Его истинная

Анна Владимирова

Пролог

– Раздевайся…

Я тряхнула мокрыми волосами, пытаясь проснуться.

– Что?

Мужчина медленно двинулся ко мне, заставляя вжиматься в стенку. Нос забивал застарелый запах сигарет, гнилого паркета и… свежего мужского тела.

Еще минуту назад я стояла в пустынном холле единственной в этом захолустье гостиницы в надежде переночевать и переждать снежную бурю. Мой отпуск подошел к концу, и пришло время долгой дороги домой… Я стояла за стойкой рессепшена, сонно млея в предвкушении горячей ванны и теплой постели, когда вдруг увидела лицо дедка, что как раз тянулся за ключом от номера для меня. Проследив его взгляд, я попала прямиком в свой персональный ад, минуя такое трудоемкое действие, как неправедная жизнь и мучительная смерть. Впрочем, последнюю мне вполне возможно придется сегодня пережить.

На пороге гостиницы, распахнув двери настежь, стоял… мужчина. Это если мягко сказать… про оборотня. Совершенный убийца, абсолютно голый. Тело только-только закончило меняться, но взгляд все еще был звериным. И он смотрел на меня. Не успел он войти, а у ступней уже натекла лужица воды – остатки от моментально сдавшегося горячему телу оборотня снега. Тот, чье имя нельзя здесь даже думать без разрешения! Я и пикнуть не успела, как он схватил меня за шкирку и утащил в сторону ближайшего номера, рыкнув дедку еще не совсем изменившемся голосом:

– Звони Киру!

И вот теперь он, зашвырнув меня в дальний угол номера, приказывал мне раздеться… Нет, уродиной я себя не считала, скорее, наоборот. Но оборотень вряд ли меня мог рассмотреть в коконе пуховика с какого-нибудь пригорка и на что-то там позариться. Не рассматривают они… Собственно, поэтому я и чувствовала себя в безопасности весь отпуск здесь, в горах. Нарваться на оборотня у приезжей девчонки шансов «ноль», а у меня – так вообще «минус тысяча». И теперь происходящее казалось бредом редкого пошиба!

– Вообще-то у меня еще есть права здесь, или вы их уже аннулировали? – голос почти не дрогнул, но это все, что не дрожало у меня в складывающейся ситуации. Больше я ничем не владела.

– Здесь говорю я, – рыкнул зверь, подтверждая мои мысли. – Замолчи и делай, что сказал! Или хочешь, чтобы я сам?

Красивое лицо исказилось от презрительной усмешки. Он был очень красив, но холодной, режущей звериной красотой.

– Я бы предпочла, чтобы вы объяснили, что происходит… – с упрямством, которого испугалась сама, выпалила я. – Или я сейчас… впаду в неконтролируемую женскую истерику.

Пространство номера наполнилось нашим тяжелым дыханием. В свете, падавшем из коридора, я видела его лицо, освещенное с одной стороны противным желтым светом, от чего сияние его глаз казалось еще более холодным и пугающим.

– Ты облегчишь мне задачу и… свою участь, если сразу же скажешь, кто тебя подослал, – процедил он, явно начиная нервничать.

– Вы никак не способствуете моему успокоению, – я вжалась в стенку.

– Успокойся и снимай шмотки… – прозвучало тише обычного, но виски вдруг сдавило, а спину выгнуло дугой. А это значило, что переговоры закончились, и он просто дал мне команду подчиняться без слов. Я знала – звери это умели.

Трясущимися руками я начала медленно избавляться от одежды.

– Что вам нужно? – говорить все еще могла.

– Остатки клейма, – со свистом выдохнул он.

– Какого клейма?! – вскричала я и тут же оказалась прижатой к стенке.

Он порвал на мне толстовку на две части, будто та была бумажной.

– Кто тебя сделал моей парой?! – взревел он, а у меня все оборвалось и застыло внутри. Я даже не пыталась трепыхаться – страх сковал не хуже льда. Льда, который плескался в его прозрачных серых глазах…

Мысль, откуда я знаю, что его глаза – серые, поволокла за собой в какое-то спасительное небытие. Мне показалось, что я смотрю на него при свете дня… На его лицо садятся редкие снежинки, глаза цвета голубой стали пристально смотрят мне в душу, точеные жесткие черты лица пугают, но я все равно тянусь к нему всем существом…

– Мир… – выдохнула я в бреду и потянулась к нему дрожащими пальцами.

Меня снова тряхнуло, и я сфокусировалась на дико горящих глазах оборотня. Холод уже не продирал до мозга костей, бросило в жар. Он вжимал меня, обнаженную, в стену. Тяжелое рычащее дыхание пугало, особенно в царящей полутьме. Его запах путал мысли и превращал мои вдохи в короткие всхлипы. От него пахло мокрым зверем, холодом, терпкой хвоей и свежей кровью. Я стояла на носочках, и клочья моей одежды щекотали стопы.

– Твое имя! – глухо рыкнул он.

– Аня…

Его руки дрогнули. Он шумно втянул воздух и ослабил хватку, скользнув горячими ладонями на талию… и вдруг резко развернул к себе спиной.

– Кто бы это с тобой ни сделал – вряд ли желал тебе добра, – глухо цедил оборотень, вжимаясь напряженным горячим телом в меня. – Мы с тобой оба сдохнем теперь, если я не трахну тебя…

В шею ударился горячий выдох, его руки сжались на бедрах до боли, и это привело в чувства. Я вскинула правую ладонь к губам и принялась зубами сдирать кольцо… Редкое. Использовать его можно раз в жизни в самый страшный момент. Был это он или нет – я не стала разбираться. Гладкий металл лег на язык, и я с силой до боли прижала его к нёбу.

Вовремя. В эту секунду зверь по-хозяйски раздвинул мне ноги и скользнул жесткими пальцами по чувствительной коже внутреннего бедра прямо к лону. Секунда – и он бесцеремонно запустил пальцы мне внутрь, прижав к своему напряженному члену.

– Ммм… – протестующе дернулась я, но тут его горячие губы скользнули по бьющейся на шее вене и следом слегка прикусили кожу, а член с силой толкнулся внутрь.

Никогда в жизни мне не приходилось одновременно испытать такое удовольствие, боль… и желание сдохнуть. А еще сожаление… об испорченном отпуске и потраченном редком артефакте.

Его руки только успели мягко огладить ягодицы, губы – скользнуть нежным поцелуем к уху, а сам он еще раз с силой вошел в меня, как комната стала таять…

– Аня… – рыкнул он, больно впиваясь в мое исчезающее тело. – Нет!!!

И я провалилась в пустоту.

1

В себя привел грохот в дверь и неясные угрозы за ней. Я открыла глаза и почувствовала резкий прилив дурноты. Поднявшись на трясущиеся ноги и ударяясь чуть ли не о каждый угол квартиры, я проковыляла к телефону.

В наших квартирах всегда проводили обычные телефоны… Мобильные часто сбоили.

– Лера… – прохрипела я, когда на том конце пропали гудки.

– Ань? – скопировал меня сонный мужской голос. – Ты где?.. Который час?

– Лер, приедь, пожалуйста, я дома… Мне плохо…

Положив трубку, я скрутилась пополам. Внизу живота все резало и пульсировало так, будто зверь все еще был внутри. Стоило прикрыть глаза, меня обхватили его руки, рот наполнился слюной от густого запаха хвои… Я тряхнула мокрыми волосами и обвела мутным взглядом квартиру. Все было на месте, как и две недели назад, когда я уехала. Ничего не «повело» от выброса энергии при моем своеобразном возвращении. Грохот прекратился, но возня за дверью продолжалась.

– Надо ломать двери! – послышался вдруг сдавленный голос соседки. – Может, мертва уже!

«Если бы», – подумала я. Внутри все вскипело от злости:

– Оставьте меня в покое!!! – рыкнула так, что люстра из морских стеклышек зазвенела под потолком.

Волна ментального приказа чуть не выбила дверь и не разметала моих спасателей с той стороны. И на этаже разом все стихло.

– Черт…

Дело было дрянь. Все, на что меня хватило – доползти до ванной и крутануть кран горячей воды. Там меня и застал друг.

– Анька… – выдохнул он изумленно, ворвавшись в ванную. – Твою ж мать… Ты решила заживо свариться?!!

Валера – мой старинный друг. В обычной жизни – симпатичный брюнет среднего роста с потрясающе красивыми большими глазами. Мы дружили с ним, как выяснилось, еще в прошлой жизни. И хотя спецам с кафедры прорицателей так и не удалось определить цель, с которой мы держимся друг друга, нас это ничуть не смущало.

Он вытащил меня и, закутав в халат, отволок в кухню. Свернувшись в большом кресле, я следила за Лерой, хлопочущим на винтажной кухне в обрамлении моих глупых мыслей о том, как он прекрасно в нее вписывался. Взгляд лениво скользил по потертому бирюзовому гарнитуру, фарфоровым ручкам, которые я нашла в Индии, оттуда же привезла темно-синюю вазу. Парень поставил чайник и сунул нос в банки со сборами, морща временами нос…

– С оранжевой крышкой… – подсказала я, удостоившись тревожного взгляда. – Буду жить, Лер…

– Смотрю, хорошо отдохнула… – покачал головой он, то и дело зыркая на меня напряженным взглядом.

– Все случилось сегодня вечером, – сжалась я в комок. – До этого все было прекрасно…

– Что случилось? – Лера поставил передо мной чашку горячего чая, и я тут же вцепилась в нее, как утопающий в спасательный круг. – Ань, от тебя… очень сильно пахнет… – я серьезно посмотрела другу в глаза, вынырнув из чашки. – … жесть, как…

– На меня напал зверь… – выдавила я, вдруг пожалев, что позвала его. Как мне сказать другу, что меня… изнасиловали? Правда? Я совершенно точно помню, как сама выгибалась, подставляя попку под последнее движение мужчины…

При воспоминании об этом в животе снова все скрутилось и запекло.

– Кто? – вывел из ступора друг.

– Кто-то из высших… думала убьет.

– Зачем?

---