Я застегнула куртку, достала из сумки шапку, до глаз обмотала лицо шарфом и с радостью обнаружила в карманах варежки. Вёртка начаровала тепло и с прежней уверенностью заявила, что это не морок – мы действительно переместились. И теперь стояли где-то в сердце Восточной гряды, не под землёй, не у вершины, а где-то между.

– Чуешь Зима? – я огляделась.

Ледяная тропка, виляя меж наростами, убегала в полумрак, и куда идти – назад, вперёд? А ещё в стене неподалёку чернеет приметная широкая расщелина – третий путь.

Вёртка скользнула на пол, пошуршала по пещере и указала хвостом назад. Ветер-Шамир с ней согласился. Я поправила сумку и поняла, что не удивляюсь – ни перемещениям, ни ледяному логову. Напротив, они принесли странное удовлетворение – и подтверждение.

Если Зной – искрящий, то Стужа, понятно, безлетный. А я сама видела в Лоскутном, как они двигаются – только что были на крыше, а через вдох-выдох уже в конце улицы. И обрывочные знания Добры подсказывали: да, безлетные и большие расстояния способны преодолевать за доли мгновений. И почему бы им не иметь те же свои паутины дорог? И для себя, и для тех, кого Стужа жаждет видеть? И для тех, кто по глупости в его сети попадётся?

И я с содроганием подумала, что, наверное, не все искры сгорели от собственных опытов. Кто-то и в западню мог угодить. И – тем самым разбудить сокрытое?.. А я-то гадала, что случилось два года назад, когда Шамир начал предупреждать о скорой беде…

Пока я быстро плела заготовки чар и браслетами разбрасывала их по запястьям, Вёртка изучила пещеру, сползала вперёд и вернулась очень озадаченной. Глазки-солнышки ощупали меня с головы до ног, и подруга с разбега нырнула в мою сумку. Я тоже озадачилась, наблюдая, как она роется в вещах. Ничего же особенного там нет. Укроп, смена белья, запасные штаны с рубахой, кошель, писчие принадлежности да кое-какие чайные травки.

И амулет-«имя». Даже два.

Вёртка подбросила в воздух сначала амулет-«имя» Зима, который я как забрала у него ещё в Ярмарочном, чтобы знающий не спалился, так и забыла вернуть, закрутившись с делами. И Зим забыл попросить обратно – или постеснялся, или не хотел лишний раз нарываться на «хладнокровного». А следом вылетел второй амулет – Вьюжена, найденный в темнице.

– И что это значит? – я нахмурилась.

Капель крови-то мы в «именах» не носили, как и чар. Амулеты служили обычными указателями на нас как на носителей силы и пропусками в остроги. Всё.

Но так думала лишь я. Вёртка считала иначе.

– Уверена? – я изумлённо уставилась на подругу. – Здесь, в пещере, есть следы Вьюжена? Но этого не может быть! Он же умер в Ярмарочном!

Она качнула головой. Глаза-солнышки разгорелись от возбуждения. Нет, заявила Вёртка однозначно, погибший знающий здесь был, причём совсем недавно. «Имя» впитало много пепла силы – остатков чар, но я их не ощущаю, потому что умею искать лишь пепел искрящих. И вообще не по зубам мне безлетные и их тонкое, скользкое как лёд, чаротворство. Попробовала бы поискать – лишь «соскользнула» бы, как с теми старостами из Заречного – любителями великих дел. В них я тоже не ощущала силу, «соскальзывая», едва начав поиски. А она, Вёртка, просто не проверила амулет-«имя». Ни нужды не было, ни подозрений… до сего момента.

Я тяжело села на ледяной камень и зажмурилась, понимая.

Вот почему меня так дёргало на это проклятое слово «вьюга». Вот что не успело рассказать воспоминание Ясена – тогда, в Сердце, когда Зим бездумно разрушил чары искрящего. Оно не успело назвать имя Забытого.

Вьюжен – это и есть Стужа. Забытый, который, если верить Зиму, проснулся больше пяти лет назад и долго таился среди знающих. И никто, ни одна сволочь, не понял, кто он такой.

«Скользкие» чары», – шепнула Вёртка.

Однако события в Ярмарочном принимают странный оборот. Зачем разбудили душу Светлы – понятно, чтобы Стужа набрался необходимых сил. Судя по воспоминаниям погибших, Забытым всё равно, что поглощать. Любую солнечную силу усвоят, а Стужа дико потратился, пробивая стену в Сердце и выплёскиваясь ранней зимой. Но в Ярмарочном, напротив, он ещё больше выложился из-за Зима – да так, что не смог удрать из темницы в прежнем теле. Зачем он поднимал стены снега? Что пытался начаровать, закрывая город? Почему не пришёл в дом старосты сам, чтобы забрать душу искры? Он же считался знающим, его бы всюду пропустили.

Ничего не понимаю…

А Зим каков? Как он там сказал?

«Дружили мы. Вернее… У нас же в общине не дружат. И никого не любят. Это не принято. Но бывает, что люди в чём-то сходятся. Притягиваются. Общаются».

Притягиваются, значит?

«И я его знал, Ось. Он в ту же зиму появился, когда и я. Мы неплохо общались».

И теперь я, кажется, понимаю, кто ты такой.

Доказательств, да, маловато – карта на коже, очевидно ведущая в логово Стужи, три куска силы безлетного вместо одного и домыслы… но всё равно жутко. И все твои, Зим, точные вопросы, и моментальное понимание, и верные догадки про ту же старую кровь, обязательное совпадение сезонов и Бурю… И даже непомерное любопытство касательно Забытых… Это память. Это отголоски памяти. В отличие от большинства вернувшихся, ты, Зим, память не потерял, нет. Тебя от неё отрезали. Но она осталась – там, за пеленой снега. И время от времени просачивается наружу и даёт о себе знать. А ещё, конечно, мертвецы, внезапно очнувшиеся от твоих простеньких чар. Сомневаюсь, что их пробудил бы обычный зимник. Теперь – сомневаюсь.

Как же хочется ошибиться…

Но Зим – или просто вернувшийся из удачных опытов, когда Шамиру ещё помогали искрящие, то есть невозможное ископаемое… Или осколок души Стужи в человечьем теле.

Вёртка тихо пискнула, напоминая. И меня догнало очередным озарением.

Безлетные дробятся на десятки осколков. И зверь Стужи, и дыхание, и память знает, что ещё, – это всё частички одного безлетного. Шамир отнял у безлетных способность к распаду… и Стужа не смог «собраться». Вместе с ним невольно пострадали и другие безлетные, но ослабить Забытого было важнее. А теперь способность вернулась.

Почему? Только ли от большой беды?

Подруга снова пискнула.

– Да, – кивнула я. – Согласна. И в знаниях Добры что-то об этом есть. Собраться безлетный сможет лишь целиком. Уничтожь одну частичку – всё, он навеки останется раздробленным. Поэтому после Забытых появилось так много псов, птиц-вестников и Уводящих. Это те, кто не смог соединиться. Но не смог и Стужа. И уже не сможет. Мы посекли и зверей, и дыхания. А сколько ещё осталось? Знать бы, на сколько частичек они дробятся…

Вёртка повернулась и красноречиво указала кончиком хвоста в сумрак коридора. Но, едва я встала и храбро поправила сумку, оттуда безумным вихрем вылетел Вьюж. Опять весь в снежинках и сияющий, опять видимый и напуганный. Как тогда, в Лесном, когда Зим угодил в старую ловушку. Странник заметался вокруг меня… точно не пуская.

– Стой, – тихо велела я. – Успокойся. И расскажи, что знаешь. Кивок, если да, никаких жестов, если нет.

Вьюж замер и мелко задрожал, словно задышал, успокаиваясь.

– Зим там?

Да.

– И Стужа?

Да.

– Зим в опасности?

Да.

Я встревожилась, но постаралась это скрыть.

– Как ты думаешь, – я тщательно подбирала слова для следующего вопроса, – Зим – это часть Стужи? Часть безлетного?

Нет – чёткое и уверенно.

И меня как отпустило… Оказывается, я этого боялась. Стольких спалила без сомнений… а знающего убивать не хотелось. И полезный он, и привыкла я, и вообще…

– Здесь ещё кто-то есть? Кроме них двоих?

Опять нет.

Я приободрилась. Это хорошо. Это значит, шанс выцарапать у Стужи Зима есть.

– Не бойся, – я улыбнулась страннику. – Думаю, Стужа меня не тронет.

Вьюж выразительно изогнулся знаком вопроса и засиял.

– Я ведь «недо-», – пояснила я. – Очень перспективная вернувшаяся. И Забытый наверняка об этом знает. Ведь знал же тот пишущий, который вытаскивал меня с Тропы? И Стужа должен. Они же в одной упряжке… были. Я, конечно, ещё маленькая, но я – искра и могу дорасти до уровня Зноя… если соглашусь на условия этого роста. А ещё у Стужи осталось не так много помощников, чтобы разбрасываться даже теми, в ком он не уверен. Забытый меня не тронет. Но хорошо, если ты вспомнишь, как вы, безлетные, так шустро перемещались. И сможешь начаровать похожее, чтобы вытащить нас с Зимом – хотя бы из пещер, на то поле, откуда я сюда попала.

Странник задумчиво покивал.

– Со мной пойдешь?

Да.

– Стужа тебя видел?

Нет.

– Держись позади, – посоветовала я. – И успокойся уже. Чем меньше и прозрачней ты будешь, тем больше шансов остаться незамеченным. Я на тебя полагаюсь, понял?

Вёртка пискнула – и наконец-то не ревниво. Она тоже полагалась и надеялась, что Вьюж не подведёт. Я перевела. Странник приосанился и наконец-то побледнел.

– Сдюжишь?

Да. Нет. Да. Короче, не знаю. Может быть.

Я собралась с духом и, поскальзываясь, устремилась по ледяной тропе туда, откуда примчался перепуганный Вьюж. По дороге тщательно изучила свои силы и поняла, что на паутину меня не хватит. Полыхну. Очень коварные чары – силы высасывают много, но не до конца. И вроде не ощущаешь усталости, но понимаешь – лишь на боевую мелочь сил и хватит. К сожалению.

---