Сашка медленно сползла по стволу дерева на землю, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание от вновь охватившего ее ужаса. Сойдя с тропы, мужчина прошел совсем близко, тяжело ступая по земле, иногда шепотом чертыхаясь. Он старался двигаться как можно тише, но ветки хрустели у него под ногами, а сам он периодически напарывался в темноте на торчащие сучья. Остановившись всего в нескольких метрах от беглянки, он огляделся, прислушиваясь.

Сашка сама не заметила, как по щекам потекли слезы, обжигающе горячие по сравнению с прохладным вечерним воздухом, насыщенным влажностью. Ей казалось, стук ее сердца слышен на весь парк, и этот мужчина, стоявший сейчас всего в нескольких шагах от нее, ее непременно обнаружит. А обнаружив, обязательно убьет, ведь она свидетельница расправы над сестрой. Убьет и оставит здесь. И последнее, что она увидит перед смертью – угольно-черное, беззвездное небо, виднеющееся сквозь верхушки деревьев.

Неожиданно мобильник в руках мужчины ожил, разорвав напряженную мертвую тишину ночного парка.

– Мы ее упустили, – раздраженно пробасил он, и Сашка узнала голос того самого Миши, который был в их квартире. – Проверяйте всех ее знакомых, где-то она должна появиться. Работа, учеба. Ментов местных подключай.

Когда его тяжелые шаги затихли в отдалении, она все еще продолжала вжиматься в ствол, не в силах пошевелиться. Тело била мелкая дрожь, на щеках застыли дорожки слез. Перед глазами снова возникла картинка, увиденная через балконное стекло, и, словно резким ударом ножа, в груди больно кольнуло – Каринки больше нет. Она лежит посреди комнаты в луже крови. Совсем одна. И неизвестно, когда ее тело обнаружат.

По щекам снова побежали горькие слезы. Сашка зажала рот руками, чтобы ее рыданий никто не услышал, и, окончательно съехав по дереву, распласталась на земле. Лучше бы ее поглотила сейчас ночная мгла, живьем заглотила стылая земля, но Каринка была бы жива. А теперь она одна. И идти ей некуда. И к Карине нельзя. Ее там ждут.

В сумке вдруг завибрировал телефон. Трясущимися пальцами она с трудом вытащила его из сумки, на дисплее высвечивался незнакомый номер.

– Это они, – уверенно пронеслось в голове.

Не принимая и не отклоняя вызова, Сашка просто оставила телефон на земле и, опираясь о ствол дерева, с трудом поднялась на ноги. Оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху, стала медленно, опасливо пробираться сквозь деревья, к выходу из парка, рядом с которым темной махиной возвышался научно-производственный завод. Выйдя к шоссе, она остановилась в нерешительности, не представляя, куда идти дальше, потому что дороги назад для нее больше не было…

Глава 2

Его первая кровь… Он думал, убить человека сложно, и когда планировал и специально готовился к этому, боялся, что в нужный момент выдержка изменит ему, и он просто-напросто не сможет. Но нет, он хладнокровно совершил преднамеренное убийство и ни разу потом не пожалел об этом. Наоборот, был уверен, что если бы жизнь дала ему еще один шанс, он бы снова так поступил.

Для опера районного отдела милиции не составило большого труда достать «левый» пистолет с глушителем. Сама «операция» отняла не так уж много времени, гораздо больше ушло на предварительную «подготовку» – все-таки, удостовериться, что он пришел по те самые «души» было необходимо. Все можно было закончить за считанные секунды, быстро и безболезненно, только ему этого было недостаточно. Он хотел, чтобы они мучились так же, как, умирая, мучился его отец. Хотел, чтобы также истекали кровью, молили о пощаде и знали, за что умирают.

Это дело было закрыто за несколько недель. Никто не стал особенно копаться, учитывая найденные на месте происшествия улики с отпечатками одного из их сотоварищей, который в это время был в отключке в соседней комнате после щедро подаренной халявной дозы наркоты. Мало ли что могли не поделить между собой конченые нарики! Кому это нужно было выяснять? Никому. Однако боль не ушла, и он знал, окончательно не уйдет никогда. Но от мысли, что эти мрази больше не топчут землю, стало легче дышать.

В принципе, не так все было и плохо… Изначально он шел в ментовку лишь ради одной цели – найти и убить, но уже спустя год понял, насколько сильно засасывает это болото, стоит лишь ступить в него. Еще один год спустя мыслей о смене рода деятельности больше не возникало.

Зарплата простого оперативника была невысокой, но начальник время от времени подкидывал «леваки». Именно за счет прибыли от таких «леваков» и была куплена подержанная «Ауди», снималась однушка неподалеку от работы, в родительской квартире был сделан приличный ремонт, да и на подарках самым дорогим людям, матери и сестре, не приходилось экономить. Постепенно и сама работа стала нравиться. Она ощутимо подслащивала жизнь, позволяя делать то, что другим недоступно. Да и ощущение власти нет-нет, но начинало кружить голову. Так что он был не прочь поработать сверхурочно, часто возвращаясь домой лишь под утро.

Одинокая фигурка, застывшая возле остановки, сразу привлекла его внимание. Половина четвертого утра. И вроде на девицу легкого поведения не смахивает. Слишком напуганный взгляд. Может, ей нужна помощь?

Воронов надавил на педаль тормоза, и машина плавно остановилась у тротуара. Девушка медленно попятилась назад.

– Привет! – опустив стекло, окликнул ее Саша. – У тебя что-то случилось?

Она лишь испуганно помотала головой, делая еще шаг назад. На вид ей было лет восемнадцать, не больше. Джинсы, сапоги на низкой подошве, короткая черная куртка, перекинутый через шею ремешок сумочки. Нет, на легкодоступных девиц, которые обычно выходили на «работу» в более откровенных нарядах она явно не похожа.

– А чего тогда здесь делаешь одна в такой час? Не боишься, что кто-нибудь «снимет»? – хмыкнул он. – Давай подвезу тебя. Куда тебе нужно?

Девушка не сдвинулась с места, продолжая испуганно смотреть на него, и, видимо, пытаясь решить, стоит ли ему верить.

– Эй, ты меня слышишь? Я лишь хочу тебе помочь, – перегнувшись через сидение, он открыл пассажирскую дверь.

Еще немного поколебавшись, девчонка все-таки направилась к машине и заглянула в салон, чтобы убедиться, что он один.

– Куда тебя отвезти? – поинтересовался Саша, когда она устроилась на сидении рядом с ним.

Кажется, вопрос поставил девушку в тупик. Она медленно пригладила разметавшиеся в беспорядке по плечам длинные волосы и неуверенно пожала плечами.

– Я не знаю…

– Что значит «не знаю»? – недоуменно переспросил Воронов. Может, это он тупит после двух суток, проведенных на работе из-за полного завала в делах? Несколько часов сна на диване в оперской особого отдыха не принесли, и от чувства усталости не спасал даже крепкий кофе. – Где ты живешь?

– Я… не могу сейчас туда вернуться, – с трудом выговорила девушка. Лицо ее окаменело, превратилось в безжизненную, безразличную маску. Она словно вспомнила что-то неприятное, болезненное и, не давая воспоминаниям прорваться наружу потоком слез, замкнулась в себе. Лишь прикрыла дрожащие веки и обессиленно откинулась на сидение.

– Может, все-таки расскажешь, что с тобой произошло? – серьезно предложил Саша, не спуская с нее внимательного взгляда.

– Ничего, – отворачиваясь к окну, тихо ответила она, а потом еще тише, так что он едва расслышал, пробормотала: – Просто… мне нельзя сейчас домой…

– Ладно… Поехали ко мне, – пожал плечами Воронов и вздрогнул от неожиданности, когда она резко к нему развернулась. Заметив промелькнувший в ее глазах страх, он добавил успокаивающим тоном: – Ну не оставлять же тебя здесь. Нарвешься еще на неприятности. Побудешь до утра у меня, а там дальше решишь, куда тебе нужно, – и, желая совсем уж расположить ее к себе, спросил, дружелюбно посмеиваясь: – Тебя как зовут-то?

– Саша, – помолчав, ответила она и, смерив его взглядом, в котором снова появился туман, опять отвернулась к окну.

– Тезка, значит, – усмехнулся Воронов, заводя двигатель и трогаясь с места.

Он принял решение больше не трогать девчонку. Понятно же, что человеку плохо, и в машину к нему она села от безысходности, а не для того, чтобы болтать. Она была рядом с ним и в то же время где-то далеко. Так что пусть переживет свое горе в тишине и одиночестве, и если захочет, расскажет все сама.

Как и предполагал Саша, его ночная попутчица больше не проронила ни слова. Лишь укладываясь в кровать, которую он галантно ей уступил, едва слышно выдавила из себя: «Спасибо», явно избегая встречаться с ним взглядом.

Он и не настаивал. С его работой беспечно разбрасываться временем, урванным для сна, было кощунственно. Шведов, начальник Хорошевских оперов, в любое время суток мог озадачить «леваком», отказываться от которого было нежелательно. Во-первых, майор никогда и не спрашивал «можешь или нет», а во-вторых, потом могло больше ничего и не подвернуться, что обязательно бы сказалось на толщине кошелька и ощутимо ограничило финансовые возможности. Поэтому, устроив гостью на ночлег, Воронов и сам отправился на боковую.

И как в воду глядел – не успел начаться официальный рабочий день, как из отдела последовал звонок. Шеф срочно вызывает. Предвкушая хороший приработок, Саша скинул с себя остатки сна и, удостоверившись, что девчонка мирно и крепко спит, бесшумно покинул квартиру, на всякий случай оставив ей номер своего мобильника.

– Саша, у меня есть к тебе одно задание. Неофициальное, – не обманул его ожиданий майор Шведов. – Я бы даже сказал, просьба.

– Я вас слушаю, Константин Николаевич, – Воронов всегда старался внимательно вникать в суть поставленной перед ним задачи.

---