Пять шагов навстречу

Джули Дейс

«Всего пять навстречу

и ни одного вдогонку»

Пролог

Ноябрь

Мэйсон

– Может, ты сначала будет думать, а потом делать? – спрашивает мама, подперев дверной проём и скрестив руки под грудью.

Поворачиваюсь к ней и широко улыбаюсь.

– Где-то я уже это слышал.

– Да, уже на протяжении двадцати лет пытаюсь донести суть данного выражения до твоего отца.

Не сдерживаю смешок и убираю мобильник в карман.

– Тогда ты знаешь исход, – перекидываю ремешок спортивной сумки через плечо и миную её хрупкую фигуру. – Я домой.

– Интересно, а этот дом, когда перестал быть твоим?

– В девятнадцать, когда переехал.

– Не останешься на ужин?

Я хитро прищуриваюсь.

– А что на ужин?

– Когда услышу ответ, тогда и скажу.

– Пахнет курицей, мам, – улыбаюсь, раскрывая её тайну, покрытую мраком или дверцей духового шкафа.

– Пусть будет так.

Отпрянув от дверного косяка, она выпрямляется, и её пристальный взгляд карих глаз скользит по мне от макушки до пят и обратно.

– Конечно, останусь, ма.

Быстро чмокнув её щёку, направляюсь к лестнице и со смехом добавляю:

– Ты же не думала, что откажусь от чего-то домашнего? Жутко задрали полуфабрикаты.

– Ты меня используешь! – оскорбляется она, но затылком ощущаю заразительную улыбку.

Останавливаюсь на первой ступеньке и бросаю на неё насмешливый взгляд через плечо. Подмигиваю и скрываюсь за поворотом.

Ди и Мэди уже сидят за столом, из-за чего автоматически хочу выругаться.

Так получилось, что ещё один мой друг запал на мою сестру. И спустя несколько месяцев, продолжаю мириться со сложившейся ситуацией. На самом деле, плевать, кто с кем встречается, трахается или временно развлекается, но не тогда, когда дело касается Мэди. Я имею полное право быть против любых отношений, особенно, если это мой друг и моя сестра. Уже проходил. Знаю, чем закончится.

Я не доверяю никому, даже себе. До определённого времени думал, что у меня есть друзья. Ну, как минимум лучший друг и девушка. Всё с легкостью поменялось. Для них. А осознание того, что друзей не существует – пришло. Твои друзья – твоя семья. Возможно не у всех, но у меня. Ди – исключение. Как бы ни хотел, но не могу назвать его просто знакомым. Он больше, чем все те, кто окружает. Не знаю, по какой причине, но так вышло. Я верю ему, но уже не на сто процентов, как мог раньше. Надеюсь на лучшее, но готовлюсь к худшему. У меня есть причина придерживаться подобного мнения, и она кроется в человеке напротив: в сестре. По неволе мы были преданы близкими людьми. Кажется, она забыла, но я не тот, кто забывает. Возможно, прощаю, но прощение не равносильно потери памяти. Я всё помню, как вчера. Жизнь преподала хороший урок. Почти смертельный урок.

Встречаюсь взглядом с небесно-голубыми глазами сестры, и ту же получаю вопросительно изогнутую бровь.

Она знает, о чём я думаю. Эта чертова нерушимая связь близнецов. Иногда хочу закрыться, но понимаю, что маску видит, как минимум один человек. Я посылаю немой сигнал «всё в грёбаном порядке». Как всегда.

Дверь распахивается, и на порог заваливается отец и Эйден. Оба смеются и пихают друг друга, благодаря чему отшатываются в стороны.

– Три года вас ждали, – ёрничаю я, хотя прижал задницу к стулу меньше минуты назад.

Отец закатывает глаза одновременно с братом, и первый промахивается, когда хочет отвесить мне подзатыльник, а второй бросает коньки и клюшку у лестницы.

Я усмехаюсь.

– Теряешь хватку.

– Да? – иронизирует отец, занимая соседний стул. И я не успеваю уловить то, как быстро прилетает его ладонь в мой лоб. – Ты всё ещё так думаешь?

– Да, – лениво киваю. – Решил уступить, должен же ты хоть где-то выиграть. Ты такой предсказуемый.

Отец целует маму, которая ставит на стол пару огромных блюд и подмигивает мне, на что закатываю глаза.

– Слюнтяй, – отмахиваюсь рукой.

– Картер! – возражает сестрёнка.

– Картер! – передразниваю я.

– Заткнитесь оба, – подаёт голос Эйден.

– А ты какого фига вякаешь, малявка? – я смеюсь, награждая младшего брата взглядом старший-всегда-прав.

В его ореховых глазах возникает раздражение. Ничего нового. Подумать только, пятнадцатилетний засранец спорит со мной. Что ж, признаю, люблю это. Мы максимально разные характером, но вот внешность всегда выдаёт родство.

– Прекратите все, – устало вздыхает мама, на что Ди тихо смеётся, смотря на неё с сожалением и пониманием, а папа самодовольно усмехается. Мэди скрещивает руки под грудью и морщится, ёрзая по стулу. – Боже, когда-нибудь мы поужинаем нормально?!

Не думаю, что мама обращалась к нам, скорей, разговор с самой собой, что довольно комично, учитывая, что мы живём так всю сознательную жизнь.

– Напомните, сколько вам лет? – продолжает она.

– Двадцать два, неделя, и двадцать три, – без энтузиазма растягиваю я. – Еще есть пятнадцатилетний засранец. Не помню, чтобы когда-нибудь просил братика.

– Мне шестнадцать, – ворчит малявка.

Точно, шестнадцать. Временами забываю, что Эйден вырос, и мы оба поменялись. Могу измываться над ним сколько угодно, но никогда не позволю другим.

– А мне скоро двадцать три, и что теперь?

– Что мозгов нет, – бурчит он.

– На твоём месте, я бы молчал. У меня может случайно дёрнуться локоть на фоне нервного тика.

– А у меня нога.

– Мы можем поужинать как семья? Спокойно? Без споров? – очередной раз перебивает мама.

– Ладно, – я кошусь на отца, который едва держится, чтобы не рассмеяться. – А молитва будет?

– Возьмите каждый по ножке, – указывает мама.

Выгибаю вопросительно бровь, но подчиняюсь, как и Эйден.

– А теперь засуньте её в рот, чтобы замолчать хотя бы на пять минут, – завершает она, и отец не выдерживает, начиная громко смеяться.

Удивительно, как мы можем уживаться на одном квадрате, по крайне мере, могли.

Я переехал жить отдельно сразу с поступлением, а Мэди задержалась в родительском доме ещё на год. В конце концов, теперь делит отдельный квадрат с Ди, кочуя между братством и квартирой. Не скажу, что её сильно расстраивает. Отныне, где Ди – там Мэди. И наоборот. Это довольно забавно: моя неудержимая и импульсивная сестрёнка со спокойным и хладнокровным Ди. Абсолютные противоположности нашли гармонию, чего невозможно было сказать по его прилёту и их бесконечным стычкам по любому поводу. В итоге, вся любовь и забота родителей перепала Эйдену, но в отличие от нас, он желает свалить в Канаду или Миннесоту. Не потому что задрала опека, а потому что брат метит в профессиональный хоккей. Уверен, он более, чем доволен жить с ними, и я понимаю. Завтрак, обед, ужин, родители рядом, карманные деньги и прочая пурга, о которой я позабыл. В общем-то, наша семья не из тех, кто будет нависать грозовой тучей над головой, талдыча нотации, а даст полную свободу выбора. Но это вовсе не означает, что отец не стукнет по столу, а мама не нахмурится. Раз в неделю, а то и два, сам возвращаюсь сюда, обретая заботу, которой окружает мама. Знаю, она могла бы привозить приготовленное в квартиру, но как бы сильно ни хотелось, – нельзя. Я достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе самостоятельно. дело гордости, чести и самоуважения. Не позволительно жить за их счёт. Беззаботное время бесследно ушло. Я не восемнадцатилетний мальчишка. Несмотря на всё, семья всегда на первом месте. За неё – отдам всё. Это не то, чему научили и что вбили в голову с детства. К пониманию пришёл сам. Нет ничего важнее, видеть их живыми и здоровыми.

– Возьмёшь с собой? – спрашивает мама, когда убирает со стола, а я помогаю ей, как и отец.

– Нет, всё есть.

– Например?

– Морозилка забита.

– Попроси отца научить тебя готовить.

Обращаю взгляд к папе и дёргаю бровью.

– Ты думал, я не подкупил её своими кулинарными способностями? – усмешка украшает его губы, а в тёмно-карих глазах пляшут огоньки.

– И не сжёг кухню?

– Я умею готовить, засранец.

– Именно поэтому всегда готовит мама?

– Ага. Советую научиться, иначе помрешь от голода.

– От пиццы ещё никто не умирал. Ты же в курсе, что все рестораны готовят на вынос?

– Разве?

– Ага, – подтверждаю я.

Ди и Мэди собираются уезжать первыми.

Я провожаю сестрёнку, и прощаюсь с Ди в парадной.

– Подхватишь завтра? – прошу я, намереваясь чуть позже уточнить, когда моя машина вернётся ко мне из сервиса.

– Без проблем, – соглашается он.

Мэди открывает дверцу машины, но обращает внимание ко мне. В ту же секунду несётся обратно и оставляет беглый поцелуй на щеке.

– Так-то лучше.

Проводив их взглядом, возвращаюсь на кухню. По какой-то незримой причине не тороплюсь уезжать, а вновь занимаю место за обеденным столом.

– Останешься сегодня? – спрашивает мама, поставив перед собой кружку с кофе и заводит выпавшие каштановые локоны за уши.

Качаю головой и коротко улыбаюсь.

– Не знаю.

– У тебя всё хорошо? – она хмурится и изучает меня вдоль и поперёк, к подобному рентгену подключается отец.

– Да, жаркое выдалось лето, с трудом отхожу.

– Не сомневаюсь, – не скрывая отвращения, соглашается мама.

– Ей не обязательно знать об этом, – вмешивается отец.

---