С Галочкой у нас был бартер. Я по субботам брала ее непоседу- Степку под свое крыло, потому что они с мамой работали, а она подкидывала одежду, из которой Степка вырастал. И еще отдавала восхитительные гелевые шарики по цене самих шариков, без учета процесса их надувания. И тогда моя малявка гордо вышагивала с разноцветными надувными звездочками, Микки Маусами и прочими детскими радостями, посматривая по сторонам – все ли видят ее богатство?

А Булочке моей давала напрокат шикарные букеты, с которыми она фоткалась и выкладывала в свой инстаграм, изображая успешную инста-диву.

Дело в том, что моя подруга вбила себе в голову, что обязательно должна выйти замуж за богатого, чтобы не прозябать в нищете, как ее родители. Причем она это поняла еще в школе. И с тех пор методично идет к своей цели. Вместо учебников она штудировала модные журналы, изучала жизнь селебрити и мечтала о квартире с видом на Кремль и ярко-красном бентли. Ну и соответственно, безлимитом на карточке, путешествиях и достойном мужчине.

И не просто мечтала. Как настоящая охотница за миллиардерами, она пыталась забросить свои сети в тех местах, где они водятся. В обеденный перерыв заходила в дорогой ресторан выпить чашечку кофе. Копила на путевки в дорогие отели. Завела знакомство с девчонками –администраторами в элитном фитнес- клубе и ходила заниматься туда после работы, в надежде подцепить накачанного красавчика с тугим кошельком.

Получив школьный аттестат, она научилась делать маникюр и устроилась в салон красоты. И теперь ее собственные руки были в идеальном состоянии. А обмен на свои услуги, получала косметические процедуры для лица и ухоженные волосы. К тому же перенимала у богатых клиенток манеры, впитывала, как губка, сплетни и все наболевшее, чем они делились. Известные личности, скандалы и особенно информация о том, кто и как попадает в любовницы к папикам и как их потом уводят у жен.

И это давало ей возможность беззастенчиво врать, что она хозяйка сети салонов красоты.

Ей мало было моего примера знакомства с богатым, и она с упорством ослика, шла в направлении своей цели. Конечно, не слушая меня. Но, слава Богу, разные взгляды на брак и мужчин не мешали нам жить дружно.

Бесконечная погоня за миражами ее тоже утомляла и выбивала из сил, поэтому порция позитива не помешает. Мы с Улиточкой к шарикам купили большую упаковку мороженого. Устроим маленький пир, наплевав на нашу общую диету.

Булочка в школе была пухлячком, отсюда к ее фамилии Буланова приклеилось и прозвище. Но поставив цель, она твердо решила сбросить свой щенячий жирок. И теперь мы по утрам едим полезные каши на воде, давимся смузи из недорогих и полезных овощей и далее по списку. Только Ульяшке дается послабление. А что? Позволяет экономить бюджет и не обрастать лишними килограммами.

Но сегодня можно.

– Олька, радость моя! – крикнула я с порога. – Гуляем.

–Олюшка, смотри, что у меня есть! – присоединилась Ульянка.

Я надеялась, что у меня получится бодро и жизнерадостно, но не получилось. Снова захотелось плакать. Хоть и не родной дом, но все ж привычные стены будто сорвали клапан, удерживающий мои слезы. Представила Грина в костюме рядом с какой-нибудь куклой в баснословно дорогом платье. Естественно. От лучшего кутюрье. И жалость к себе сдавила горло. Я хлюпнула носом и, чтобы окончательно не разреветься, завернула в туалет.

– Улиточка! Мыть руки и к Олюшке.

Закрыв дверь, я до боли зажала ногтями перегородку носа, читала, что помогает в таких ситуациях и продышалась. Вроде получилось. Фух. Ни к чему расстраивать единственных близких людей.

Слезы удержала, а вот выражение побитой собаки из глаз не удалось убрать.

И Булочка его считала, как сканером.

– Та-а-ак, и что могло случиться? Рассказывай! – раскладывая по вазочкам мороженое, потребовала она. Я скосила глаза на Ульянку, давая понять, что это не для ее ушей. Пожаловаться на неадекватных мамаш или начальство – это одно. А сказать, что ее папа женится на другой, – это другое. Это и ее боль. Ведь она считает, что папа работает где-то далеко, где нет связи. Да, я малодушно соврала. Не придумала ничего лучшего. Правда, этот разговор у нас был давно, и я тешила себя надеждой, что больше мы к нему не вернемся.

Олька поджала губы и понимающе кивнула. После пира мы ей разрешили посмотреть мультики в комнате, а сами остались на кухне.

– Я видела Казанцеву, – тихо сказала я.

Булочка была в курсе моих школьных злоключений.

– И? – понимая, что это не все, она подняла идеально прорисованную бровь.

– Грин женится, – обреченно пояснила я – что значит «И».

– Ах ты ж козел майонезный! Нет, этого я точно так не оставлю! Мы явимся на свадьбу, пусть даже придется переодеться официантками. И когда будут спрашивать там – знает ли кто причины, по которым эта пара не может быть вместе или как говорят. Тут мы и выступим!

– Нет!!! – я так четко представила минуту позора, что невольно взвизгнула. – Ты что?

– Я что? – Булочка поводила глазами, будто искала идею. – Ладно! Тогда я засуну подушку под платье и скажу, что я беременна от него. И неважно, знает он меня или нет, скандал в святом семействе будет! Как говорится, и ложечка ужо нашлась, но вы к нам в гости не ходите.

Глава 3

– Не-не! Пусть катится к черту! Мы не будем позориться!

– Что? Позориться не будем? А не пофиг ли? Одним позором больше, одним меньше?! Зато удовлетворение моральное получим! – Олька говорила так эмоционально, что у меня немного отлегло от сердца. Конечно, ничего предпринимать мы не будем, но поддержка подруги была просто бальзамом на мои душевные раны.

Конечно, позора пришлось пережить немало. Чего только стоило встать на учет по беременности! Презрительно поджатые губы медсестры, будто я переспала со всем городом и не знаю, от кого рожать приходится.

– Замужем? – вопрос, который дает возможность не обращаться ко мне на «Вы» и грубо не «тыкать».

– Нет, – ответила я, и покраснела так, что корни волос чуть не задымились. Я с ужасом представляла этот момент, но на деле все оказалось еще хуже.

– Отец ребенка? – следующий вопрос острым лезвием втыкается прямо в сердце.

– Нет, – с трудом выдавливаю я.

– Что значит «нет»? Мне надо возраст, группу крови, наследственные заболевания записать! Что мне писать? «Вася Пупкин»? – эта тетка, которая должна была по-доброму относиться к будущим мамочкам, вела себя, как какой-то гестаповец на допросе.

Я тогда думала, что упаду в обморок от стыда. Сейчас, пройдя чуть ли не через огонь и медные трубы, я б не так реагировала. Но тогда это было невыносимо стыдно. Так стыдно, что хотелось просто умереть и избавиться от дальнейших унижений. Или самое малое – просто сбежать и потом прийти на порог роддома, когда придется рожать. Только бы не отвечать на эти ранящие вопросы и не видеть холодное раздражение в глазах представителей самой милосердной профессии.

Не знаю, как добралась домой. По пути мне мерещились осуждающие взгляды окружающих. А то ли еще будет в роддоме? Когда других будут проведывать мужья? Приносить фрукты, цветы. А мои соседки по палате будут капризно дуть губки: «Ну ничего нельзя попросить! Просила же сок из красного апельсина, а она принес просто апельсин!»

Как будут доставать вопросами, где папа, почему не приходит, и как же я бедная собираюсь жить. А учитывая, мою неспособность отшивать излишне назойливых собеседников, ближайшее будущее мне представлялось сплошным кошмаром.

Я шла по улице, а слезы катились по щекам без остановки. Я их размазывала, всхлипывала и думала, что больше не выдержу. Просто не смогу переносить все это. Булочка застала меня, сидящей в углу. Я тупо таращилась в стену, обнимая коленки.

– Але! Ау! Ты в своем уме, подруга? – наехала она на меня. – Ты в курсе, что малыша нельзя нервировать. А у тебя нос опух! Ну ка прекратила тут сырость разводить! Грибок заведется, хозяйка нас на улицу выгонит!

Олька всегда действовала на меня отрезвляюще, но сейчас ее бодрость и энергия не помогали.

Я снова хлюпнула носом и тяжко вздохнула. По одному слову, но Булочка вытащила из меня все переживания.

– А кто у нас добрая феюшка? – загадочно улыбаясь, тоном сказочницы спросила она.

– Ты феюшка. Но ты меня не спасешь, – обреченно прошептала я.

– Хах! Крошка! Ты меня плохо знаешь!

И, как оказалось, я, действительно, недооценивала ее.

Каково было мое удивление, когда она перед родами отвезла меня в платную клинику. В отдельную палату со всеми удобствами. Где с меня пылинки сдували и улыбались так, что я даже забыла, что я мать-одиночка.

– Олька, у нас же нет денег? Откуда?

Булочка хитро улыбнулась…

– То ли еще будет! – азартный блеск в ее глазах ясно выдавал, что сюрпризы точно не закончились.

На выписку она арендовала дорогущий «майбах» и шикарный букет цветов от Галочки. И хоть я была всегда против того, чтобы пускать пыль в глаза, но это было и, правда, приятно. И окончательно сразила годовым сертификатом на обслуживание в детской поликлинике. Без очередей, недовольных сотрудников и необходимости сотый раз объяснять, что у нас нет папы.

И только когда я немного пришла в себя, Олька раскрыла «военную тайну».

– Раньше я тебе не хотела говорить, чтоб до истерики ты не скатилась. Я помню, как отпаивала тебя валерьянкой…

Да, тот день мне долго снился в кошмарах. С криком я просыпалась, хватаясь за живот и облегченно вздыхала, убедившись, что это сон.

---