Роркх

Вова Бо

Глава 1. Умирать в первый раз тяжелей всего

Умирать в первый раз тяжелей всего. Так говорят. Мол, потерпи, в следующий раз будет легче. Ты привыкнешь. Будет проще. Да. Брехня. Я умирал четыре раза. Сейчас будет пятый. Не легче.

Мне больно. Я зол, раздражен, напуган, расстроен. Левая рука превратилась в желе. В буквальном смысле слова. Прозрачная и мягкая. Я вижу свои кости, которые болтаются, словно резиновые. Но адская боль портит эту сюрреалистичную картину. Главное, добраться до норы.

Пот застилает глаза. Идти становится тяжелей с каждым шагом. Людей на улице почти нет, ведь скоро наступит ночь. Редкие прохожие шарахаются от меня, как от прокаженного. В каком-то смысле так и есть. Слизь заразна. Коснись кто меня, закончит там же. Я вошел в Город на закате, словно чумной всадник. Предвестник наступления ночи. Я нес чуму.

Только она не так уж и опасна. Все же болезнь передается через прикосновения. Да и я сдохну на самой окраине. Так что насчет всадника я погорячился. Скорее оруженосец всадника. Или его сквайр. Да. Помощник оруженосца всадника чумы вошел в Город, предвещая наступление ночи. Звучит достаточно пафосно и вполне правдоподобно.

Импов Роркх. Великий и ужасный Город Роркх. Именно так и пишется. Не город, а Город. Потому что Роркх не любит, когда к нему относятся без уважения. Он смеется в лицо глупцам, смотрящим на Город свысока или без должного страха.

Он убивает их сотней разных способов, тихо смеется над их страданиями и с улыбкой смотрит, как они умирают на окраинах, оставляя после себя лишь лужу слизи и резиновых костей.

Потому что Роркх презирает слабых и втаптывает в грязь глупых. Таков он, великий и ужасный Город Роркх.

С этими мыслями об уважении и собственной дурости я доковылял до нашей норы. Замшелая гильдия на южной окраине. Деревянная дверь скрипнула, открывая вид на классическую древнюю таверну в стиле фэнтези. Свечи, масляные светильники, мебель из грубого дерева. В углу четверо наших о чем-то спорят. Я не разбираю лиц и голосов. Ковыляю к стойке.

Джонатаниэль. Ну и имя. Как он вообще додумался так себя назвать? Что за идиотизм. Мы зовем его Джоном в глаза и Долговязым за спиной.

Потому что он всю жизнь ищет свой сундук с сокровищами. Но он делает это робко и без должного уважения. А потому заведует баром в норе и третьесортной гильдией по совместительству. У Долговязого есть пара значимых плюсов.

Во-первых, он видит, в каких ситуациях можно неплохо подзаработать. На каких делишках поднять монет. Где что взять и кому это потом сплавить. Во-вторых, он знает, что для этого надо делать, а что делать не надо. Поэтому мы с ним сошлись быстро. Мои навыки плюс его знания.

Первые полгода все шло как по маслу. Я вступил к нему в гильдию, работал как вол, забирал свою долю. Хватало и на жизнь, и на всякие мелочи для души. А потом моя доля становилась все меньше и меньше. Какие-то мистические обстоятельства все время играли против нас.

Со слов Джона, то нас кинет покупатель, то работодатель зажмет монету. То цены на рынке резко ухнут вниз. И дела мои медленно пошли по наклонной. Чего не скажешь о Долговязом. Пусть не сундук, но дойную корову в лице меня он все же нашел.

Поэтому я давно собирался выйти из гильдии, но мне нужны были их ресурсы. А сейчас я зарвался. Взял на себя слишком много. Откусил кусок, который не смог проглотить. И теперь выхожу из игры.

Я это понял. И Джон это понял. А он знал, что надо делать, когда пахнет кушем. Хитрожопый говнюк. Сейчас ему надо разговорить одного полупрозрачного меня. Что было мне на руку.

– Паршиво выглядишь, Арч, – Долговязый пододвинул ко мне стакан с прозрачной жидкостью.

– Зато чувствую себя прекрасно, – съязвил я и опрокинул стакан целиком. Водка. Или какой-то ее аналог. Жадный кусок имповых отходов, даже виски пожалел или рома. Я еще не умер, в конце концов.

– Бугимен? Где ты на него нарвался?

– За старыми лесопилками. В лесу на юго-западе. Шел по следу весь день, хотел успеть до наступления ночи.

– А сердце с тобой? – глаза Долговязого прямо светились.

– Нет. Разрядил в него только одного Светлячка, потом он меня ударил наотмашь и убежал. Я вряд ли попал в него. Решил, что преследовать нет никакого смысла.

– А зачем пришел тогда? Ты же знаешь, мне нечем это вылечить. Можно было ампутировать руку, но у тебя уже ребра просвечивают. Скоро зараза доберется до сердца.

– Знаю. Просто не хочу умирать снова. Можно я выйду здесь? Понимаю, после меня комнату придется закрыть до утра, чтобы никто не заразился. Но мы в серой зоне. Мне негде больше выйти.

– Да ладно, мы же с тобой давно в этом Городе. Располагайся.

– Спасибо, Джон.

– Ты же вернешься в гильдию?

– Не уверен. Последнее время дела шли не очень. Денег почти не осталось. Так что не знаю, когда смогу вернуться, – я очень хотел посмотреть ему в глаза, но почти ничего не видел из-за пота и слипшихся волос.

– Понимаю. А ты уверен, что не ранил Бугимена?

– Вряд ли, Джон. Слишком уж бодро он убегал, для пятиметровой махины.

– Ясно. Налить еще?

– Нет, спасибо. Я лучше пойду, пока не отъехал прямо здесь. Не хватало еще всю барную стойку менять из-за меня.

– Давай, Арч. Восстанавливайся и приходи обратно. Окей?

Я не ответил. Просто медленно поплелся в одну из гостевых комнат на втором этаже. Я не собирался возвращаться в гильдию. И мы оба это понимали. Я знаю, что Долговязый прикарманивал часть прибыли. И он знает, что я знаю. А еще он знает, что я соврал в каждом слове.

Поэтому надо торопиться. А то слишком много знатоков на квадратный метр. Ведь во всей этой истории есть главная проблема. Ночь действительно приближается. И нет ничего страшней ночного Роркха. Поверьте, вы не захотите смотреть в глаза этому демоническому Городу во всем его темном великолепии. Я точно не хочу.

Калейдоскоп искр. Вспышки, дезориентация. Где я? Тихо, дыши. Медленно. Медленно. Вспоминай. Болит левая часть тела. Бугимен, Роркх, нора, Долговязый. Я избежал смерти. Ну практически. Гребаное полное погружение. Рука все еще болит. Пусть и не так сильно, но все же. Гребаный фантомный перенос, гори он синим пламенем.

Проблема нашего мозга в том, что он не отличает реальность от виртуального мира. Для него все одинаково. Синдром фантомного переноса. Ты переносишь состояние из игры в реальность. Пусть и в меньшей степени, но все же.

Можешь напиться в Роркхе в сопли, а потом еще пару часов шататься пьяным в реальном мире, но без пагубного воздействия алкоголя на организм. Можешь Лунную Пыль нюхать в Городе и ловить приходы в реале. Многие так делают. Ловят кайф там без вреда здесь. Но кайф в обоих мирах стоит дорого. И в обоих мирах мне он не по карману.

Есть и обратная сторона медали. Умрешь в Роркхе, поймаешь болевой шок и паническую атаку в реале. Причем в случае смерти тебя мгновенно выбрасывает из игры. Зачем так сделано? Чтобы все игроки были в равных условиях. Мол, если идешь сражаться с монстрами, готовься чувствовать все на своей шкуре, как и остальные игроки. Никакого разграничения по уровню сложности между новичками и профи. Все по-честному. Единственное, что влияет на сложность, – время суток. Хочешь кайфа – играй, пока в Городе день. Хочешь драйва – играй ночью.

Но болевой эффект никто отключать не станет. Притупят немножко – и хватит. Так что те, кто говорит, что умирать больно только в первый раз, – ссут вам в уши. Не верьте им. Умирать больно всегда.

В этот раз все по-другому, времени мало. Близится ночь. А значит я должен успеть вернуться за сердцем Бугимена, которого подстрелил. Я действительно не хотел заново переживать очередную смерть персонажа, но была и другая причина возвращения в нору.

Выйти из игры можно лишь из безопасного места. Помимо смерти. Ближайшим бесплатным выходом была гильдейская нора. Честно говоря, будь у меня способ умереть быстрее и выйти, я бы так и поступил. Но оба Светлячка я разрядил в Бугимена. И оба раза я попал. Так что он уже должен был сдохнуть где-то в лесу, а я даже застрелиться не смог. Светлячки стоят недорого.

Их называют еще Сигналками. Потому что они работают по принципу сигнального пистолета. Только вместо пластика используется дешевое дерево. Один патрон с зажигательной смесью – один выстрел. После чего у тебя в руках остается обуглившееся оружие. Боевые патроны использовать опасно в таких штуках, можно и без руки остаться. А зажигательная смесь из пороха, напалмовой капсулы и имп знает, чего еще прекрасно компенсирует недостаток урона.

Пятиметровое полупрозрачное чудище. Тощее человекоподобное тело с длинными руками, свисающими до колен. Эктоплазменный Древний. Это его официальное название. В простонародье кличут Бугименом. Не агрессивный, медленный, практически не опасный монстр. При условии, что не будешь к нему подходить слишком близко.

Только вот Светлячки стреляют всего на пятнадцать метров. Дальше пробивное воздействие сводится к нулю. Или скорее прожигающее. Напалмовая капсула не взрывается. Попал в тело, а она продолжает гореть и выжигать внутренности монстра. Но для этого надо пробить шкуру.

---