Старый дом

Brioni Books

1

Далёкий колокольный звон маленького сельского храма очистил утро, прогнал с крыш птиц в лазуритовый небосвод и растворился у порога старого дома.

«Сегодня особенная суббота…», – подумала Надя и сделала первые шаги навстречу родительской обители. Скрипнули под ногами деревянные ступени. Толстые, сделанные из дуба, они всё ещё были достаточно крепки, чтобы выдержать вес человека.

Молодая женщина поднялась по лестнице и достала из сумки ключи. Несмазанные дверные петли тонкими голосами приветствовали гостью, будто радуясь её возвращению, и тяжёлая входная дверь пропустила желанную гостью внутрь.

Надя осторожно вытерла ноги о вязаный коврик, переобулась в стоящие рядом поношенные тапочки и потянулась к выключателю на стене, – небольшую прихожую разбудил неяркий свет потолочной лампы под тёмно-зелёным плафоном.

Всё здесь стояло на своих местах. Слева от входа ждал низкий диванчик с декоративной подушкой из потёртого изумрудного бархата. Рядом с ним настенная вешалка, забитая вещами. Лишь порывшись в ворохах одежды, у пришедшего был бы шанс отыскать пару спрятавшихся свободных крючков. На полках сверху – множество шапок, кепок, шляп. Казалось, стоит примерить одну, и тебя накроет пыльной вуалью времени.

Сразу за закутком с диваном запертая двумя узкими створками кладовая, а над ней – полки, а там, как кустистые брови над двумя сонными глазницами, покрытые сединой пыли сотни раз прочитанные книги.

Оставив вещи на полу в прихожей, Надя вошла в просторную кухню, занимавшую большую часть первого этажа. Всё было ровно так же, как когда она приезжала сюда в последний раз. По стенам навешаны кухонные шкафы, выкрашенные тёмно-коричневой краской. В углу дремала маленькая чугунная печка, укрывая одеялом тени заботливо оставленные несколько сухих поленьев. Длинный массивный стол, испещрённый мелкими морщинами царапин на толстом слое лака, стоял неподвижным изваянием по центру. В свете утреннего солнца, пробивающегося сквозь прикрытые ставнями оконца, возраст сердца кухни особенно бросался в глаза. На столе лежала вышитая искусным узором салфетка, а на ней ждали своего часа потускневшая стеклянная ваза и две перевёрнутые кверху дном чашки. Надя посмотрела на них и со вздохом перевернула чашки, подумав, что надо бы вскипятить воды и попить чай.

Осмотрев помещение и мысленно подмечая малейшие хорошо знакомые детали, Надя, проскользнув мимо неприметной приоткрытой двери, соединяющей крохотную комнатку с кухней, начала подниматься на второй – мансардный – этаж. На стенах засветились несколько бра, показывая долгожданной гостье путь и бросая косые блики на висевшие в тонких рамках старые пожелтевшие фотографии. Каждому шагу вторил скрип рассохшихся ступеней.

На втором этаже, по одну сторону от лестницы, располагалась уютная зона отдыха с креслами, стеллажом для книг и DVD-дисков, а по другую сторону – высился на тумбе тяжёлый выпуклый телевизор с проигрывателем дисков, рядом с ним вход в ванную комнату, дверь в которую уже давно не закрывалась, покосилась от сырости. Там, в закоулках умывальника прятались баночки и тюбики с давно истёкшим сроком годности. Надя покачала головой, разглядывая это богатство, и сразу же вышла в гостиную.

Напротив лестницы – две двери, две комнаты – Нади и её сестры Светланы. Одна комната была плотно закрыта, вторая встретила хозяйку с лёгким налётом пылинок повсюду. Одежда висела нетронутыми рядами вешалок, коробки с обувью, которую Надя уже не носила, толпились вдоль стен, удобная кровать, застеленная лоскутным пледом, манила прилечь и отдохнуть. Стеллаж бережно хранил оставленные хозяйкой книги.

Каждый вдох в этой комнате уносил гостью в далекие, почти заблудившиеся в памяти воспоминания. Каждый предмет, находящийся здесь, был связан с каким-либо значимым для Нади событием, и она не представляла, как кто-то по доброй воле может спокойно, не увеличивая пустоту в душе, избавляться от своего прошлого.

Плывя по волнам памяти, Надя услышала доносящуюся из глубины дома тихую музыку. Это радио с ненавязчивыми мелодиями, его раньше часто слушала мама, иной раз оставляя приёмник включенным целый день напролёт. Дочь прикрыла глаза, прогоняя влажную пелену, с трудом выдохнула, стремясь успокоить неровно бьющееся сердце, и поспешила вниз.

– Ма-а-ам!

– Ау? – отозвался голос из маленькой комнаты на первом этаже, следом послышались тяжёлые шаги, сопровождаемые поскрипыванием половиц.

– Ты когда от всего этого избавишься?

– От чего? – сказала мать, заходя на кухню и сопровождая долгим взглядом спускающуюся со второго этажа дочь.

– Ну, хотя бы от мыла в ванной. Его срок годности истёк аж шесть лет назад! Как ни приеду, оно всё так там и лежит.

Мама замолчала, отвела взгляд и едва заметно поджала губы. Наде стало стыдно за свои слова. Вот только приехала, а уже лезет со своими умными вопросами: «Что бы ещё выкинуть? Зачем ты это барахло хранишь?». Она пожалела, что завела разговор, в котором они давно не могли прийти к общему мнению.

– Я сейчас руки хотела помыть, – нарочито бодрым голосом продолжила гостья, – а там мыла нормального нет.

– Разберу, – с заминкой ответила мама. – Просто их твоя сестра оставила, когда уезжала. Так мне кажется, что… Ты, кстати, с ней созванивалась? Давно её не видела…

– Да, разговаривали недавно, – дочь решала успокоить её, поделившись новостями. – Дела идут хорошо. Вся в работе.

Мать покачала головой. Из аккуратной причёски выбилось несколько седых прядей и упало на покрытое глубокими морщинами лицо. Морщинки забавно двигались, когда она говорила.

– И вот что ей неймётся? Всех денег не заработаешь. Далась ей эта Европа!

– Мам, – замирая в двух шагах от матери, остановилась Надя.

Она всем сердцем хотела подойти и обнять родного человека, опереться подбородком на тонкое плечо, поддержать. Но, как всегда, колебалась и стояла на последней ступеньке внизу, опираясь локтем на стену.

– Ты же знаешь, что ей сделали хорошее предложение, от которого совершенно невозможно было отказаться. Всё у них там хорошо. Племянница в восьмой класс собирается, а скоро и братик будет.

– Ой, – всплеснула мама руками и прижала их к груди, – Света беременна? Как я рада! Как назвать решили?

– Сашей.

Окутанная лучами летнего солнца, мама на несколько мгновений прикрыла веки, беззвучно шепча молитву за дарованное младшей дочери счастье, а затем, взглянув на Надю лучащимися внутренним светом глазами, с тихой улыбкой кивнула и заключила:

– Александр – хорошее имя. – Через мгновение, словно опомнившись, она засуетилась: – Что же я тебя на пороге держу? Сейчас воды поставлю, чаю попьём. У меня как раз баночка варенья оставалась. Вишнёвое – твоё любимое. Будешь?

– Конечно, буду, мам, – тихо ответила дочь и с улыбкой прошла в кухню.

Тарелки и посуда ровным рядами стояли на кухонных полках в ожидании гостей. Оставленные в подставке столовые приборы запылись и покрылись тонким слоем известкового налёта. Надя вздохнула и принялась перемывать посуду.