Желаю, чтобы родители принадлежали только мне одной, а не Майе!

Тишина. А потом снова так громыхнуло, будто мир раскололся на две половинки.

Анук вздрогнула. Пока она писала желание, она злилась на Майю. Но как только поставила точку, ярость утихла, как гаснет огонь, и ничего от неё не осталось. Кроме угрызений совести. Нет, дурное желание. Страшное желание, пусть и искреннее. Бессердечное, хоть и от сердца. Она быстро стёрла слова ластиком и снова улеглась в кровать. Она придумает новое заветное желание. Потом.

Странно, думала Анук, засыпая под уютным одеялом, гром больше не гремит. Кончился. Тишина, как будто мир застыл в ожидании. Девочка погружалась в сон.

А между тем в доме с винтовой лестницей и большим садом уже действовало её желание, набирало чудовищную силу. Бессердечное, хоть и загаданное от всего сердца.

Силу и власть, которые всё переменят.

Глава 2. Пан

Утро дня рождения выдалось… идеальным. Анук не поняла, от чего она проснулась. Внизу слышались голоса и хлопанье дверей. В воздухе было разлито праздничное настроение. Именинница нежилась в кровати, когда в её комнату заглянула мама. Анук вспомнила события минувшей ночи и насторожилась: каждую минуту крик сестрёнки снова мог всё испортить.

Анук прислушалась. Папа, видимо, накрывал стол к завтраку и только что принёс из пекарни свежие булочки. Тихо звякала посуда, отец ругал сам себя за неловкость – кажется, уронил чашку. Майи слышно не было. Молодец, Майя, так держать! У Анук было такое праздничное настроение, что никакая Майя не могла её сейчас рассердить. В целом не так уж и плохо иметь младшую сестру. Анук уже более или менее привыкла. Наверное.

В дверях улыбалась мама. День рождения начался. Наконец-то!

Только когда Анук задула свечки на пироге, распаковала подарки (обещанный смартфон и наушники) и села завтракать, она заметила: что-то здесь не так. В саду радостно светило солнце, лучи чертили на столе весёлые узоры. Анук, как всегда, сидела напротив мамы, отец – во главе стола. Но не было ни манежа, в который родители часто сажали Майю, ни детского стульчика.

– Где она? – спросила Анук, намазывая булочку сыром с паприкой.

– Кто? – спросила мама и с упрёком покосилась на отца с его телефоном: гаджеты за столом не приветствовались.

– Как кто? Майя, – ответила Анук, отхлёбывая какао.

– Майя? – Мама нахмурилась и забрала у папы телефон, а тот при этом выглядел как школьник, застуканный за списыванием.

– Ваша дочь! Вы что? – удивилась Анук.

Что за чушь! Родители не выспались и плохо соображают?

– Я думала, нашу дочь зовут Анук, – заметил папа, наливая себе кофе. – Или мы сегодня играем в такую игру: всех зовём другими именами? Не слишком ли ты взрослая для такой игры, подросточек наш?

Папа засмеялся и погладил дочь по длинным каштановым волосам.

Ну что за юмор! Анук собиралась было уже заявить, что её несколько коробит от таких шуточек, но подумала и решила, что Майя, вероятно, ещё спит, а родители решили целиком посвятить это утро ей, имениннице. Как раньше. Это даже мило, спасибо им! Как будто они почувствовали её бессердечное заветное желание, загаданное вчера ночью… Да оно у Анук на лбу было написано. И тогда она решила подыграть. Ведь это значит, что её желание хоть как-то, но сбылось. Пусть даже девочке было стыдно за те ужасные слова, что она написала в новый красивый дневник.

Завтрак закончился. Анук покормила кролика и занялась своим новым смартфоном. Она не успела обзвонить и половины подруг, как раздался звонок в дверь. Гости! Анук отложила телефон, её позвали вниз. В прихожей уже слышны громкие голоса бабушки и деда, они всегда приходят первыми. Раньше оба работали учителями, а сейчас были на пенсии, но по-прежнему оставались энергичными и активными. У бабушки такие же веснушки, как и у мамы, как и у самой Анук…

Дедушка и бабушка вручали внучке подарок, когда в дверь позвонили друзья из Финляндии, те самые, от которых мама много лет назад узнала рецепт коричных булочек. Прихожая и гостиная наполнились шумом и весельем, как магазин перед Рождеством… Одним словом, волшебно! Именно такого праздника Анук и желала всем сердцем. Семья собралась ради неё. Как здорово снова оказаться в центре всеобщего внимания! Все говорили только с ней и слушали её одну.

Но ближе к вечеру, когда уже стало смеркаться и гости прощались и расходились, у Анук снова появилось странное ощущение – что-то не так. Майю было не видно и не слышно целый день.

На вопрос о младшей сестре мама нахмурилась:

– Опять это имя. Кто это? Твоя подруга? Если тебе хотелось пригласить сегодня кого-нибудь, что же ты молчала? Надо было сказать.

Она загрузила посуду в посудомоечную машину и ушла в коридор проводить бабушку и дедушку, так что растерянная Анук не успела вымолвить в ответ ни слова. В воздухе ещё пахло корицей, но уже совсем слабенько. А девочка вдруг встревожилась, как никогда прежде. Что за комедию разыгрывают её родители? Пора бы уже прекратить.

Анук отправилась наверх проведать Майю. Странно всё это. Именинница подошла к родительской спальне. Ещё вчера ей так хотелось, чтобы родители принадлежали лишь ей одной, а теперь она уже соскучилась по младшей сестрёнке. Вот что значит дурацкий розыгрыш!

Анук отворила дверь и остолбенела. Не может быть!

Спустя несколько минут девочка сидела на кровати в своей комнате и пыталась понять, что же это она такое сейчас увидела. Вернее, чего не увидела. В спальне родителей не было ни малейшего намёка на младенца. Ни кроватки. Ни пачки подгузников. Ни-че-го. Пусто. Анук сжала руку в кулак и укусила кулак зубами. Нет, так не бывает, это какой-то бред.

«Желаю, чтобы родители принадлежали только мне одной, а не Майе». Заветное желание – оно сбылось! Как такое может быть? Анук вскочила, как ужаленная, и заметалась по комнате. Куда делась сестрёнка? Её давно пора кормить! А мама за весь день ни разу не поднялась в спальню. И никто не спросил о Майе. И почему нет кроватки? Анук кинулась к столу. Дневник лежал на прежнем месте, раскрытый на первой странице. Стёртые слова ещё можно было прочитать. Они были совсем бледными, но исчезать упорно отказывались.

Желаю, чтобы родители принадлежали только мне одной, а не Майе!

Анук принялась снова тереть ластиком, но слова не пропадали. Как будто бумага их запомнила. «Так тебе и надо, – пронеслось у Анук в голове, – получай! Загадала избавиться от сестры – пожалуйста!» Но так не бывает! Майя взяла и просто… исчезла.

Анук была в отчаянии. Сердце колотилось так, будто хотело выпрыгнуть из груди – от страха за сестру и от угрызений совести одновременно. Она бы никогда не подумала, что будет так тосковать по Майе. Да что там! Сходить с ума от страха за эту мелкую мучительницу! Как же, оказывается, Анук любила свою сестрёнку! И сама не знала, что так сильно. Просто было очень обидно, что родители больше не проводят время со старшей дочерью, а только и делают, что носятся с младшей. Ревность, жгучая ревность – всё она виновата. Что теперь делать? Рассказать всё родителям? Нет. Они даже не помнят, что у них была ещё одна дочь. Всем прочим родственникам и друзьям и подавно нет смысла рассказывать. Полиция? Анук потянулась за телефоном, но передумала. И что она скажет полиции? Моей сестры больше не существует? За такое, чего доброго, потащат к психиатру. Но надо же что-то делать! Есть, правда, одна дурацкая идея, совершенно безумная, но ничего лучшего, при всём желании, в голову не приходило.

Анук схватила дневник и открыла страницу со своим страшным заветным желанием. Вот карандаш. Надо просто загадать новое желание! Другое, чтобы отменить предыдущее!

За окном снова громыхнуло, хотя на небе не было ни облачка. «Погода сошла с ума», – подумала Анук и закрыла глаза. Прислушалась к себе. Заветные желания должны быть искренними. От самого сердца. И она вывела дрожащей рукой то, чего сейчас отчаянно желало её сердце:

Желаю, чтобы Майя вернулась!

Анук намеренно посильнее нажимала на карандаш, чтобы слова вдавились в бумагу и перекрыли те, первые, недостертые. Когда она поставила точку, снова зарокотал гром, заставив девочку вздрогнуть. И через секунду раздался звонок в дверь.

От испуга Анук выронила карандаш. И бросилась вниз. «Это просто совпадение», – уговаривала она себя, а сама с такой скоростью неслась по винтовой лестнице, что даже голова закружилась. Майя и ходить-то ещё не умеет, как она может нажать на звонок? Анук распахнула дверь и с разочарованием узнала почтальона. Удивительно, что он пришёл так поздно вечером, но Анук приняла посылку и закрыла за почтальоном дверь. Родители были в кухне и из-за гудения посудомойки, видимо, не слышали звонка. Что это за коробка? Ещё один подарок?

Разочарованная, Анук скользнула в свою комнату, бросила коробку на кровать и улеглась рядом.

Чтобы отвлечься от горьких мыслей, девочка принялась распаковывать посылку. Внутри была ещё одна коробка, завёрнутая в подарочную бумагу. Под обёрткой оказалась старая настольная игра. Довольно потрёпанного вида. Как будто в неё играли несколько поколений. Кто такое дарит? Никакой открытки, ни карточки, ни обратного адреса…

---