«Память – безрукая статуя конная…»

Память – безрукая статуя конная
Резво ты скачешь но не обладатель ты рук
Громко кричишь в пустой коридор сегодня
Такая прекрасная мелькаешь в конце коридора

Вечер был и чаи ароматно клубились
Деревья пара старинные вырастали из чашек
Каждый молча любовался своей жизнью
И девушка в жёлтом любовалась сильнее всех

Но затем… умирает отец усатый
Заключается в рамку чёрная его голова
Появляется гроб… появляются слуги у смерти
Обмывают отца… одевают отца в сапоги

Чёрный мелкий звонок… это память в конце коридора
Милый милый конный безрукий скач
Едет с ложкой малышка к столовой
Кушать варенье варенье варенье

Элегия № 69

Я обедал супом… солнце колыхалось
Я обедал летом… летом потогонным
Кончил я обедать… кончил я обедать
Осень сразу стала… сразу же началась

До́жди засвистели… Темень загустела
Птицы стали улетать…
Звери стали засыпать…
Ноги подмерзать…

Сидя в трёх рубашках и одном пальто
Пусто вспоминаю как я пообедал
Как я суп покушал ещё в жарком лете
Огнемилом лете… цветолицем лете…

Кухарка

Кухарка любит развлеченья
Так например под воскресенья
Она на кухне наведёт порядок
И в комнату свою уйдёт на свой порядок

Она в обрезок зеркала заколет
Свою очень предлинную косу
Тремя её железками заколет
Потом ещё пятью

А прыщик на губе она замажет
И пудрою растительной затрёт
В глаза немного вазелину пустит
Наденет длинно платье и уйдёт

Но с лестницы вернётся платье снимет
Наденет длинно платье поновей
И тюпая своими башмаками
Пойдёт с собою в качестве гостей

Она с собой придёт к другой кухарке
Где дворник и садовник за столом
Где несколько количеств светлой водки
И старый царскосельский граммофон

«А-ха-ха-ха» она смеётся холкой
«У-хи-хи-хи» другая ей в ответ
А дворник и садовник улыбнутся
И хлопают руками по ногам

Сидящие все встанут закрутятся
И юбки будут биться о штаны
О праздник у садовника в меху
И праздник у дворника в руках!

«От меня на вольный ветер…»

От меня на вольный ветер
Отлетают письмена
Письмена мои – подолгу
Заживёте или нет?

Кто вас скажет кто промолвит
Вместо собственных письмен
Или слабая старуха
Гражданин ли тощий эН

Кропоткин

По улице идёт Кропоткин
Кропоткин шагом дробным
Кропоткин в облака стреляет
Из чёрно-дымного писто́ля

Кропоткина же любит дама
Так километров за пятнадцать
Она живёт в стенах суровых
С ней муж дитя и попугай

Дитя любимое смешное
И попугай её противник
И муж рассеянный мужчина
В самом себе не до себя

По улице ещё идёт Кропоткин
Но прекратил стрелять в обла́ки
Он пистолет свой продувает
Из рта горячим направленьем

Кропоткина же любит дама
И попугай её противник
Он целый день кричит из клетки
Кропоткин – пиф! Кропоткин – паф!

«В губернии номер пятнадцать…»

В губернии номер пятнадцать
Большое созданье жило
Жило оно значит в аптеке
Аптекарь его поливал

И не было в общем растеньем
Имело и рот и три пальца
Жило оно в светлой банке
Лежало оно на полу

В губернии номер пятнадцать
Как утро так выли заводы
Как осень так дождь кислил
Аптекарь вставал зевая
Вливал созданию воду до края
И в банке кусая губы
Создание это шлёпало

Так тянется год… и проходит
Ещё один год… и проходит
Создание с бантиком красным
Аптекаря ждёт неустанно

Каждое зябкое утро
Втягиваясь в халат
Аптекарь ему прислужит
Потом идёт досыпать

«Этот день невероятный…»

Этот день невероятный
Был дождём покрыт
Кирпичи в садах размокли
Красностенных до́мов

В окружении деревьев жили в до́мах
Люди молодые старые и дети:

В угол целый день глядела Катя
Бегать бегала кричала
Волосы все растрепала – Оля

Книгу тайную читал
С чердака глядя украдкой мрачной – Фёдор

Восхитительно любила
Что-то новое в природе – Анна
(Что-то новое в природе
То ли луч пустого солнца
То ли глубь пустого леса
Или новый вид цветка)

Дождь стучал одноритмичный
В зеркало теперь глядела – Оля
Кушал чай с китайской булкой – Федор
Засыпая улетала – Катя
В дождь печально выходила – Анна

Каждому своё

В месте Дэ на острове Зэт
Растёт купоросовая пальма
В месте Цэ на перешейке Ка
Произрастает хининное растение

В парикмахерской города эН
Стрижен гражданин Перукаров
И гражданке Перманентовой
Делают хитрые волосы

Брадобрей Милоглазов
Глядит в окно недоверчиво
Примус греет бритву
И воспевает печаль
Холодная щека плачет в мыле
Милоглазов делает оскорблённые глаза

Военный часовой убивает командира
Командир падает
Недобрым сердцем вспоминая мать

«Здоров ли ты мой друг…»

– Здоров ли ты мой друг?
Да ты здоров ли друг мой?
Случайно я тебя встречаю
Здоров ли друг мой. Что ты бледен?

– А я здоров и ты напрасно
Меня в болезни обвиняешь
Здоров ли ты в своей компанье
Тужурки табака и волоса?
Здоров ли в компании многих лет твоих
Не смущают ли твои воспоминания
Вишня на которой ты признайся
Хотел висеть
Да не смог сметь
Не смущает ли
Висел почти ведь?

– Я здоров мой друг
Я здоров
Что мне вишня
Ничто мне эта вишня…

Пётр I

Брёвна
Светлый день
Сидит Пётр Первый
Узкие его усы
Ругает ртом моряка
Поднимается – бьёт моряка в лицо
Важный моряк падает
Подходит конь
Пётр сел на коня
Пётр поехал
Пыль
Пётр едет по траве
Вдоль дороги поле
На поле девушка
Пётр сходит с коня
Идёт Пётр к девушке
Хватает Пётр девушку
Девушка плачет но уступает Петру
Они лежат на соломе
Пётр встает и уходит
Девушка плачет. Она некрасива
У неё нарост на щеке мясной
Пётр на коне скрылся из её вида
Клочья моря бьют о берег
Тьма всё сильнее
Тьма совсем. Тёмно-синяя тьма
Ярко выражен тёмно-синий цвет

Свидание

Вера приходит с жалким лицом с жалким лицом
Приходит в помещение из внешнего мира внешнего мира
В помещении сидит голый человек голый человек
Мужчина мужчина мужчина

Он на диване сидит выпуска старого где зеркало
Зеркало узкое впаяно в заднюю спинку серую

Вера пришла с холода с холода с холода
А он сидит жёлтый и издаёт запахи тела в одежде бывшего ранее
Долго и долго и долго запахом не насытишься

Тело подёрнуто подёрнуто салом лёгким жиром тельным
– Садись Вера – он говорит – садись ты холодная
А он с редким волосом на голове цвета бурого

А Вера такая красивая такая красивая
Она села села согнула колени на краешек

А он потянулся обнять её спереди спереди
Неудачно нога его тонкой кожей сморщилась
Неудачно его половой орган двинулся
А Вера такая красивая такая морозная
– Ух как холодом от тебя также молодостью
Раздевайся скорей – ты такая красивая
На тебе верно много надето сегодня и он улыбается

Зеркало зеркало их отражает сзади овальное
Только затылки затылки затылки

Книжищи

Такой мальчик красивый беленький
Прямо пончик из кожи ровненький
Как столбик умненький головка просвечивает
Такой мальчик погибнул а?

Как девочка и наряжали раньше в девочку
Только потом не стали. сказал:
«что я – девочка!»
Такой мальчишечка
не усмотрели сдобного
не углядели милого хорошего
что глазки читают что за книжищи

У-у книжищи! у старые! у сволочи!
загубили мальчика недотронутого
с белым чубчиком

Чтоб вам книжищи всем пропасть
толстые крокодиловы!

Мальчичек ягодка крупичичка
стал вечерами посиживать
всё листать эти книги могучие
всё от них чего-то выпытывать

Убийцы проклятые книжищи
давали яду с листочками
с буковками со строчками
сгорел чтобы он бледненький

Когда ж он последнюю книжищу
одолел видно старательно
заметно он стал погорбленный
похмурый и запечалённый

Однажды пришли мы утречком
Чего-то он есть нейдёт
Глядим а окно раскрытое
В нём надутое стадо шариков
И он до них верёвочкой прищепленный

«Шарики шарики – говорит
Несите меня»
И ножкою оттолкнувшися
А сам на нас строго поглядел
И в небо серое вылетел…

И видела Марья Павловна
Как понесло его к моречку
А днями пришло сообщение
Что видели с лодки случайные
Как в море упали шарики
На них же мальчонка беленький
Но в море чего отыщешь ты

Горите проклятые книжищи!