Оплаченный диагноз

Татьяна Устинова

© Астахов П., Устинова Т., 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

В слове «отгул» Натке отчетливо слышался гулкий лязг тронувшегося поезда. Локомотив поехал, вагоны стукнулись один о другой, покатились, набирая ход – ту-ту, всем пока, мы отправляемся в путь!

Было бы неплохо сесть в поезд, например, Москва – Владивосток и, помахав ручкой никогда не спящей столице, отправиться в незнакомые края.

Пить чай из стеклянных стаканов, тоненько дребезжащих в кружевных металлических подстаканниках, смотреть в окошко на пролетающие мимо столбы, дома, леса и поля, болтать ни о чем со случайными попутчиками и сладко спать под размеренный перестук колес…

Но за один-единственный день отгула не доехать ни до Владивостока, ни даже до Энгельса, который не идейный товарищ Маркса, а город под Саратовом. Второй по численности населения в области, как выяснила Натка из Интернета: по данным последней переписи, там проживают 227 049 человек.

И, как будто этого мало, неумолимое полицейское начальство отправило в Энгельс еще и безропотного Таганцева. Для более круглого счета, наверное – чтобы там было 227 050 человек. Ну, и чтобы в этой народной массе отыскать маньяка, который в прошлом году успел натворить дел в Белокаменной, а теперь всплыл в Заволжье.

Как будто без помощи московского опера местные сыщики столичного маньяка поймать не смогут! Таганцев уехал только позавчера, но обещающее стать затяжным отсутствие любимого мужчины уже неважно сказалось на Натке.

Мигом испортилось настроение – и это полбеды, гораздо хуже, что заметно пострадала внешность! Облупился лак на мизинце левой руки – это раз, кончики волос посеклись – два, брови вознамерились выйти из отведенны им пределов, и, кажется, углубилась единственная пока, а потому привлекающая максимум Наткиного внимания морщинка на переносице.

Ко всему этому она еще и потолстела! На 1425 граммов, если верить чувствительным, как тургеневская барышня, весам, но, продолжая округлять – на целых полтора кило!

Вряд ли такая катастрофическая убыль красоты случилась всего за пару дней, но обнаружена она была именно сейчас. Наверное, потому, что в присутствии влюбленного Таганцева Натка в своей привлекательности ничуть не сомневалась.

Теперь же со всеми этими неприятными открытиями следовало что-то делать, поэтому на отгул у Натки имелись большие планы. Она собиралась закатиться в салон красоты и пробыть там, если понадобится, хоть до самого вечера. Сеньку из школы надо забрать в пять часов – времени на восстановление порушенной красоты должно было хватить.

У Натки даже имелись деньги на эти реставрационно-восстановительные работы, потому что вдобавок к отгулу за архиважную сверхурочную работу по верстке иллюстрированных мемуаров одной малолетней интернет-звезды ей дали премию. Небольшую, но на один день в салоне должно было хватить.

Увы, стройный план полетел под откос, как подорванный врагами бронепоезд. Легкую дурноту Натка ощутила еще дома, но списала ее на понятное волнение перед посещением салона красоты.

Однако уже на улице у нее заболел живот, да так сильно, что на школьный двор через открытую калитку она запустила Сеньку с приличного расстояния, точно шар в боулинге, даже не одарив любимого сына, как обычно, материнским поцелуем и парой напутствий, впрочем, неизменно бесполезных. И едва разогнавшийся Сенька эффектно врезался в разноцветные кегли, пардон, в одноклассников, она развернулась и заспешила домой.

По улице Натка семенила, сгибаясь пополам, хватаясь за живот и постанывая, и с нарастающим ужасом думала: неужели ОНО? Вернее, он – ужасный модный вирус? Помнится, пугающая «корона» числила среди своих симптомов и тошноту, и расстройство желудка.

Ввалившись в квартиру, Натка рванула прямиком в санузел и провела там немало времени – без всякой приятности, не то что в салоне красоты, но тоже очень волнительно.

Потом, терзаемая болью и подозрениями, она прошла в кухню и поочередно вдумчиво понюхала лимон, кофе в банке и нашатырь в пузырьке. Всем известно, что при коронавирусе пропадает обоняние, это самый верный симптом.

Запахи не исчезли и не изменились, что обнадеживало. Тем не менее лучше Натке не становилось, и, помаявшись животом и сомнениями, она все-таки вызвала «Скорую».

В разговоре с телефонным оператором она усиленно напирала на то, что у нее сильно болит живот, есть тошнота и диарея, но и только! Ни кашля, ни насморка, ни боли в горле – никаких проявлений респираторного заболевания! Возможно, обыкновенный аппендицит.

Кого хотела убедить – непонятно. Себя, наверное, в первую очередь.

Так или иначе, «Скорую» ей прислали нормальную. Не такую, из которой, как из прилунившейся ракеты, неуклюже вываливаются громоздкие фигуры в скафандрах, повергая в шок и ужас всех жильцов многоквартирного дома.

К Натке явились обычные медики, даже не в белых халатах, а в красно-синих демисезонных костюмах, похожих на лыжные. Из жестких воротников трогательно торчали тонкие девичьи шейки.

– Какие вы молоденькие, – пробормотала больная, не сумев скрыть вызванного данным обстоятельством сожаления.

Понятно, что в связи со всеобщей мобилизацией врачей на борьбу с коронавирусом в «Скорой помощи» теперь работают и студенты, но можно ли им доверять? Натка предпочла бы иметь дело с опытным доктором.

Девчонки, впрочем, держались уверенно. Больную опросили, осмотрели, ощупали. Сочувственно покивали, пока она рассказывала о своих страданиях. Многозначительно переглянулись, когда Натка призналась, что ночью, не в силах уснуть в одинокой постели, доела позавчерашние суши, запив их холодным йогуртом с пирожным.

– Эклер из соседней кондитерской, – зачем-то пояснила она. – А суши из модного азиатского ресторана, мы были там с моим женихом перед самым его отъездом в бессрочную командировку. – Тут Натка в очередной раз тяжело вздохнула, мучимая не только болями в животе, но и сожалением по поводу ужасно несвоевременного отсутствия Таганцева.

Кто ей будет носить в больницу домашний куриный бульончик и свежий кефирчик? Сестра? Той по горло хватит забот с неукротимым Сенькой, которого на время маменькиного нездоровья придется определить к тетушке…

Натка переключилась на то, как все это получше устроить, и предложение девочек-медичек прокатиться на «Скорой» к хирургу, чтобы тот посмотрел ее «острый живот», приняла без раздумий.

Воображаемый хирург виделся ей могучим дядькой с волосатыми руками и привычкой командовать окружающими в бестрепетном армейском стиле.

Такими типами Натка управляла с легкостью, мигом обводя их вокруг пальчика – блин, с облупившимся маникюром, – но ладно, на сурового хирурга ее красоты еще должно хватить.

С этой мыслью она живо собралась и отправилась на «Скорой» в больницу, чтобы быстро выяснить причину своего нездоровья, экстренно принять необходимые меры к восстановлению нормального самочувствия и как можно скорее вернуться домой. Оставшись в памяти сурового хирурга как мимолетное виденье и гений чистой красоты…

И снова бронепоезд стройных планов загремел под откос! Во-первых, хирург оказался женщиной. Притом того типа, который с прелестной Наткой диссонировал до рези в глазах и скрипа зубов.

Суровая (тут воображение не ошиблось) тетка неопределенного возраста 40+ поразительно напоминала математичку, которая тиранила Наташеньку Кузнецову в школьные годы чудесные: такая же прямая, костлявая, с глазами-буравчиками и куцым хвостиком пегих волос на затылке. Выше голову прикрывала розовая шапочка, лицо от носа до подбородка прятала голубая маска.

Эти аксессуары даму-хирурга не красили: явно не ее цвета. Ей бы в блестящий серый металл одеться: стальной шлем с забралом идеально подошел бы к холодным глазам и резкому бряцающему голосу…

Пока Натка, кривясь от боли и неудовольствия, подбирала модный лук неприветливой докторице, та ее осмотрела, ощупала и, что-то буркнув медсестре, резким жестом повелела больной удалиться из кабинета.

– Так что со мной? – Натка спохватилась, что за своими мыслями и фантазиями все пропустила.

– Подождите в коридоре. – Медсестра помогла ей выдвориться и устроиться на неприятно холодной и жесткой банкетке.

Местечко еще пришлось поискать: в приемном отделении больницы было многолюдно, как на вокзале. Натка с сожалением вспомнила свои утренние фантазии на тему убегающих в чудесные дальние края поездов. Домечталась…

Вот тебе целая толпа нервных граждан с чадами и домочадцами, документами и узелками с пожитками в руках. Кто-то кротко ждет, кто-то мечется в панике, кто-то стонет, кто-то посапывает, но все пребывают в подвешенном состоянии, не зная, что будет дальше…

– Подвинься-ка! – Натку бесцеремонно оттеснила на самый край банкетки объемистая дама.

Пол ее, впрочем, можно было определить только по голосу: дама с головы до ног была упрятана в блестящую упаковку. Прозрачный дождевик поверх шубы, полиэтиленовые бахилы на сапогах, резиновые перчатки на руках, пластиковый колпак для душа поверх вязаной шапки. Все сине-голубое – «тотал блю», модный тренд!

– Маска твоя где? – Дама посмотрела на Натку с подозрением и неприязнью.

– Сняла, – коротко ответила она, не имея сил и желания вдаваться в объяснения. – Меня тошнит.

– Ковидная? – Дама отодвинулась.

– Чего сразу ковидная? – испуганно вскинулась Натка.

---