Читать онлайн «Триумф карьериста»

© Абдуллаев Ч.А., 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Когда рождался ты – сова кричала,
Безвременье вещая, плакал филин,
Псы выли, ураган крушил деревья,
Спускался на трубу зловещий ворон,
И хор сорок нестройных стрекотал.
И мать твоя, хотя страдала больше,
Чем матери другие, родила
Себе отрады меньше, чем должна бы, –
Бесформенный, уродливый комок,
На плод такого древа непохожий.
С зубами ты родился в знак того,
Что в мир пришел, чтобы терзать людей.

Уильям Шекспир. Генрих VI

Не бойтесь никаких соблазнов, никаких искушений, никакой свободы, не только внешней, общественной, но и внутренней, личной, потому что без второй невозможна и первая. Одного бойтесь – рабства и худшего из всех рабств – мещанства и худшего из всех мещанств – хамства, ибо воцарившийся раб и стал хам, а воцарившийся хам и есть черт – уже не старый, фантастический, а новый, реальный черт, действительно страшный, страшнее, чем его малюют, – грядущий Князь мира сего, Грядущий Хам.

Дмитрий Мережковский

Глава первая

Он протянул руку и почувствовал, как на раскрытую ладонь упала первая капля дождя. Теперь нужно будет подумать о зонтике, решил Дронго, оглядываясь по сторонам. Или скорее пройти к станции метро, чтобы укрыться от начинающегося дождя. На нем был легкий серый костюм, но лондонская погода даже в июле бывает не всегда предсказуемой. Он повернулся, чтобы вернуться к станции метро, когда услышал телефонный звонок. Кажется, не самое лучшее время, привычно подумал Дронго. Хотя это непременное условие всех мобильных аппаратов – звонить в самое неподходящее время. В конце концов, человечество сделало все, чтобы обеспечить себе подобную ежеминутную связь почти в любой точке Земли. И теперь с этим приходилось мириться.

– Слушаю, – не очень довольным голосом произнес он.

– Добрый вечер, – услышал Дронго голос своего напарника Эдгара Вейдеманиса, – у тебя такой голос, как будто я тебя разбудил.

– Почти. Если ты быстро не скажешь, зачем позвонил, то я рискую попасть под сильный дождь и испортить свой летний костюм.

– Где ты находишься? В Риме?

– Нет. В Лондоне. – Дождь усиливался, и он ускорил шаг.

– Тогда понятно. У вас еще день. Разница с Москвой три часа, – сказал Вейдеманис.

– Теряешь квалификацию, – шутливо пробормотал Дронго, – ты обязан помнить, что после того, как Москва и Баку почти солидарно отменили переход на летнее время, в июле часовая разница между ними и Лондоном сокращается до двух и трех часов соответственно. И сейчас здесь уже пять часов вечера.

– Понятно. Ты идешь и разговариваешь?

– Нет. Я уже бегу, и у меня нет зонтика.

– Тогда зайди в какое-нибудь кафе, чтобы ты мог со мной спокойно переговорить. Не на ходу.

– Это так срочно?

– Желательно переговорить, – пояснил Эдгар. – Во всяком случае, чем быстрее, тем лучше.

– Ладно. Сейчас зайду куда-нибудь. Кажется, рядом есть что-то приличное. Позвоню через минуту.

Он увидел впереди двери знакомого сетевого кафе и вошел в помещение, куда спешили и остальные гости, застигнутые усилившимся дождем. Простояв в очереди, он взял себе «белый чай», как его называли англичане, то есть черный чай с молоком, и прошел дальше, устраиваясь за столиком. И только затем достал свой телефон, набирая номер.

– Восемь с половиной минут, – сразу сказал Вейдеманис, – теряешь квалификацию, – так же шутливо повторил он.

– Я стоял в очереди за чаем, – возразил Дронго, – и кроме меня сюда набралось достаточно много людей, которые собираются переждать начавшийся дождь. Уже не дождь, а ливень.

– Понятно. Теперь можешь говорить?

– Раз позвонил, могу. Что случилось? Судя по твоему решительному настрою, нечто очень срочное?

– Возможно. Ты слышал про смерть российского вице-премьера Мальцева? Это имя тебе что-то говорит?

– Какой Мальцев? Разве он умер? Не слышал, его звали…

– Николай Антонович Мальцев. Ему было шестьдесят два года.

– Хороший возраст для мужчины, – пробормотал Дронго, – такой солидный дяденька в очках. Я еще обращал внимание, когда показывали заседания российского правительства. Там он выделялся среди вице-премьеров. Был похож на такого серьезного профессора ботаники.

– Почему ботаники?

– Некий ассоциативный ряд. Или биологии. Может, из-за его очков. Что случилось? Когда он умер?

– Две недели назад. Ты как раз в это время летел из Штатов. Поэтому не обратил внимания.

– Может быть. Значит, действительно теряю квалификацию. Должен был обратить. И как он умер?

– Сердечный приступ. Когда приехали врачи, было уже поздно. Умер прямо в своем кабинете, на рабочем месте. Можно сказать, «сгорел на работе».

– Понятно. У мужчин в этом возрасте случаются инфаркты. И в чем там проблема?

– Мне позвонил мой хороший знакомый, Марат. Ты должен его помнить, он театральный критик.

– Помню.

– Вот он и попросил меня принять дочь Николая Антоновича.

– Очень мило с его стороны. И ты, конечно, не стал ему отказывать, учитывая, что он даже не твой близкий знакомый, а хороший знакомый твоей дочери.

– И поэтому я с ней встретился.

– Начало многообещающее. И ты встретился с ней…

– Да. Но до этого я разговаривал с Наирой и сказал, что ты скоро прилетишь в Москву.

– Здесь уже приятней. Как у нее дела на работе?

– Это ты можешь узнать у нее сам, – усмехнулся Вейдеманис, – ты ведь обязательно ей позвонишь, когда прилетишь в Москву?

– Мерзавец, – шутливо возмутился Дронго, – как тебе не стыдно. Я женатый человек. Хорошо, что тебя не слышит Джил.

– Значит, ты не будешь ей звонить. И ты хочешь, чтобы я в это поверил?

Майор Наира Рахимова принимала участие в секретной операции, где была задействована в мероприятиях против самого Дронго. Но он почти сразу ее разоблачил, поняв, что перед ним совсем не тот человек, за которого она себя выдавала. Затем у них было несколько бурных свиданий, после которых он улетел к своей семье в Рим. И, дважды возвращаясь в Москву, он всегда звонил Наире, и они с удовольствием встречались, с нетерпением ожидая этих встреч.

– Не нужно верить. Давай рассказывай, зачем тебя хотела видеть дочь бывшего вице-премьера?

– Она пришла сегодня днем к нам на проспект Мира, и мы с ней говорили почти полтора часа. Умная и серьезная женщина. Доцент Московского государственного университета. Будешь смеяться, но она биолог. Хотя ее покойный отец был инженером-строителем.

– Не буду, что дальше?

– Она убеждена, что ее отец не мог умереть от инфаркта. Или от сердечного приступа.

– Так… Интересно. И на чем базируются ее доводы?

– Отец прошел диспансеризацию за неделю до своей кончины. У него были почти идеальные показатели. Я имею в виду с сердцем. Хотя я уточнил, что у Николая Антоновича был диабет второй степени.

– Учитывая его тучность, нет ничего странного. И тогда почему она не верит в инфаркт? У него не могли быть идеальные показатели, если он страдал от диабета.

– Диабет второй степени. Иногда поднимался сахар. Но он принимал таблетки. Во всяком случае, уровень холестерина в крови был нормальным. Она принесла его последние анализы.

– Он мог понервничать на работе и получить сердечный приступ, а потом обширный инфаркт. Вскрытие делали?

– Нет. В том-то и дело, что нет. Его сестра работает заместителем главного врача в кремлевской поликлинике. И она не разрешила «потрошить» своего брата. Понимаешь? Врачи появились у него в кабинете, когда он уже задыхался, и ничего не смогли сделать. Тело сразу отвезли домой.

– Это уже непорядок. Умирает вице-премьер в своем кабинете, и ему не проводят вскрытие, чтобы установить причину смерти. Как такое возможно?

– Сначала его сестра, а потом и его брат.

– Он тоже в кремлевской клинике?

– Бери выше. Он заместитель руководителя секретариата премьер-министра. И он был первым, кто оказался рядом с Николаем Антоновичем, пытаясь оказать ему первую помощь. Они работают в одном здании и даже на соседних этажах.

– Как хорошо, что у меня нет таких высокопоставленных родственников, – пробормотал Дронго, – иначе меня, после того как убьют, похоронят без соответствующей проверки.

– А ты обязательно хочешь, чтобы тебя разрезали? Тогда не волнуйся. Если умрешь раньше меня, то я прослежу. Хотя лучше не нужно. Умирать лучше в своей постели и в девяносто лет.

– Мой отец шутил, что умирать нужно здоровым, стараясь не попасть в руки к врачам, – вспомнил Дронго. – Значит, вскрытия не было. А дочь что-то заподозрила?

– Она говорила с его врачом. И самое главное, что у отца был заказан тур в Италию, куда он купил билеты и должен был уехать со своей супругой.

– Это ничего не значит. Тучный человек, понервничал на работе. Слабые сосуды, осложненные диабетом. Все могло быть.

– Она убеждена, что отец не мог неожиданно умереть. И настаивает на вскрытии тела. Но она понимает, что это вызовет грандиозный скандал и повредит репутации всей семьи. Ей даже сказали, что это повредит интересам государства.

– Государственные интересы. Конечно. Он же был вице-премьером.

---