Пальто снимаются и помещаются в специальный лоток. Вас обыскивает охранник, держащий электронный металлоискатель, который скользит вверх и вниз рядом с телом, сканируя скрытое оружие или что-либо еще потенциально вредное в такой опасной среде.

Как только мы стали известны сотрудникам службы безопасности как завсегдатаи, напряжение немного спало, и охранники стали даже немного шутить с нами, но при этом они ни на секунду не переставали относиться к своей работе чрезвычайно серьезно.

РАЗ УСЛЫШАВ ИСТОРИИ О ПОБЕГАХ, ЗДЕСЬ ТРУДНО НЕ ДРОЖАТЬ ОТ СТРАХА.

Когда оказываешься внутри, становится ясно, почему Бродмур очень скоро переедет – вполне очевидны определенные намеки на то, что пора это сделать. Так в один из декабрьских визитов мокрый снег капал через огромную дыру в потолке, где две плитки полностью прогнили. Снег настойчиво шлепал в синее пластиковое ведро, которое стало импровизированным решением проблемы прохудившейся крыши и весьма странно контрастировало с невероятно высокотехнологичной системой безопасности.

Забрав и надев пальто, можно пройти, без телефона, без ключа и без оружия, через еще одни двери в сырой и унылый зал ожидания. Там приходится ждать позвякивающего ключами сотрудника, чья работа состоит в том, чтобы забрать посетителя.

БОЛЬНИЦА ПОХОЖА НА ГОРОД-ПРИЗРАК. ТРУДНО ПОВЕРИТЬ, ЧТО ЗДЕСЬ ЖИВУТ 20 °CАМЫХ ОПАСНЫХ ЛЮДЕЙ БРИТАНИИ, А ТАКЖЕ СОТНИ РАБОТНИКОВ И СОТРУДНИКОВ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ.

В приемной стоит диван, привинченный к полу, красный с черными кругами. На стене – вышивка, сделанная пациентом, который проживал в Бродмуре между 1939 и 1963 годами: «Панорама из Семи», Бродмур. Она была подарена где-то в 1960 году доктору У. С. Маклаю, психотерапевту и члену правления. Много лет спустя после смерти врача ее, свернутой в картонную трубку, на чердаке семейного дома в Кенсингтоне обнаружил его сын.

Он вернул вышивку в Бродмур, где, по его мнению, она и должна была находиться. На ней изображен вид из Корнуолл-хауса, снесенного в 1980-х годах. На столе, рядом с экземпляром Нового Завета и Псалмов, лежат журналы о дикой природе. Многие нашли здесь Бога.

Наконец прибывает эскорт, чтобы провести вас через ряд запертых дверей и огромные металлические внутренние двери. Камера видеонаблюдения все время направлена на вас, прежде чем вы подойдете к последним двустворчатым дверям, которые позволят попасть в больницу Бродмур. Охрана очень суровая и при необходимости чрезвычайно жесткая – это необходимый расчет на то, чтобы практически невозможно было без разрешения проникнуть в больницу, равно как и вырваться из нее.

Мы часто размышляли о том, как могли бы попасть в Бродмур незаконными способами – подделать отпечатки пальцев, загипнотизировать персонал, все вещи в стиле «Миссия невыполнима». Но факт в том, что любая попытка взлома будет пресечена у последней двери, которая работает через камеры безопасности. Все это приводит к тому, что вы чувствуете себя так, как будто находитесь в другом мире, что на самом деле действительно так. Бродмур – не типичное учреждение с высоким уровнем безопасности, а пациенты и персонал – не обычные люди.

Больница похожа на город-призрак за стеной. Иногда трудно поверить, что здесь живут 200 самых опасных людей Британии, а также сотни работников и сотрудников службы безопасности. Постоянно возникает ощущение, что место пустует. Это потому, что здесь очень строгие правила, касающиеся перемещения. Камеры фиксируют, где находится каждый пациент в данный момент. Пациенты, которые достаточно здоровы и живут в реабилитационных палатах, покидают свои спальни, чтобы работать, ходить на терапию и даже по магазинам.

Отделения Бродмура носят разные, довольно причудливые названия британских местностей, а также, конечно, бывают разного типа в зависимости от заболеваний пациентов и уровни насилия. Это отделения Аскот, Крэнфилд, Харрогит, Ньюмаркет, Сандаун, Воберн, Кентербери, Дувр, Фолкстон, Кемптон, Чепстоу и Эпсом. Все это звучит ужасно благородно, как будто проводишь день на скачках, а не в больнице максимальной безопасности.

Здесь много красных кирпичных викторианских зданий. Трудно понять, где заканчивается одно и начинается другое. Они кажутся прилепленными друг к другу, и вы идете по сложному маршруту, чтобы прийти к маленьким запертым дверям в углах этих зданий. Есть и малоэтажные, непривлекательные современные здания. Отделения – это дома для пациентов и рабочие места для персонала. Однако, приближаясь к ним и входя внутрь, трудно принять тот факт, что некоторые из мужчин в этом убогом месте, неизбежно вызывающем приступ клаустрофобии, жили здесь изо дня в день целыми десятилетиями, без перерыва и возможности выйти за пределы этих стен.

КТО-ТО ИЗ МУЖЧИН ХОДИТ ВПРИПРЫЖКУ И БОРМОЧЕТ ЧТО-ТО НЕВНЯТНОЕ, ДРУГИЕ ОДЕРЖИМЫ КАКОЙ-НИБУДЬ МАНИЕЙ. КЕМ БЫ ОНИ НИ БЫЛИ РАНЬШЕ – МУЖЕМ, РАБОЧИМ, ЧЛЕНОМ ГОЛЬФ-КЛУБА ИЛИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ, – ВСЕ ЭТО В ПРОШЛОМ. СТАРЫЕ ВЕРСИИ ЭТИХ ЛЮДЕЙ МЕРТВЫ; НОВЫЕ – БОЛЬНЫ.

Большие часы, висящие над входом в старую больницу, застыли на отметке чуть больше шести, и они никогда уже не будут тикать на этом месте. Внутри Бродмура возникает ощущение, что время почти остановилось. Часы как будто замедлились до полной остановки, и жизнь и стремления пациентов тоже. Возможно, так и должно быть. Многие из этих людей лишили себя жизни. Почти все они оказались здесь из-за совершения жестокого насилия, сексуального преступления или поджога.

Каждый раз, когда вы на мгновение забываете, где находитесь, обыденные для этого места мелочи напомнят, в какой странной и необычной среде вы очутились. Вот вы наблюдаете за тем, как людей обыскивают и щупают каждый раз, когда они переходят из пункта А в пункт Б, заходите в столярные и ремесленные мастерские и видите, что у каждой пары ножниц, степлера, любого острого предмета есть собственная привязь и футляр. Все их пересчитывают и перепроверяют каждый раз, когда их используют или перемещают в пространстве мастерской.

Кто-то из мужчин ходит вприпрыжку и бормочет что-то невнятное, другие одержимы какой-нибудь манией. Доктор Гвен Эдсхед, один из самых опытных психиатров в штате, сказала нам, что жизнь пациентов сокращается, когда они попадают в больницу. Кем бы они ни были раньше – мужем, рабочим, членом гольф-клуба или политической партии, – все это в прошлом. Старые версии этих людей мертвы; новые – больны. И это не просто какие-нибудь пациенты, это пациенты Бродмура. Даже если они в конце концов выйдут на свободу, то это звание навсегда останется с ними. В результате они одновременно как расплываются, так и съеживаются. Они толстеют из-за ужасного питания и недостатка физической нагрузки; и съеживаются, когда их мир становится очень маленьким.

ВСЕ ПАЦИЕНТЫ БРОДМУРА – МУЖЧИНЫ, СТРАДАЮЩИЕ ПСИХИЧЕСКИМИ РАССТРОЙСТВАМИ, КОТОРЫЕ ПРЕДСТАВЛЯЮТ СЕРЬЕЗНУЮ И НЕПОСРЕДСТВЕННУЮ ОПАСНОСТЬ ДЛЯ ОБЩЕСТВА.

Все они классифицируются как уязвимые взрослые. «Я делал все – от захвата заложников, ножевых ранений, поджогов, я поджег первую психиатрическую больницу, в которую меня отправили, – сказал нам один пациент по имени Алан на вопрос, как он себя чувствует, когда не принимает лекарства. – Я очень жестокий и параноидальный, почти кидаюсь на людей, потому что думаю, что они собираются напасть на меня, и не хочу, чтобы на меня напали первыми. Я провел 11 месяцев в изоляторе без лекарств, потому что мне было слишком опасно выходить».

Пребывание каждого подопечного в Бродмуре обходится налогоплательщикам более чем в 300 000 фунтов в год (более 29 миллионов рублей). У каждого из них есть свой ежедневный график, режим терапии и сложные требования к лекарствам. У каждого своя страшная история. Семьдесят процентов поступают из тюрем и судебной системы, 25 – из психиатрических отделений средней степени безопасности, а остальные 5 переведены из других британских больниц высокой степени безопасности, таких как Рэмптон и Эшворт.

Многие совершали насильственные преступления: от поджогов до пыток, изнасилований и убийств.

То, что эти люди считаются уязвимыми, может стать неожиданностью для многих. Конечно, больница предпочитает, чтобы посетители, приходящие в это место, имели непредвзятое мнение. Но независимо от того, хотят люди признаться в этом сами себе или нет, у каждого, кто впервые посетит Бродмур, будут определенные предубеждения, которые порождают в основном средства массовой информации. Многие думают, что Бродмур – это просто свалка для самых известных преступников общества. Те, кто верят, что это конечный пункт назначения без надежды на возвращение, ошибаются.

Бывший директор больницы доктор Амлан Басу сказал: «Самая простая реакция в мире – увидеть кого-то, кто совершил ужасный поступок, заклеймить как воплощение зла и захотеть запереть его и выбросить ключ». Однако персонал, работающий в Бродмуре, должен верить в искупление или по крайней мере реабилитацию.

МНОГИЕ ДУМАЮТ, ЧТО БРОДМУР – ЭТО ПРОСТО СВАЛКА ДЛЯ САМЫХ ИЗВЕСТНЫХ ПРЕСТУПНИКОВ. НО ТЕ, КТО УВЕРЕН, ЧТО ЭТО КОНЕЧНЫЙ ПУНКТ НАЗНАЧЕНИЯ БЕЗ НАДЕЖДЫ НА ВОЗВРАЩЕНИЕ, ОШИБАЮТСЯ.

---