Украденная невеста

Татьяна Новикова

Глава 1. Побег

Думала ли я, что захочу сбежать с собственной свадьбы?

Если честно, думала. Все те три месяца, что шла подготовка, я мечтала о том, как смотаюсь куда подальше. Мысленно собирала чемоданы и покупала билет в один конец.

А ведь начиналось вполне неплохо.

Вова сделал мне предложение в ресторане, встав на одно колено и произнеся трогательную речь о любви. Банально, конечно, но он вообще консервативен в таких вещах.

Разве я могла отказаться?

Могла, конечно же, но тогда вставал вопрос: а чего я мучаю человека? Раз встречаемся, надо жениться. Логично? Вроде бы да.

Короче говоря, мы наметили свадьбу. И понеслась. Вова с энтузиазмом выбирал ресторан и угощения, а я занималась тем, что ничего не делала. Меня с моим «креативным» подходом попросту не допустили до подготовки. Мой жених кайфовал от всей этой суеты, мне же оставалось вяло таскаться за ним и соглашаться на всякую ересь.

Зря я вообще ввязалась в эту авантюру, но Вова умеет настаивать, и вот – я стою в пышном платье белого цвета и ощущаю себя тортом. Гигантским таким десертом, который щедро полит сливками. Довершает его – то есть меня – кремовая загогулина в виде фаты.

Я рассматриваю себя в зеркале, и оттуда на меня таращится размалеванная девица. Пряди завиты мелким бесом, губы алые-алые, точно сама кровь. Мой взгляд кричит: «Уматывай отсюда, дура безмозглая!»

Но где-то снаружи шныряет Вова со свитой из многочисленных родственников (одних только тетушек у него семь штук). Нельзя с ним так поступать. Он ведь хороший. Искренне меня любит, принимает со всеми тараканами. А тараканов этих у меня целый выводок.

– Ты какая-то хмурая, Васнецова, – доносится до меня мужской голос.

От неожиданности я подскакиваю. Дверь же закрыта!

Оборачиваюсь к окну и вижу, что на подоконнике сидит дьявол в человеческом обличии – Дмитрий Кондратьев. Красавчик, иначе и не скажешь. Обворожительный, зеленоглазый брюнет. Скулы острые, взгляд такой цепкий, что не вырваться.

Мы недолгое время проработали в одном салоне, и мне показалось неплохой идеей пригласить его на свадьбу в качестве фотографа.

Признаться, когда-то я сама пускала по нему слюни, но меня быстро отпустило. Кондратьев – прирожденный бабник. С такими водиться попросту опасно.

Зато как фотограф – самое то. Дима умеет поймать кадр, снимки у него получаются невероятно живыми.

Он влез через окно – на первом этаже грех не влезть – и сейчас крутит в руках громоздкий фотоаппарат, примеряясь ко мне.

– Вот наденут на тебя такое платье, тогда и поговорим, – ворчу, оттягивая тесный ворот.

Ненавижу все эти кружева, рюшки и оборки. Вова настаивал на классическом варианте, да только в итоге ему понравился сущий ужас. Куда такие длиннющие рукава? Зачем этот тугой корсет, который не обтягивает, а сдавливает? А кринолин? Сколько его здесь, рядов десять?

– Надеюсь, не наденут, – Дима делает быстрый кадр и спрыгивает с подоконника. – Так, невеста, покрутись перед зеркалом. Устроим тебе свадебный репортаж.

Я корчу такую страдальческую мину, что Кондратьева пробирает кашель.

– От твоего взгляда киснет молоко. Ты вообще рада, что выходишь замуж?

– Рада, конечно, просто выпендриваюсь, – отвечаю так быстро, чтобы он не уловил в моем голосе сомнение. – Как тут не радоваться?

– Слушай, Васнецова. – Дима рассматривает меня через объектив. – Давай-ка я тебя украду ненадолго. Устроим предсвадебную фотосессию. Развеешься перед ответственным мероприятием. Нормальная идея?

– У нас регистрация через час. – Перевожу взгляд с наручных часов на окно, за которым расцветает поздняя весна.

На яблоне, что растет во дворе, распускаются сочные, налитые белизной цветки. Пахнет свежестью и предстоящим летом. Мне хочется ненадолго свалить из коттеджного поселка, где вскоре состоится свадьба. Затеряться. Скрыться ото всех.

– Ты сомневаешься в моем профессионализме? – Он закатывает глаза. – Да я тебя за полчаса так отфоткаю во всех позах и ракурсах, что стоять не сможешь.

Звучит пошло. Дима во всем такой: колкий, резкий, прямолинейный. Зато с ним легко поддаться на любую авантюру. Соблазн и так велик, а этот искуситель (ну говорю же, дьявол!) ещё и хитро улыбается.

– Поехали.

Дима радостно хмыкает и направляется… к окну.

***

Я недоуменно спрашиваю:

– Почему не через дверь?

– А где ты видела, чтоб невест похищали через дверь? – ухмыляется он. – Хочешь всем объяснять, что ушла фотографироваться? Тебя ж на порог не выпустят, раскудахчутся, что опоздаешь на церемонию. Считай это сюрпризом для жениха.

Вообще-то он прав. Кроме многочисленной родни Вовы, там ещё и мои родственники. А они – сущая катастрофа. Сразу начнется: «Куда же ты, Анюта? Ой, зачем тебе это?»

Я вылезаю через подоконник быстрее, чем Дима успевает протянуть руку. Одобрительное хмыканье означает, что Кондратьев мой прыжок в необъятном платье заценил.

Через «черный» вход мы выползаем на улочку, где припаркована иномарка Димы. Он щелкает брелоком сигнализации, галантно приоткрывает дверь.

– Мы точно успеем? – с сомнением смотрю на ворота, за которыми начнется паника, если невеста потеряется.

– Честное пионерское!

Ай, да и черт бы с ним.

Машина срывается с места, оставляя за собой туман из дорожной пыли. Мы петляем по узеньким улочкам и выруливаем на шоссе. Кондратьев прибавляет газу.

– Куда едем? – Я пытаюсь уложить сотню юбок на сидении, но они топорщатся во все стороны.

– А куда хочешь? – Дима смотрит на меня с ехидцей. – Называй любое место. Город? Пляж? Аэропорт?

– В смысле?.. Ты не знаешь, куда меня везти?

– Васнецова, давай по-честному, – он тяжко вздыхает. – Сейчас мы едем куда угодно. В любом направлении. Главное – подальше от твоего жениха.

Я пялюсь на него во все глаза. Чего-чего? Что за нелепые шутки?

– Я же сказал, что украду тебя, – смеется Дима. – Вот. Украл.

– Но не по-настоящему же!

Только теперь я понимаю, что, кажется, этот человек не шутит. Он, действительно, выкрал меня с собственной свадьбы. Зачем только?..

***

Ничего не понимаю. На секунду меня охватывает страх, но после я успокаиваю себя. Дима не причинит мне вреда, мы давно знакомы (пусть и шапочно). Кроме того, моё отсутствие скоро заметят, забьют тревогу.

Да и не похож Кондратьев на человека, готового на всякие злодейства.

Не похож ведь?..

– Васнецова, называй меня какими угодно словами, но я тебя обратно не повезу, – говорит он мрачно. – Да у тебя такая морда была кислая, словно ты топиться собралась, а не замуж выходить. На кой ляд тебе этот Вова?

– Что ты несешь? – поджимаю губы. – Разверни машину. Мне нужно успеть на свадьбу.

– Не нужно. Я вижу, что не нужно. Ты не будешь счастлива с каким-то скучным прокурором. Анька, я ведь знаю твой взрывной характер. Неужели ты хочешь, чтоб всё получилось вот так? В платье убогом, пожирая тазами оливье? Да ты же изнутри увянешь. Тебе ведь свобода нужна, а не это всё.

Он крепче сжимает руль. Заостряется линия скул, и взгляд становится строже. Мы обгоняем одинокий КАМАЗ и вновь остаемся одни на трассе. Его слова слишком резки. Они пугают меня. Злят. Выворачивают наизнанку.

– Ничего ты не понимаешь. Заткнись. – Зажимаю руками уши. – Останови машину. Останови, я сказала!

Кондратьев не сопротивляется. Мы тормозим так резко, что визжат шины. Я выскакиваю наружу, подобрав подол платья, и рассматриваю пустынное шоссе. Ни единой живой души. Даже КАМАЗа и того нет, видимо, свернул на какую-то проселочную дорогу.

Вашу ж мать!

– Дима, давай нормально поговорим. – Я пытаюсь придать голосу спокойствия. – Как взрослые люди.

– Я не хочу говорить как взрослый человек, – он качает головой. – Я желаю тебе счастья, Аня. Ты мне ещё спасибо скажешь. Поехали отсюда, а?

Он вылезает с водительского сидения и делает шаг в моем направлении, но я вскидываю руки.

– Пошел к черту, психопат.

Ну что ж, Васнецова. Твоя мечта сбылась. Ты сбежала с собственной свадьбы. Почему тогда так душит от злобы и отчаяния? Ещё и осталась совсем одна: без документов, без денег, даже без мобильного телефона.

Словно услышав мои мысли, Кондратьев кидает мне мою сумочку – когда успел взять со столика?! – и пожимает плечами.

– Тогда до встречи.

Вдох. Выдох. Я разворачиваюсь на каблуках и бреду подальше от иномарки, которая не собирается уезжать. Думаю вызвать такси, чтобы вернуться к Вове. Даже набираю номер, но…

Сбрасываю вызов.

Разумеется, Кондратьев – придурок, который возомнил себя вершителем судеб. Но неужели в его словах нет правды? Неужели я хочу вернуться туда, откуда мечтала сбежать? Криво улыбаться гостям и целоваться исключительно по требованию «Горько!»?

Неужели я хочу обратно к Вове?..

Я вновь набираю номер и, когда девушка-оператор сообщает, что готова принять заказ, долго колеблюсь: какой адрес назвать.

– В связи с тем, что вы находитесь далеко от города, наш водитель подъедет в течение часа, – сообщает девушка веселым голоском.

– Ничего страшного, подожду.

С этими словами я плюхаюсь прямо на землю. Почерневшее платье больше не похоже на торт, скорее – на нестиранное тряпье. Фату перекосило, а в глазах щиплет от слез – значит, тушь вот-вот размажется.

---