Отец подруги купил меня

Мэри Ройс

Пролог

Тишину нарушает слабый стук в дверь, после которого на пороге появляется молодая девушка. Прищурившись, сминаю губами сигару и оценивающим взглядом изучаю приближающийся объект.

Даже в красном сумраке ВИП-комнаты мне удается разглядеть идеальную фарфоровую белизну кожи и маленькую грудь с аккуратными выразительными сосками. Ведь единственное, что скрывает ее наготу, – это пара полупрозрачных тряпок.

Длинные, слегка вьющиеся волосы цвета меда каскадом перекинуты через плечо, а худенькие ноги на высоких каблуках кажутся бесконечными. Но мой явный азарт возрастает при виде лица незнакомки, скрытого за латексной маской зайца. Из-за нее я не могу полностью увидеть лицо девушки, потому что в ее анкете было оговорено обязательное условие: сохранение полной анонимности.

У единственной из клубной карты.

Именно это распалило мой интерес. Именно поэтому я выбрал данный экземпляр.

Меня всегда привлекали сложные женские натуры. Хотя за ту сумму, которую я заплатил, имею полное право сорвать с нее эту чертову маску вместе с идеальной кожей.

В какой-то момент я даже чувствую злость от того, с какой легкостью эта девушка завладевает моим вниманием. Поэтому напоминаю себе, что она просто тело, за которое я заплатил, прежде чем, откинувшись на спинку дивана, продолжить следить за ее робкими шагами и чересчур стройной фигурой.

Позволяю уголку губ подняться в подобие ухмылки, когда незнакомка покорно опускается передо мной на колени и замирает в бездействии. Она напряжена и едва дышит. Восхитительные пухлые губы крепко сжаты. Черт возьми, ее всю трясет.

За такие бабки они предлагают трахать зажатое бревно?

Однако не в силах противиться своему интересу, что уже без спроса увлекает меня в глубину ее бездонных карих омутов, я сохраняю тишину, заполняя воздух горьким дымом и наблюдая за притихшей у моих ног мышкой.

Блядь, ее покорность и робкий, направленный на меня взгляд вынуждает поток крови ударить в пах и опалить кожу возбуждением. Я гребаный извращенец, а в подтверждение тому мой член дергается, когда я замечаю необычные родинки на тонкой шее, три небольшие точки образуют фигуру, похожую на треугольник. И где-то я их уже видел.

Потушив сигару, сжимаю челюсти и склоняюсь прямо к миловидному лицу, скрытому под плотной маской, еще больше убеждаясь в том, что эта девушка явно не шлюха. Ее волнение слишком заметно, и я не упускаю из вида то, как сама не осознавая того, она увеличивает между нами дистанцию, прежде чем опустить свой взгляд в пол. Но я жестко хватаю ее за подбородок, заставляя поднять голову, из-за чего прекрасные глаза наполняются страхом. Теперь я иначе смотрю на девушку. А на место возбуждению приходит осознанная злость.

Большим пальцем надавливаю на манящие губы и вырываю из ее рта шумный выдох, после чего притягиваю соблазнительницу ближе и носом провожу по нежной коже, вновь перемещая взгляд на эти гребанные родинки в виде треугольника. Где же я мог их видеть… нет, скорее всего ошибаюсь, это не может быть она.

– Новенькая? – Алчно вдыхаю новую порцию одурманивающего запаха ванили. – От тебя пахнет чистотой, откуда ты здесь? – слыша холод в моем тоне, девушка нервно облизывает губы, снова привлекая к ним мое внимание.

Молчит.

– Я хочу знать, что ты здесь делаешь?

Снова тишина.

– Свободна. – Небрежно выпускаю ее лицо и, поднявшись на ноги, уже хочу уйти, но ощущаю, как тонкие пальцы крепко цепляются за мои джинсы.

– Прошу, не уходите… Я… Я… сделаю все, что скажите. – Молит тонким соблазнительным голосом, еще больше вызывая во мне нездоровый интерес.

Стоя на коленях, девушка поднимает на меня растерянный взгляд безвольной куклы, и по непонятной мне причине я останавливаюсь. Твою мать! Накрывает меня своей покорностью, словно стихийное бедствие, ломая к херам собачьим мою выдержку.

Трясется вся, умоляя бездонными глазами, только вот о чём? Явно не в рот вставить…

– Поднимайся.

Девушка незамедлительно выполняет приказ, с помощью моей руки принимая вертикальное положение, и лишь сейчас, возвышаясь над ней, я замечаю, насколько она миниатюрная. Беззащитная. Дюймовочка. Только вот какого хрена эта дюймовочка делает в блядюжнике. Но это я выясню позже.

Взяв со стола бутылку виски, наливаю алкоголь в стакан.

– Садись, – кивком указываю ей на место, и она аккуратно перебирается с пола на диван. – Выпей, – протягиваю напиток.

– Я не пью, – говорит так робко, что я чувствую себя конченым гандоном.

– Сегодня сделаешь исключение.

После этих слов она сама проявляет инициативу, и, как мне кажется, с вызовом в глазах берет из моих рук алкоголь, быстро делая небольшой глоток. Однако кашель усмиряет ее смелый порыв, и она резко отодвигает стакан, прижимая тыльную сторону ладони ко рту. Жмурится, едва сдерживая слезы, но ей это удается.

Проморгавшись, девушка гасит отголоски приступа кашля, шумно втянув носом воздух, а потом опускает стакан на стол.

Надеюсь, это поможет ей немного расслабиться.

– Зовут тебя как? – присаживаюсь рядом, не выпуская из вида ни единого движения ее прекрасного тела, пока девушка демонстративно игнорирует мое присутствие, смотря прямо перед собой. Проклятье, что я делаю? Она слишком молода для меня.

– Бантик, – так тихо, что вопреки необъяснимой злости, в моей крови вспыхивает желание.

– Меня не интересует прозвище клуба, я хочу знать настоящее имя.

– Я здесь в первый и последний раз, – слышу в ее голосе нотки нервозности и в подтверждение тому вижу, как она дрожащими пальцами сжимает колени. – Я бы предпочла не называть своего имени.

Издаю гортанный звук. Первый и последний раз? Ее наивность не знает границ. Из таких мест так легко не уходят. Это гребаное болото и она уже тонет в нем.

– Тогда расскажи мне, Бантик, – она резко втягивает воздух, когда я подаюсь в ее сторону и, положив ладонь на шею, поворачиваю лицом к себе, – какого черта ты здесь делаешь?

– Какое вам дело? – огрызается, случайно показывая свои зубки, но тут же прячет их. Только уже поздно.

Это открытие волной жара бьет мне в пах.

Маленькая бунтарка.

Правда, я и сам не пойму, какое мне до этого дело. Я пришел сюда спустить пар, а в итоге напряжение разрывает яйца, пока я проявляю чертово благородство. Никому здесь не нужное.

– Простите, – после недолгой паузы шепчет она, спрятав глаза под черными ресницами. – Это же очевидно, почему я здесь. – Девушка на секунду прикусывает нижнюю губу и, черт подери, я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не впиться в ее рот голодным поцелуем. – Мне нужны деньги.

Я не хотел этого слышать. Не хотел, чтобы эта девушка была одной из них. Почему, блядь?

– По-твоему, это гуманный способ их заработать? – мое раздражение никак не может заткнуться, и я убираю руку с хрупкой шеи, чтобы не переломить ее. – Зачем тебе деньги?

Карие глаза девушки расширяются. Проклятье, мне нужно остановить свои властные замашки.

– Учеба. – Бунтарка немного смелеет и пронзает меня глубиной своих глаз. – Я хочу попасть в престижный универ. Получить хорошее образование, а потом уехать отсюда и начать жизнь с чистого листа.

– Новую жизнь хочешь, значит?! —провожу языком по зубам, качая головой в такт своим словам. – А твой кукольный мозг задумывался о том, какие уроды сюда приходят? Ты знаешь, как они обращаются с местным товаром?

– А чем вы отличаетесь от… них? – выпаливает, запинаясь в конце.

Под звук собственного стона взъерошиваю пальцами волосы.

– Тем, что вместо того, чтобы отодрать тебя во все дыры, разговариваю с тобой.

С ее губ срывается беззвучный вздох. Черт подери, этот рот поистине изысканное место для моего члена. А когда взгляд опускается к ее маленьким сиськам, мне приходится сжать через плотную ткань джинсов пульсирующий от желания стояк. Хочу узнать какие они на вкус. Проклятье, эти соски сводят меня с ума настолько, что кончик языка ноет.

Сняв пиджак, я тут же протягиваю его в сторону бунтарки.

– Прикройся. Я не мазохист, чтобы разговаривать с голой шлюхой.

Девушка молча встает и выполняет мою просьбу, однако я больше не хочу, чтобы она прикрывалась.

– Не двигайся, – резким тоном командую я.

Подаюсь вперёд, облокачиваясь о колени, и зависаю на маленьких бантиках, набитых на ягодицах.

– Бантики, значит… – протягиваю руку и касаюсь нежной кожи, тем самым рассыпая табун мурашек по телу девушки.

Медленно сглатываю голодную слюну, набежавшую от малейшего соприкосновения с шелковистой плотью, пока с жадностью обвожу пальцами узоры цветной татуировки. Взглядом вылизываю ее задницу, переходящую в стройные ноги, вновь возвращаясь к гребаным бантикам.

К черту, я всадил кучу бабок за ее киску и имею право насладиться ей в полной мере. В конце концов, она не ребенок и сама отвечает за свои поступки, а меня это волновать не должно.

Я даже не помню, когда в последний раз мой мозг поддавался такому давлению. Из-за девушки. Но эта штучка не так проста. Она позволила мне увидеть толику своего огня, пламени дерзкой бунтарки, скрытой под ангельской плотью, и теперь я не остановлюсь, пока не сгорю вместе с ней.

---