

Вместе с сыном они вышли в приемную. Девочка секретарь тут же побежала за куртками. Когда Лера решилась на побег, времени на сборы не осталось. И они с Темкой смылись, в чем были. Захватили только самое важное. Старую коробку с фотографиями и немного денег на первое время.

Телефон зазвонил так резко, что Лера вздрогнула. Прижала ладонь к груди, в которой взволнованно подпрыгивало сердце, и замерла испуганно.

– Мам, телефон! – пропыхтел Тёмка.

– Да-да… Я слышу.

Непослушными деревянными пальцами выудила свой айфон. И вздохнула так резко, что заболело под ребрами.

– Надо полагать, звонит ответчик? – спросила Юля.

Лера судорожно кивнула. Ответчик… какое красивое слово. В контексте Исаева ей оно нравилось гораздо больше, чем опостылевшее «муж». Но гораздо меньше, чем, скажем, «бывший».

– Вам необязательно отвечать.

Наверное… Она бы могла убавить звук. Или выключить телефон вовсе. Да только, если битва тебя настигла, встречать её нужно лицом к лицу. И вовсе не потому, что не страшно, а потому что спина – мишень, по которой нельзя не ударить.

Лера приняла вызов и молча поднесла гаджет к уху.

– Ты спятила! – заорал Исаев на том конце связи. В трубке еще слышались голоса. Будто его кто-то одергивал или успокаивал. Глупые. Неужели они не знали, что когда тот впадает в ярость, это попросту без толку? – Ты совсем выжила из ума!

Дальше последовал поток отборной брани и оскорблений, которые Лера по привычке пропустила мимо ушей.

– Все сказал? А теперь присядь, выдохни и хорошенько подумай над тем, что я говорила тебе тысячу раз.

– Какого черта ты разговариваешь со мной, как с последним дебилом?! Я тебе позволял так со мной говорить?!

– Ты больше не в праве мне что-либо позволять. Я ухожу от тебя. Лучше отдай мой паспорт. Клянусь, если потребуется, я сделаю новый, но все равно… Ты меня слышишь? Все равно с тобой разведусь.

Лера вышла в коридор, чтобы Тёмка не слышал их разговора, медленно добрела до лифтов и спряталась за кадкой с раскидистым фикусом. Что-то гудело… То ли лампы, то ли это страх, резонируя внутри, отдавал в уши.

– Попробуй. И, клянусь, Тёму ты больше не увидишь.

– Давай! Рискни! Забери его… И сразу же ставь крест на своей карьере. Я не пустила в ход снимки из больницы… да. Но, тронь его – и я ни перед чем не остановлюсь… Клянусь, ни перед чем!

Самый злобный зверь – зверь, загнанный в угол. Лера отбила вызов и отбросила от себя телефон, будто тот вдруг стал ядовитым. Гаджет звучно шмякнулся о мраморный пол (каждому уважающему себя адвокату полагалось работать в офисном здании с мраморными полами) и, прокатившись где-то с метр, остановился.

---