Глава 2

– Зачем? – интересуюсь наигранно безразлично и наливаю чай без сахара. Себе добавляю одну ложку. Моему телу диеты все равно не помогают, зато помогает работа в больнице по двенадцать часов в сутки.

– Как твоя сестра? – в свою очередь спрашивает Таня и, подув на напиток, делает глоток. Этим и завершается ее чаепитие. – Много денег собрали на пересадку?

Долго молчу, пытаясь разглядеть в лице бывшей подруги хоть проблеск жалости. Но ее нет и быть не может. Она никогда не думала ни о ком кроме себя. Я уже и не помню, почему мы сошлись.

– Лена не младенец, жалости не вызывает, поэтому немного. Но ты ведь не помочь сюда пришла.

– Ошибаешься, – ухмыляется она и долго рассматривает мою сорочку до пят, распущенные светлые волосы, задерживается на наверняка опухшем после сна лице. – Ты все такая же.

– Какая? – невольно злюсь на ее выпад, в котором ни грамма восхищения или одобрения.

– Выглядишь невинной овечкой, которую хочется пожалеть. Неудивительно, что каждый мужик хочет тебя изнасиловать. У тебя же в глазах написано: жертва.

– Пошла вон! – мигом срываюсь на крик и указываю на дверь. Но весь всколыхнувшийся гнев разом затухает, когда вижу большие удивленные глаза Лены.

– О, это наша девочка, – лепечет Таня, не сдвинувшись с места, и от ее сладкой, как мед, улыбки на намалеванных губах меня тошнит, а Лена пятится, как от змеи.

– Лена, иди собирайся, – произношу спокойно. – Нам выходить скоро.

– Ты все так же в больнице? Утки за бомжами выносишь?

– Слушай, ты же все знаешь, – оборачиваюсь и рычу. – К чему эти вопросы? Что тебе нужно?

– Пришла тебе помочь, – пожимает она плечами и вдруг заливисто хохочет. – Можно сказать, стану твоей феей. Помнишь? «Золушка» была твоей любимой сказкой. И ты считала Лешу своим принцем.

– Засунуть бы в одно место такие сказки, – раздражаюсь я еще больше от того, что тема моего изнасилования, прогремевшая на весь наш маленький город, до сих пор ее смешит. Сука. – Говори, зачем пришла, пока жертва не превратилась в хищника, и весь твой дорогой костюм, купленный на деньги от продажи твоего тела, не оказался в мусорке!

– Какая ты грубая, – дует уткой губы эта проститутка и повторяет: – Я пришла помочь тебе и твоей красивой сестренке.

– Да как! Как! – уже кричу сквозь слезы. – В твоей роскошной сумочке волшебная палочка или ты принесла полтора ляма?! Как ты хочешь мне помочь?!

– Хочу предложить тебе работу.

Резко успокаиваюсь, смахивая слезы, и быстро умываюсь в раковине, растирая лицо и пытаясь сдержать желание задушить эту… Ну разве нельзя говорить все и сразу! Для чего эти инсинуации?

– Какая работа?

– Что ты знаешь о Теме?

– О каком Тёме?

Она закатывает глаза и достает из сумочки фотографию.

– Кто это?

– Это, милочка, один из самых влиятельных людей по эту сторону Европы. Нравится?

Фотография была с какого-то пафосного мероприятия, на котором мужчина в компании брюнетки смотрел прямо в камеру, но казалось, что это жесткое лицо смотрит в душу. Глаза, как и волосы, черные, кожа чуть смугловата, а твердый подбородок наводит на мысли о волевом характере.

Ничего от принца из юношеских грез. Если светловолосый нежный Леша, любимец всего города, оказался дерьмом, то страшно подумать, что из себя представляет этот миллионер.

– Не особо, – искренне отвечаю я. – И что? Его зовут Тёма?

– Нет, – фыркает Таня и убирает фото. Мое тело словно отпустили невидимые силки. Даже с фотографии аура этого человека гипнотизировала.

– Давид Грановски.

– И? – уже нетерпеливо рыкаю я. Сколько можно тянуть кота за хвост?

– И у него есть одна маленькая слабость, – она делает театральную паузу, набирает в легкие воздух и выдает, повергая меня в ужас: – Девушки с лицом жертвы. Такие, как ты, Майя.

Глава 3

Я не хотела кричать. Я вообще никогда не кричу. Кричать я перестала тогда, когда сорвала горло, воя о помощи. Меня никто не услышал или не захотел услышать.

Возможно, подсознание дало команду «не кричать», ведь это бесполезно. Но Таня своим предложением о продажной работе вывела меня практически на ультразвук.

Нет, я, конечно, выслушала ее, чувствуя тошноту и отвращение во всем теле ко всему, о чем она с таким упоением рассказывала. И о плетках, и о свингер-вечеринках, и о БДСМ Теме.

Но я ни на секунду не поверила, что женщина может испытывать удовольствие от всех тех вульгарных вещей, о которых она говорила.

Что женщина может испытывать оргазм, когда ее унижают, избивают или насилуют.

Вот в то, что мужчины от такого кайфуют, я поверила сразу. Сама с этим столкнулась восемь лет назад.

– Майя, а давай помедленнее, – умоляет Лена, которую я, как на убой, тяну в сторону метро.

– Прости, я просто…

– Разозлилась, – понимает умница и останавливается посмотреть, как голуби плещутся в весенней луже.

Я даже и не поняла, что зима уже прошла, отдавая бразды правления следующему времени года. В моей душе холод поселился давно и надолго, запорашивая снегом всю надежду на счастье.

Но сейчас, смотря, как качается Ленок из стороны в сторону, как солнышко ласкает ее полупрозрачную кожу, как путается в светлых волосах, я поняла, что жить надо сегодняшним днем и не думать о плохом.

Не с этой маленькой феей.

И если бы не голос Тани в голове, озвучивающий сумму, которую платит по итогу своим любовницам Давид Грановски, я была бы почти счастлива.

Квартира в Москве. В Москве! Квартира! Да где столько платят проституткам?!

Я даже боюсь представить, сколько она может стоить. И сколько денег у этого миллионера, что он каждый месяц дарит такие подарки.

«Или, может быть, – злорадная, завистливая улыбка искривляет мои губы, – его гложет чувство вины за то, что он делает с бедными, несчастными девушками? Больной урод, не иначе. Как таких носит земля?».

Доехав до учебной клиники в центре столицы, места, где и учатся, и лечат, я сразу отправляю Лену на процедуры по поддержанию сердечного ритма.

Сюда же к ней приходят преподаватели. Я же, переодевшись в закрытый халат и убирая волосы под шапочку, окунаюсь с головой в привычную суматошную жизнь клиники.

Капельницы, таблетки, утки, перевязки, чай в компании добродушной, неунывающей Вари, вечно таскающей очки, как у Гарри Поттера.

День проходит очень быстро, выметая метлой мысли о предложении Тани подготовить меня в любовницы этому садисту Давиду Грановски.

Он, конечно, клюнет, как сказала бывшая подруга. А потом я должна ей отдать семьдесят процентов от продажи подаренной квартиры и спокойно вылечить сестру.

Все просто. Так просто, что голова от ее предложения чуть не взорвалась. Так просто, что меня замутило от образа того, как я буду снова подвержена унижению.

Добровольно. Стану шлюхой!

И даже понимание, что после всего я смогу не только дать Лене возможность жить, танцевать, но и обеспечить себе вполне сносное существование, не помогло мне решиться…

Даже подумать о согласии на, по сути, работу проститутки.

После такого жить не хочется.

В прошлый раз мне не хотелось.

И если бы не внезапная беременность матери, я бы так и сделала. Просто прыгнула бы в темноту ночи, когда весь город осудил меня, заклеймив отверженной. Они слишком любили Алешу Маслова и были крайне возмущены, когда вместо того, чтобы выйти за него замуж, я подала заявление в полицию.

Глава 4

Там я красках описала все то, что сделал со мной этот ублюдок. Его посадили. На девять лет.

Одно то, что Таня ковырнула старые раны, вызывает жгучую болезненную ненависть.

Но сейчас я в светлой палате со шторками в цветочек, а не под садистом. До отбоя еще далеко, и можно расслабиться и просто слушать лепет Лены о пройденном учебном материале.

Кроме того, проверяю капельницу и тут слышу шум в коридоре.

В дверь с сияющей улыбкой заглядывает Варя и, сделав круглые глаза, зовет меня. Я закатываю свои, видя ее возбуждение, и выглядываю за дверь.

Вот это да. Сама чета Сладеньких уже второй раз на неделе пожаловала в нашу скромную обитель.

Лучший хирург города Роман Алексеевич и его супруга Анна, самая известная балерина России и директор балетной студии. Они частые гости в нашей больнице, и Варя просто сходит по ним с ума, как и Лена.

– Какая красивая пара. Прямо как из кино.

– Успокойся, – усмехаюсь я и тут замечаю, как Ленок высунула свой курносый носик за дверь. Вот уж кто точно поклонник Анны Сладенькой. Она ее кумир. – А то они заявят на тебя за домогательство.

– Отстань.

Варя отмахивается, как от назойливой мухи, и делает очередную фотографию на смартфон, продолжая пялиться на общавшуюся с заведующим, Алексеем Романовичем, пару.

Да уж, вот, что называется встретить Богов на грешной земле. Они всегда держались приветливо, носы не задирали, но, казалось, кроме друг друга ничего и никого не замечали.

Когда-то я верила, что и у меня так будет. Что я буду любима и полюблю в ответ.

---