В любом случае, независимо от причины, девочка не проделала оставшийся путь по подъездной дорожке, и Боб взволновался. Он быстро схватил ключи, прошел в гараж, сел в свою машину и проехал по длинной грунтовой дорожке.

Через несколько секунд он уже был на месте. Дверца со стороны водителя была открыта, мотор работал. На земле возле открытого почтового ящика лежали письма. Но Шари не было. Боб безрезультатно окликнул ее. Он заглянул в машину через открытую дверцу. Полотенце, которое Хильда принесла дочери, лежало на водительском сиденье, сумочка Шари – на пассажирском, а туфли стояли на коврике. Боб раскрыл сумку и порылся внутри. Бумажник и лекарство были на месте.

На земле следы босых ног вели от машины к почтовому ящику, но – что выглядело зловеще – назад они не возвращались.

Часть первая
Преследуя убийцу

Глава 1

– Привет, Джон. – Рон Уокер, член нашей небольшой команды профайлеров, остановился в дверях. – У нас тут вырисовывается дело о похищении. Запрос из Колумбии, Южная Каролина. Я только что получил сообщение из офиса шерифа – им нужна помощь Отдела поведенческой науки.

– Что случилось? – спросил я.

– Мне позвонил Льюис Маккарти, заместитель шерифа округа Лексингтон. Шэрон Фэй Смит, семнадцатилетняя старшеклассница, была похищена возле почтового ящика перед своим домом в прошлую пятницу днем. Документов пока нет, так что я знаю только то, что слышал по телефону.

– Они уверены, что она не сбежала сама?

– Не тот тип, очевидно. И ее машина осталась с работающим двигателем на дорожке, сумочка с бумажником лежала на сиденье. Сама девушка какая-то тяжелая диабетичка, и ее лекарство, которое она всегда носит с собой, тоже было в сумочке. Плюс вчера она должна был окончить школу, спеть национальный гимн на церемонии, а затем отправиться в круиз для старшеклассников на Багамы.

Подойдя к моему столу, он изложил информацию, переданную ему Маккарти. Дом находился на участке площадью двадцать акров за городской чертой, в сельском поселении, известном как Ред-Бэнк, примерно в десяти милях от Лексингтона, в конце 230-метровой подъездной дорожки от Платт-Спрингс-роуд. Девушка-подросток по имени Шари, очевидно, остановилась сразу после поворота, чтобы забрать почту. Письма к Смитам валялись на земле, наводя на мысль, что ее застигли врасплох и похитили. Отец, Роберт Смит – знакомые называли его Бобом, – позвонил в управление шерифа, которое направило в дом своего человека. Явных отпечатков пальцев или других улик обнаружено не было.

Шериф Джеймс Меттс принял все неотложные меры и организовал масштабную поисковую операцию, которая, несмотря на удушающую жару, за выходные расширилась до нескольких сотен добровольцев в дополнение к сотрудникам службы шерифа.

– Нам действительно не так много нужно сделать, – продолжал Рон. – Как я уже сказал, никакой бумажной волокиты. Но офис шерифа попросил местное отделение ФБР в Колумбии открыть дело. Они отправят все необходимые материалы, которые у них есть на данный момент, в Колумбию, а Колумбия перешлет нам.

Я частенько обнаруживал, что местные правоохранительные органы не особенно рады, когда им приходится консультироваться с нами по тому или иному делу. Либо они опасаются Бюро, которое, согласно устоявшемуся мнению, приезжает и приписывает потом успех себе, и им хочется контролировать расследование самим, или беспокоятся, что наш анализ не согласуется с теорией, которой твердо придерживаются местная полиция и общественность.

В данном случае все было не так. Оба мужчины, Джим Меттс и Льюис Маккарти, были выпускниками Национальной академии ФБР, одиннадцатинедельного курса, проводимого для старших и опытных сотрудников правоохранительных органов со всей страны и многих зарубежных стран. Тридцатисемилетний Меттс занимал должность шерифа уже двенадцать лет. Впервые его избрали, когда ему было двадцать пять, и за это время он превратил департамент из сонного сельского офиса без формы, патрульных машин и четко установленных процедур (люди ездили на собственных машинах и носили все, что им нравилось) в современное правоохранительное учреждение. Инженер по первому образованию, он получил ученую степень в области криминологии и преподавал на университетском уровне. И Меттс, и Маккарти с большим уважением относились к Бюро, программе психологического профилирования и ко всему тому, чему научились в Куантико. Едва убедившись, что Шари Смит похитили против ее воли – это не заняло много времени, – оба согласились привлечь местное отделение ФБР и наш Отдел поведенческой науки. Меттс связался с отделением ФБР в Колумбии, штат Южная Каролина, и поговорил с ответственным специальным агентом Робертом Айви на предмет привлечения Бюро к расследованию.

– Местное отделение в Колумбии ввело в действие свой стандартный протокол похищения, – сказал Рон. – Внедрили агентов в дом, установили прослушку телефонов и послали группу наблюдения. Все ждали письма с требованием выкупа. Никаких писем они не получили, но были звонки, предположительно от неустановленного объекта. Первый – ночью, около двух двадцати. Можете себе представить, в каком состоянии была семья. Мать ответила на звонок и все записала. После этого люди Меттса установили записывающее устройство на все входящие звонки в доме.

– Было требование выкупа? – спросил я.

– Не от этого парня. В минувшие выходные был один звонок с требованием выкупа, но в офисе шерифа убеждены, что это мистификация.

Такого рода вещи, когда убитая горем семья становится жертвой бессовестного мошенника, – что, к сожалению, не редкость, – всегда приводит меня в ярость. Будь у меня власть, я бы ввел за это самое жестокое наказание.

Три дня – и никакого требования выкупа, размышлял я. Ничего хорошего это не предвещало.

В самом начале, когда ничего еще не ясно, вы пытаетесь сохранять непредвзятость и не исключать никаких вариантов, но по факту в подобной ситуации есть только два вероятных сценария: либо это похищение по сексуальным мотивам, либо похищение с целью выкупа. Каждый из этих сценариев также может включать элемент мести – одна из причин, побуждающая нас внимательно изучать виктимологию. Все похищения – это мучительные испытания, но в случае с похищением, мотивированным деньгами, сама природа преступления предполагает взаимодействие похитителя с семьей жертвы, в силу чего он становится крайне уязвимым. Это не всегда означает, что жертву удается вернуть живой, но шанс все же выше, чем в других видах так называемых хищнических преступлений, и к тому же мы почти всегда ловим преступника. Насколько мне известно, ФБР раскрывает все похищения с требованием выкупа.

Когда мы сталкиваемся с похищением на сексуальной почве, результат обычно гораздо печальнее. В этих случаях причиной преступления часто является садистское стремление преступника к власти и полному контролю над своей жертвой. Отпуская жертву, он ничего не выигрывает, но многое теряет; к тому же она может его опознать. При похищении с целью выкупа безопасное возвращение жертвы – это одна из сторон сделки, и хотя жертву все еще могут убить, случайно или намеренно, у нее больше шансов остаться в живых.

В то время моя должность называлась «менеджер программы профайлинга и консалтинга», и я делил кабинет с моим старым учителем и партнером, Робертом Ресслером. Мы с Бобом провели множество интервью с насильственными преступниками и устраивали «дорожные курсы» для местных управлений полиции и служб шерифа. Мы сосредоточились на серийных убийцах и жестоких насильниках, причем я, как менеджер программы, занимался оперативной стороной, а Боб, как первый менеджер VICAP – Программы по задержанию насильственных преступников, в рамках которой была создана национальная база данных преступников и их специфических характеристик, – занимался исследованиями.

Моя работа представляла собой результат философских дебатов, которые кипели в Бюро с тех пор, как мы с Бобом начали наши первые собеседования. Согласно утвержденной в Бюро точке зрения, академия была создана для подготовки агентов ФБР и других специалистов правоохранительных органов, которые приезжали туда на курсы в рамках партнерской программы академии. Таким образом, участие в реальных расследованиях не являлось основной миссией академии. Но после того как предыдущее поколение инструкторов в области прикладной криминальной психологии начало проводить неофициальные консультации по конкретным случаям с профессионалами правоохранительных органов, которых они обучали, идея о том, что прикладная криминальная психология действительно может быть применена к текущим делам, начала претворяться в жизнь.