Наверное, пока Роза строила бизнес и торчала в своей жопе мира, разрываясь между прорабами и гостями, в стране что-то изменилось, например, наступил матриархат. Или Россию захватили инопланетные формы жизни.

Пока Роза приходила в себя и пыталась разобраться, кто есть кто, (заодно не помешало бы для верности узнать, а кто собственно она), вокруг собралась разномастная компания, в основном дети или подростки, все в одинаковых футболках и галстуках. Златовласый повязал поверх белой майки такой же галстук и выстроил «отряд», разделив двух дерущихся, проверил у каждого наличие рюкзака или сумки, велел убедиться, что «богатыри» не забыли телефоны или ещё что-то важное в вагоне, и только потом отправился по перрону навстречу двоим, несущим огромные и явно тяжёлые сумки.

Одному было лет семнадцать, обычный белокурый подросток, высокий, не угловатый, как часто бывает, с коротко стриженой головой и татуировками на руках. Второй – на вид лет тридцати, так же хорошо сложен, как златовласый, пожалуй, на вкус Розы, даже лучше. Скорей всего, от того, что старше и вроде сильнее, во всяком случае, создавалось такое впечатление.

Златовласый – высокий и гибкий, – несмотря на широкие плечи, смотрелся худощавым, или, вернее, не мощным. А вот второй, облачённый в футболку всё с той же надписью «Русский богатырь», был крепким, нет, могучим. Выглядывающие из-под рукава футболки мышцы кричали о силе, таившейся в них. Он кинул под ноги две сумки и протянул руку Розе.

– Рад встрече. – И выжидающе на нее взглянул. Точно такими же глазами, как маленькая девочка. Нет, он вовсе не был похож на пятилетнего ребёнка, скорее уж, ребёнок был похож на него.

Роза отвела взгляд от мужчины, внимательно посмотрела ещё раз на златовласого и подростка с сумками. Сомнений, кто из них Розенберг М., не оставалось.

– Рада приветствовать вас, – начала Роза привычную речь, ещё раз оглядев присутствующих.

– Матвей, – перебил мужчина и улыбнулся.

– Что «Матвей»?

– Я – Матвей. А вы Роза?

– Матвей Розенберг? – Роза отошла на шаг, чтобы ещё раз окинуть его взглядом, вблизи из-за фундаментальности мужчины это не очень-то получалось.

– Матвей Розенберг, – подтвердил, тот кивнув. – Руководитель и старший тренер клуба «Русский богатырь».

– Очень приятно, – улыбнулась Роза.

Матвей, так Матвей. Если русский богатырь – Розенберг, а то и вовсе пятилетняя девочка, то почему бы Розенбергу не быть Матвеем. Вот она – Роза. Розалия. Её сестру и вовсе зовут Альбина. При этом фамилия у них «Иванова», а отчество «Михайловна». Иванова Розалия Михайловна звучит не менее странно, чем Матвей Розенберг. Если Розалия занимается русским туризмом, почему бы Розенбергу не быть богатырём.

Потом Матвей извинился за заминку, сказав, что должен был проверить, не забыли ли дети в поезде телефоны, зарядки, одежду или головы, потому и вышел последним. Ну и самые тяжёлые сумки нёс сам, оставив Сергея Витальевича, так, оказывается, звали златовласика, присматривать за детьми.

В микроавтобусе все расселись, пристегнулись, Роза обернулась, посмотрев, кто где сидит. Девочка, которую звали Светочка или Светик, пристроилась рядом с Матвеем и передвигала фигурки зверей прямо у него на коленях. Напротив, насупившись, сидел мальчик, с которым несколькими минутами ранее Света едва не подралась, и их снова разнимал Сергей Витальевич, очень похожий на Светочку и на Матвея.

– Роза, будьте любезны. – Матвей протянул флешку Розе, показывая глазами на магнитолу.

– Ну, нет! – воскликнул мальчик.

– Даниил. – Матвей строго посмотрел на ребёнка. – Свете надо уступать.

– Почему?!

– Потому что она девочка, она младше, и она твоя сестра.

– Она младше всего на два года. – Даниил был явно обижен.

– Ладно тебе, Данич, – раздалось с задних сидений. – Пусть Светик слушает. Это лучше, чем нам слушать её рёв.

– О! – Матвей многозначительно поднял указательный палец и подмигнул Даниилу. Тот улыбнулся и снисходительно сказав «девчонка», кивнул, давая разрешение на прослушивание детских песен.

Светика, видимо, не волновали вопросы дискриминации по половому признаку, она спокойно приняла тот факт, что ей уступили, только потому, что она девочка. Ей было достаточно самого факта уступки.

Роза покосилась на пассажиров, завела микроавтобус и быстро выбралась на трассу, по пути останавливаясь на смотровых площадках и давая гостям полюбоваться видами и просторами, чтобы ещё на подъезде к базе отдыха ни у кого не осталось сомнений в правильности их выбора.

Глава 2

Добрались до места без происшествий, расселились так же быстро и организованно. В итоге, как уяснила для себя Роза, на пять детей, включая маленькую Светика и Даниила, было трое взрослых.

Сергей Витальевич, он же златовласик, продолжавший безбожно флиртовать, да что там, открыто намекать на встречи в интимной обстановке «после отбоя», Олег – студент, которого Роза приняла сначала за подростка, но оказалось – ему около двадцати лет, и сам Матвей Розенберг. Он же старший тренер, он же руководитель.

Оставшиеся трое были мальчиками от одиннадцати лет до пятнадцати. Точнее одиннадцати, двенадцати и пятнадцати. Семён или Сёмка – одиннадцатилетний, кареглазый, совсем непохожий на типичного Семёна паренёк, с фамилией Алимов. Роман Якушев – двенадцати лет, ничем не примечательный и не разговорчивый мальчик, – и Илья Голубь – будущий сердцеед, достойная смена Сергея Витальевича. Мелкий нахал успел даже подмигнуть Розе, за что словил увесистого леща от Матвея, но не похоже, что это его смутило или расстроило.

Матвей заселился в домик номер десять, вместе со Светиком и Даниилом, они успели по пути ещё несколько раз поругаться, даже предприняли попытку драки, но были растащены по разным углам с наказом «подумать о своём поведении». Роза же успела подумать, какое счастье, что у неё нет детей и в ближайшем, сколько-нибудь обозримом будущем, не предвидится.

Нет, Роза не поставила на личной жизни крест, просто к двадцати восьми годам появилось стойкое ощущение, что всё уже было, и из этого «всё» не так и много хорошего. Было замужество, как стихийное бедствие, такое же внезапное и кратковременное, которое не оставило и следа, разве что штамп в паспорте и понимание, что этим самым штампом можно, а даже и нужно сделать. Были романы, разной степени кратковременности, чаще всего «курортные», так как жила Роза, по большей части, на курорте. Было и разбитое сердце, кажется, два раза, но точнее Роза бы не сказала, страдать и рефлексировать по этому поводу ей недосуг.

Оставался ещё вариант родить ребёнка, что называется, «для себя», но пока Роза это откладывала. Репродуктивный возраст у женщины не заканчивается тридцатью годами, так что можно смело подождать ещё лет десять, а уж потом… если захочется. В любом случае, думала Роза, женщина рожает «для себя», даже находясь в счастливом браке, нужно понимать, что явление это временное, а ребёнок – постоянное.

Вот, скажем, их с сестрой мама родила в браке, потом счастливо развелась, устав от разгульной натуры мужа, даже вышла повторно замуж. Второй муж (Роза его помнила смутно, Альбина же не помнила вовсе) почему-то решил, что женщина с детьми – эдакий третий сорт, которую он осчастливил одним своим присутствием в её жизни. После того как он единственный раз поднял голос на сестёр – мама развернулась и ушла, отказавшись вступать в переговоры. Подняв в итоге дочерей сама, не уставая поучать и наставлять, что женщина в первую очередь должна думать о себе, а уж потом… да и то, надо ещё посмотреть, стоит ли мужчина раздумий.

Роза своего бывшего мужа застала на горячем, и это не игра слов, девица, находившаяся в этот момент под ним, была разгорячена и покрыта потом от усердия и удовольствия.

Сестра вышла замуж успешно, перспективно, можно сказать. Её муж – сын одного из лучших адвокатов по гражданскому праву в городе, перспективный и блестящий, как начищенный пятак, женился на Альбине, как только узнал об интересном положении возлюбленной. Свадьбы была шикарной, с размахом. Спустя некоторое время они развелись с тем же размахом, муж перспективно поделил имущество. Ему – трёшка в центре, в новом жилом комплексе с подземным паркингом и прочими благами цивилизации и загородный дом, а Альбине – дочь и самое вкусное – его фамилия.

Так и стоит ли убиваться по неудавшейся личной жизни, если даже самая удачная в итоге заканчивается крахом, женщина остаётся одна, и хорошо, если к тому времени, помимо разбитых мечтаний и ребёнка, у неё будет материальная база для этого ребёнка и место, где можно с комфортом лелеять свои растерянные иллюзии?

С жильем у Розы было ещё хуже, чем с личной жизнью. Имелась квартира на всех членов семьи, большая, требующая ремонта, дорогостоящая, но не настолько, чтобы если разменять, всем хватило даже по однушке. И база отдыха, державшаяся на плаву благодаря неиссякаемому энтузиазму и кредитам.

Другое дело секс… Секс из жизни исключать не хотелось, а с ним не складывалось ещё чаще, чем с «курортными» романами. То ли Розе не везло, то ли с ней что-то было не так, то ли мужчины попадали «не огонь», но секса Розе не хватало. Можно без любви. И уж точно без штампа и без продолжения рода… просто секса. Хорошего секса. Забористого. Или хотя бы регулярного.

---