Адмирал Империи 2

Дмитрий Коровников

Глава 1.      

– Контр-адмирал Васильков, Военной следственной комиссией вам вынесено обвинение по следующим статьям:

1. Дезертирство на корабле из расположения собственной дивизии…

2. Угроза убийства должностного лица…

3. Срыв эвакуации промышленных модулей системы «Бессарабия»…

4. Передача трофейного военного линкора неизвестным людям…

5. Уничтожение космической крепости «Измаил», приведшее к гибели двух тысяч защитников её гарнизона…

По всем пяти вышеперечисленным пунктам членами комиссии вы признаны виновным и понесёте суровое наказание…

Голос главного военного прокурора звонко разносился по просторному полупустому отсеку линкора «Громобой» – флагмана Черноморского Императорского космического флота. В его главном аудиенц-зале, таком огромном, способном вместить в себя не менее тысячи членов экипажа, в данный момент находилось всего шесть человек.

Пятеро из них сидели за полукруглым столом в центре помещения, а напротив них стоял я – тот, кому так важно и торжественно зачитывали сейчас расстрельный приговор…

– Признаёте ли вы себя виновным, Александр Иванович? – спросил прокурор, из-под очков посмотрев на меня.

– Идите к чёрту, господин Веригин, – устало огрызнулся я в ответ.

По крайней мере, четверо из пяти сидящих за столом были ошеломлены и обескуражены моим резким ответом.

– Васильков держите себя в руках, вы адмирал российского флота, как-никак, – возмущённо произнёс адмирал Самсонов – командующий Черноморским флотом, – и находитесь сейчас не на сходке местных авторитетов! К чему эти оскорбления в адрес господина военного прокурора? Попробуйте вести себя цивилизованно и спокойно выслушать до конца текст обвинения…

– Он спросил – я ответил, – коротко бросил я, решив окончательно перейти к манере общения контингента из мест не столь отдалённых, раз уж меня собрались к этому контингенту причислить.

– Я же говорил, что перед нами абсолютно неуправляемый, наглый и безответственный человек, – усмехнулся в ответ на мою фразу, контр-адмирал Гуль – командующий 27-й линейной дивизией и мой непосредственный начальник. – Как ему только такое высокое звание могли присвоить, это для меня остаётся большой загадкой. Но уверен, что по окончании следствия, подобное недоразумение будет устранено…

– Хочу напомнить, что сегодняшнее заседание комиссии не является заключительным и окончательным обвинением, – сразу же перебила говорящего, Таисия Романова. – Как бы вам, господин Гуль, не хотелось снять погоны с контр-адмирала Василькова, этого вы сделать не сможете без приговора Военного Трибунала на «Новой Москве».

Я с нежностью посмотрел на мою маленькую защитницу, с которой был знаком уже много-много лет, хотя последнее время мы встречались очень редко. Вот кого мне действительно приятно было видеть сейчас, даже при таких скверных обстоятельствах…

Я так назвал эту девушку, потому как знал её очень хорошо и любил всем сердцем, будто свою младшую сестрёнку. Конечно, называть Таисию Константиновну – маленькой защитницей я на людях не мог, она же как-никак – великая княжна и дочь нашего досточтимого императора. Но когда нас не слышали окружающие, наедине, я любил каким-нибудь хлёстким прозвищем окрестить мою подружку, а потом наслаждаться её смешной реакцией на это. Забыв на время о комиссиях и обвинительных приговорах мои мысли вернулись на шесть лет назад, когда я первый раз увидел Тасю…

Это был 2209 год, звёздная система «Лида». Обстоятельства, при которых мы встретились и в дальнейшем подружились, достойны отдельного рассказа, и когда-нибудь я обязательно вам его опишу во всех красках. А пока могу лишь сказать, что неожиданное приключение, свалившееся на нас обоих, сблизило меня с этой девушкой невероятно сильно. Не думал я тогда, что дочь императора станет мне другом и верным боевым товарищем…

Ладно, о нашем знакомстве расскажу как-нибудь потом, а сейчас к более насущной повестке. Итак, ваш покорный слуга стоит в данный момент перед следственной комиссией в качестве, как вы уже сами догадались, козла отпущения. По вековой российской традиции такого человека, на которого можно списать все беды, найти нужно было обязательно. Так самому спокойней и перед высшим руководством легче оправдаться. Не так ли господин Самсонов?

Я вздохнул и пристально посмотрел на командующего. Где тот флотоводец, которым мы все восхищались три года назад, когда Иван Фёдорович стал для нашего флота спасителем и героем. Он практически в одиночку перевернул ход войны с османами, остановил и погнал в изначальные координаты флот Северных Сил Вторжения султана Селима.

А кого я вижу сейчас перед собой? Адмирала, который проспал вторжение, который разделил Черноморский флот и разбросал его на расстоянии в шесть звёздных систем. Сколько раз я обращался к нему последнее время с просьбой обратить внимание на самое слабое место в нашей обороне – систему «Бессарабия». Что он мне на это отвечал? Устав от моих запросов на личную встречу и попыток доказать очевидное, Самсонов просто отмахивался от меня, как от надоедливого комара. Я то, не обидчивый, господин усатый адмирал, но здесь речь не обо мне, а о выживании всего флота.

И что мы видим? Я сейчас даже испытывал некое злорадство, наблюдая за растерянностью командующего. Кто оказался прав в итоге? Что теперь ты намерен делать, как спасать флот? Ведь дивизии Белова ещё далеко, а Дрейк уже на подходе…

В глаза мне посмотри, – хотел было я ему сказать, но благоразумно промолчал. – И теперь у тебя Иван Фёдорович хватает наглости обвинять меня, того кто предупреждал об опасности вторжения, и делать меня виноватым!

Самсонов действительно старался в мою сторону не смотреть и выглядел очень хмурым и озабоченным от всего произошедшего. Сам он на флагмане с двумя крейсерами поддержки и 2-й гвардейской дивизией появился у перехода «Бессарабия–Таврида», у сектора, где несколько часов назад шёл бой, как раз в тот момент, когда «Абдул Кадир» с группой кораблей совершил прыжок и погнался за мной и гражданскими транспортами.

У разрушенного «Измаила» в тот момент остались, сильно потрёпанные огнём батарей нашей крепости: дивизия адмирала Корделли и сильно поредевшая эскадра адмирала-паши Озкана. Когда неожиданно на радарах их кораблей появилась гвардейская дивизия русских, адмиралы сильно призадумались. Соотношение количества вымпелов по-прежнему оставалось за союзной американо-османской эскадрой, но вот качество…

Корделли и Озкан видели какие линкоры и тяжёлые крейсеры идут сейчас на них. А в эскадре, которую вёл Самсонов, действительно были только корабли этих двух классов. Никаких лёгких крейсеров и эсминцев поддержки, только огромные дредноуты прорыва. Так вот, союзники прилично испугались, что не смогут сдержать такой бронированный кулак, который приближался к ним из глубины космоса.

Тут же один из кораблей Озкана нырнул в соседнюю «Тавриду» с приказом для группы капудана-паша Каракурта – срочно возвращаться назад для усиления союзного флота. К тому моменту как такой приказ группе поступил, Яман Каракурт, как вы уже знаете, лежал с перерезанным горлом в одном из отсеков своего флагмана, который он называл «гаремом». А его «Абдул Кадир» был полностью захвачен моей разношёрстной абордажной командой. Приказ адмирала Озкана – немедленно возвращаться, выручил нас. Четыре османских крейсера, которые уже было окружали «Одинокий», развернулись и полетели назад на выручку своим.

Я, как и обещал Го Фэню и его гопкоманде, передал им управление над «Абдул Кадиром» и распрощался с этими шумными ребятами. Го Фэнь тогда сильно расчувствовался и в благодарность даже пообещал не вешать меня при следующей встрече… Да, можно обвинить вашего покорного слугу в таком опрометчивом поступке, как передача пиратам боевого корабля, тем более такого высокого класса. Но и без помощи хунхузов «Абдул Кадир» я бы захватить не сумел, и «Одинокий» бы просто погиб в неравном бою…

Мог бы я не выполнить обещание после абордажа, наверное, тоже нет, так как с этим мне пришлось бы жить. Слово офицера, даже если оно дано вынужденно и врагу, не должно быть нарушено…

В общем, мы с пиратами разлетелись в противоположных направлениях. Я повёл крейсер к центральной планете системы, Го Фэнь поспешил к ближайшему переходу от того, с которого мы недавно прыгнули, чтобы успеть покинуть данный сектор, пока в нём не собралось еще большее количество боевых кораблей. Дальше, скорее всего, хунхузы постараются вообще оставить российские пограничные системы и уйти в нейтральное пространство. Но их дальнейшая судьба меня мало интересовала, я был рад уже тому, что мой корабль и экипаж выбрались из этой страшной переделки практически невредимыми.

Однако Военная следственная комиссия была другого мнения и выставила мою передачу трофейного корабля третьей стороне, отдельным пунктом обвинения. Что ж, если следовать букве закона, они имеют на это основания. Ай, одной расстрельной статьей больше, одной меньше, сейчас это уже не важно… Но обвинять меня в уничтожении «Измаила»! Этого я вам господа не забуду…

---