Кто, почему и зачем – лишние вопросы. Раз командиру он нужен, значит, она выцарапает для него этого несчастного, даже если придется вырвать его из лап смерти зубами. Она молча кивнула, торопясь по указанному направлению. Плотно сжала губы, мысленно готовясь к самому страшному. Впереди мелькнула лоснящаяся лысина и серая мантия мастера Стрендора, значит, запасы лекарств он уже проверил.

Август Герберт был не просто начальником лагеря, а одним из основных генералов сопротивления. И по какой-то причине доверял ее мастерству больше, чем чьему-либо. А она меньше всего на свете хотела разочаровать его. Седеющий боевой маг с кучей шрамов на некогда красивом лице и отсутствующим ухом в каком-то смысле заменил ей отца. Ведь в этом мире родителей Амелия так и не нашла. Хотя точно знала, что они должны быть живы.

Ворвавшись в нужную комнату, по инерции наколдовала ширму, дабы никто из снующих по коридору не отвлекал, а затем обернулась к койке. Сердце мучительно сжалось от вида окровавленного неподвижного тела, но она отбросила прочь эмоции, уверенным движением поворачивая кольцо на указательном пальце. Широкий платиновый ободок тут же блеснул витиеватыми узорами, прозрачный сердцевидный камень засиял холодным голубоватым светом.

Кольцо целителя заключало в себя большую часть силы волшебницы, не позволяя растрачивать энергию на сторонние чары. Благодаря этому артефакту Амелия являлась сильным лекарем, но весьма посредственной колдуньей.

В военное время важно правильно расставлять приоритеты, каждому приходится чем-то жертвовать и делать сложный выбор. Ее успокаивало то, что однажды, когда все закончится, она сможет разрушить артефакт, вернув себе всю магию до капли. Сейчас же важны лишь жизни, которые она могла спасти.

Коснувшись солнечного сплетения пострадавшего, Амелия запустила диагностические чары. Над тяжело вздымающейся мужской грудью поднялся белый мерцающий шар. Он медленно вращался, пульсируя и меняя свой цвет, а она напряженно следила за этим.

Серый, темно-синий, бордовый.

С каждым новым показателем целительница все больше мрачнела.

Черный.

Шар замер, будто схлопотал смертельное проклятье, и больше не менялся.

Резким движением убрав его с глаз долой, Амелия избавилась от крови и грязи на теле раненого. Разорванная в лохмотья рубашка быстро оказалась на полу, открывая глубокие порезы от ключиц до пупка. Шесть. Ровно шесть в беспорядке рассекших кожу длинных полос, из которых не переставая сочилась кровь. Мужчина и так ее уже много потерял. Бордовый цвет сигналил об этом, а черный предупреждал о заклятье, которым были нанесены раны. Просто так их не затянуть, темная магия вытягивала кровь вместе с жизненной силой.

И за то, что несчастный не корчится в агонии, стоит сказать спасибо Герберту, своевременно влившему ему в рот обезболивающее и восстанавливающее.

Метнувшись к полке с лекарствами, Амелия отыскала колбу с голубоватой жидкостью – нейтрализатором. Твердой рукой щедро пролила тягучую, словно клей, субстанцию на раны. Соприкасаясь с кровью, она пузырилась, шипела, выпускала темно-серый едкий дым. Амелия, отставив полупустую тару, принялась водить ладонями над порезами. От кончиков ее пальцев исходил мягкий золотистый свет. Он накрывал смолянистый дым, втягивал в себя, поглощал, будто питался им.

Чернота не убавлялась.

Словно где-то у нее был источник.

В глазах помутнело, виски сжала тупая боль. Сморщившись, Амелия сжала кулаки, обрывая процесс. Это не просто брошенное в грудь проклятье, здесь нечто иное.

Она принялась торопливо осматривать тело в поисках метки. На груди, животе, руках ничего не находилось. Стянув с мужчины штаны, осмотрела ноги. Затем, осторожно приобняв за плечи, с трудом привела его в сидячее положение. Он качнулся вперед, наваливаясь на нее и роняя голову лбом в изгиб шеи. От соприкосновения с ранами кофта Амелии тут же пропиталась горячей кровью, но она не обращала на это внимания, цепким взглядом продолжая поиски.

И нашла.

Маленькая угловатая руна, вырезанная между лопатками. Кожа вокруг воспалена, неровные края источают ту же тьму, что лезет из порезов на груди.

– Черт! Да чтоб вас…

Закусив губу, потянулась свободной рукой к полкам.

Метку необходимо уничтожить. Но магией тут никак не справиться, придется свести более варварским путем.

Пузырек с бесцветным зельем нашелся быстро. Горлышко с дозатором зависло над руной, выпуская первую каплю. Соприкоснувшись с кожей, она вспыхнула язычком пламени и принялась выжигать начертанное, следуя точно по контуру.

Мужчина застонал. Но рука целительницы не дрогнула.

Еще одна капля, и огонь стал ядовито-зеленым. Он повторял движение, оплавляя кожу, выедая черную магию, оставляя лишь воспаленный красный шрам в виде руны.

Убрав опасное зелье, Амелия смазала место его воздействия заживляющей мазью и вернула пациенту лежачее положение.

Его грудь снова была в крови.

Очистила, принимаясь заново вытягивать смоляной дым из порезов. В этот раз он потянулся охотнее, и минут пятнадцать спустя получилось полностью его убрать.

Устало вздохнув, Амелия залечила чистые раны. Они быстро затянулись, на глазах превращаясь в тонкие белые шрамы. Совсем вывести их не получится из-за магической природы ранения, но выглядеть они стали значительно лучше, нежели часом ранее. И это наполнило целительницу облегчением, светлым чувством легкой радости.

Проведя еще одну диагностику и удовлетворенно кивнув чистому белому мерцанию шара, Амелия накрыла мужчину одеялом, подтянув его до плеч. Все, что могла, она сделала. Остается ждать естественного восстановления.

Она так торопилась ликвидировать последствия проклятья, что толком не рассмотрела, кому помогает. Все, что видела – молодое подтянутое тело, которому еще чертовски рано хорониться в земле. Сейчас же, когда угроза миновала, чуть помутненный магическим истощением взгляд поднялся выше настрадавшейся мужской груди.

Четко очерченная линия подбородка, высокие скулы, прямой нос. Приоткрытый рот выпускает теплый воздух. Вдох-выдох. Вот губы смыкаются, плотно сжимаясь, но от этого не перестают быть весьма красивыми.

В груди Амелии что-то вздрагивает. Она боится вести взгляд выше. Сердце от чего-то ускоряет ритм, а за ним подхватывает темп дыхание.

Зажмурившись на мгновение, ловит наконец целостный образ лежащего перед ней. И отшатывается, хватаясь за стену.

Он изменился.

Черты лица острее, кожа до серости бледная. В русых волосах заметно серебро. Они теперь коротко стрижены, а ведь в ее мире он так любил свой низкий хвост… Темные брови нахмурены, ресницы дрожат, зрачки двигаются за веками. Ему снится что-то, явно далекое от приятного.

В уши врезается собственный всхлип, и Амелия наконец выныривает из поглотившего ее вакуума.

Два года она смотрела на его фотографии в газетах.

Два года просыпалась среди ночи, прогоняя отголоски прошлой жизни, что слишком часто навещали ее в сновидениях. Плакала, исцеляла собственное сердце, старалась ненавидеть того, кто в этом измерении носил внешность Ликдара Доэйра. Кто марал его образ жуткими деяниями и служением самой Тьме.

И вот он здесь, перед ней. Не ночной призрак и не фотография. Настоящий, живой, теплый. Последние два пункта, ее, между прочим, стараниями.

Только… Что вражеский генерал делает у них в лагере?

Понимание, почему Герберту так важен этот раненый, окатило ледяной волной.

Ликдар – пленник. Очень, очень ценный пленник. Одной магии известно, сколько информации из него можно выбить.

Но в то же время Ликдар – важнейшая фигура армии Темного Властелина. Он ни разу не проигрывал сражений. И вдруг оказался в плену.

А это ранение… Если его зацепило проклятьем одного из солдат сопротивления, откуда взялась руна на спине? Ее вырезали на коже, подкрепив особым ритуалом.

– О нет… – Догадка ужаснула.

Это ловушка. Его найдут, вытащат, из-под земли достанут. А значит, время до нападения на лагерь в любой момент может пойти на минуты.

Отлепившись от стены, Амелия вывалилась из палаты, едва не запутавшись в ширме, которую сама же наколдовала.

– Герберт! – кричала она, пускаясь бегом по коридору. – Август, у нас проблемы!

– Он на обходе! – крикнул кто-то за спиной.

Она, не задерживаясь, выскочила на улицу. Поймала за рукав первого встретившегося на пути мага.

– Найди Герберта, срочно! У нас пленник с меткой.

Мужчина резко побледнел. Не задавая вопросов, побежал по проходу меж рядов палаток, на ходу создавая трех призрачных волков. Сияющие в предрассветных сумерках звери бросились в разных направлениях, неся послания в другие концы лагеря.

Совсем скоро творившаяся вокруг суета удвоилась. Амелия сжала трясущиеся пальцы в кулаки, вонзаясь ногтями в кожу. Здесь она ничем не могла помочь, потому вернулась обратно в шатер.

Генерал примет все необходимые меры, они с ребятами укрепят щиты, рассредоточатся по позициям, отошлют сообщения с просьбой о помощи. И если враг нагрянет сюда, Август Герберт не позволит ему прорваться.

Катрина и Лиз суетились в палатах. У них все было под контролем, раненых и правда оказалось не так много, но Амелия все равно взялась помогать. Она не могла просто так стоять в стороне. К тому же, стоило замереть хоть на минуту, в голову лезли мысли о спящем в седьмой пленнике. Проходя мимо, она заметила двух боевых магов по обе стороны от входа. Черные доспехи, длинные плащи, суровые лица – все, как подобает опытным воинам. Только девушке почему-то казалось, они не смогут совладать с тем, кого охраняют.

Внутри Амелии словно натянулась струна в ожидании чего-то немыслимого. Со всех сторон давило напряжение.

---