Алина не сопротивляется. Облизывает, скользит язычком по подушечкам… Я смотрю на это дело и понимаю, что маловато будет. Прям маловато.
А потому…
Глажу рассеянно по спине Принцеску, все еще пытающуюся прийти в себя после оргазма, свободной рукой выуживаю из широкого бокового кармана телефон, разворачиваю приложение такси.
– Вызови мне, пожалуйста, – тихо просит Алина, заметив мои действия.
– Ага, – соглашаюсь, вбивая адрес.
– Мне домой, – уточняет она.
– Ага, – опять соглашаюсь и тут же прибиваю ладонью ее обратно к себе. А то дергается еще.
– Я серьезно, – настаивает она, ерзая беспомощно и возмущенно.
Пришла в себя, значит. Теперь можно и права качать. Вот ведь… Принцеска!
– Я тоже. – Соглашаюсь с ней, – утром поедешь домой, к папочке. А сейчас – ко мне.
– Нет! – она возмущенно дергается, силясь спрыгнуть с меня.
Я легко преодолеваю ее сопротивление, дожидаюсь ответа водителя и движения машины в нашу сторону, убираю телефон и переключаюсь на Принцеску.
Беру ее за подбородок и мягко целую в губы.
На ее губах сочетается мой и ее вкус, и это дурит опять голову почище любого купленного кайфа.
Нам не нужен покупной. У нас свой, природный, только от нашего с ней взаимодействия вырабатывается.
Принцеска тут же прекращает вырываться и сладко стонет мне в рот, прижимаясь всем телом.
– Я еще не закончил с твоим воспитанием, – коротко говорю, когда удается, наконец, разорвать этот безумный оральный секс, и это предсказуемо бесит вольнолюбивую Принцеску.
– Отвали, – шипит она, – воспитатель, тоже мне…
– Ага, – соглашаюсь я, – кто-то же должен.
Подъезжает машина, и я транспортирую вяло, но настырно сопротивляющуюся Алину в нее все тем же способом, что и до этого – на руках.
Впереди у нас – вся ночь.
Повоспитываю.
А утром – нах хаус, к папочке.
Глава 4
– Ты за мной следишь? Как ты вообще там оказался? – я с удовольствием рассматриваю высокую поджарую, словно у породистой гончей, фигуру Лехи. Он стоит у открытого балконного окна, задумчиво смотрит на спящий утренний город, и с улицы несется бесподобный аромат ранней летней свежести. В центре такого добра уже не найдешь, разве что у тебя окна на Патрики выходят. А здесь, на севере, в, практически, замкадье, еще остались островки такой прелести. Даже до пятого этажа добирается.
– Да нужна ты мне, – как всегда, грубит Леха, не поворачиваясь, – случайно, отдыхал с приятелем. Кто ж знал, что ты именно в этой шараге решишь жопкой потрясти. Что это на тебя, вообще, нашло, кстати?
Я лениво переворачиваюсь на спину, выгибаюсь, скрещиваю ножки. Он видит, я знаю. Хоть и стоит спиной, но все видит, внимательный нахал. Для него и представление.
Тело болит, ноет в разных местах, а в одном – особенно. Но это – сладкая боль. Такая, какая мне сейчас и нужна. По которой я соскучилась.
Черт… Сколько мы не виделись? Месяц? Да, наверно, уже месяц прошел с последнего раза.
Я тогда ему позвонила. Сама. Опять. Так и не дождавшись звонка, хотя он и не обещал…
Он вообще никогда ничего не обещал…
С самого первого раза.
Закрываю глаза, пытаясь перекрыть поток образов, дружно марширующих в моей пустой башке. Иногда у меня складывается ощущение, что там вообще ничего нет. Только он и воспоминания о нем.
Наша первая встреча…
Вроде, на стрессе, должна плохо помнить, а нифига…
Я тогда, дура дурацкая, поругалась с отцом и умотала на музыкальный фест с совершенно неподходящим для этого мужиком. Не знаю, чем я думала в тот момент. Наверно, ничем, как обычно в то время.
Валька меня знатно подставил под троих мужиков. И неизвестно, что было бы, верней, известно, но думать про это не хочется, если б не Леха, случайно увидевший, как в мою палатку заходят парни.
Я помню, что испугалась, сильно, так, что даже толком и кричать не могла. Не могла поверить, что это все со мной происходит, что меня сейчас просто… Просто поимеют. Втроем. И чудо будет, если в живых останусь!
Папа всегда был моей стеной, моим нерушимым гарантом безопасности. Я возмущалась, что мне не дают дышать, а оказалось, что он – оберегал.
Лешка появился вовремя, как-то очень быстро, настораживающе быстро, раскидал троих ублюдков, а затем, с шуточками-прибауточками, еще и постебался над ними. И так легко у него все это выходило, и сам он в тот момент был настолько легким, настолько… Лучезарным, что ли… Он что-то говорил, записывал валяющихся придурков на телефон, совершенно четко страхуясь от будущих возможных неприятностей, а я не могла глаз от него оторвать. Высокий… Ах, какой высокий! Светловолосый, глаза светлые, движения медлительно-опасные, хищные такие. И улыбка. Улыбка – веселого, озорного парня, хулигана и души компании. Именно в таких влюбляются все девчонки.
Разве могла я этого избежать?
И, когда он, все так же легко предложил мне поехать с ним, я не сомневалась ни капли. Казалось бы, неудачный опыт в поганцем Валькой должен был чему-то научить… Но они такие разные, Лешка и Валька, как их вообще можно сравнивать?
Потом мы с ним ехали через полстраны на каких-то, жуткого вида тачках, пешком шли, заходили в дикие провинциальные города… Я смотрела вокруг и не понимала, как вообще можно там жить? Другой мир, другая планета, другая Вселенная…
Мне было тяжело, непривычно и страшновато, если честно.
Да и Лешка как-то резко перестал веселиться и все больше хмурился и огрызался. Складывалось ощущение, что он мной тяготится. Переживает, что втянулся из-за меня в неприятности, что нас ищут и что мои фотки висят на стендах «Их разыскивает полиция».
Лешка вел себя так, словно избавиться от меня не прочь в любое подходящее мгновение…
Это было дико обидно, и я, дурная овечка, естественно оскорбилась.
Как можно мной тяготиться? Я же… Я же… Самая лучшая! Папа так говорил, а он никогда не врет.
Короче говоря, я наделала бед.
Сама, по своей глупости.
Это сейчас я понимаю, что хотела просто занять его мысли до упора, чтоб только обо мне, больше ни о ком! Тупое, детское желание.
А как обращает на себя внимание ребенок? Криком и дикими выходками.
Я ничего нового не изобрела.
Выбрала момент и просто сбежала, как и от папы до этого.
Глупый колобок, от дедушки и бабушки, от зайца… И напоровшийся на волков.
От которых меня тоже Леша спас. Он умеет всегда быть в самом нужном месте. Как сегодня, например.
Тот момент был гораздо более впечатляющим и страшным, чем первый. И после… После я только жалась к нему поближе, осознав, наконец, что глупого колобка могли запросто сожрать.
И смотрела на него, такого высокого и сильного, насмешливого и яростного, а еще ловила на себе его взгляды. Странные, страшноватые… И будоражащие.
Я не особо опытна в отношениях, до Лешки у меня был только один парень, Милош, он остался в Айя Напе.
Но взгляд заинтересованного мужчины отличать умею.
Так вот, Лешка был очень заинтересован.
И от осознания этого сладко тянуло в низу живота.
Не думалось про опасность, в которую я нас вовлекла своей непроходимой глупостью, не думалось про то, что будет дальше, когда в Москву приедем…
Только про его руки сильные, глаза синие и взгляд… тяжелый, раздевающий.
Я в тот момент даже растерялась немного, не понимая, как поступать. С одной стороны, ужасно хотелось, чтоб смотрел на меня, а с другой… так он бесил, не передать! Это чувство, кстати, и сейчас никуда не девалось.
Но тогда оно было особенно ярким.
Тем более, что я видела, как на него смотрят бабы.
Еще бы! Такой симпатичный обаяшка, в какого он превращался, едва на пути обозначалась хотя бы одна женщина, никого не мог оставить равнодушным!
Официантки, кассирши, администраторы в гостиницах… Черт! Все смотрели! И все его хотели! А он им улыбался! И флиртовал, наглец!
Как меня это бесило, Господи, казалось, лопну от злости!
На нервах делала одну глупость за другой. Есть такое состояние, называется «несёт». Это когда понимаешь, что делаешь фигню, а остановиться не можешь!
Вот и со мной такое точно было.
Я грубила Лешке, хамила официанткам, администраторам… Выбешивала своего спасителя как могла, короче говоря!
Инстинкт самосохранения? Не, не слышали!
В итоге так перенапряглась, что, едва добрались до более-менее чистого номера с чистой постелью, завалилась спать без задних ног.
А проснулась… От еле заметного шевеления неподалеку от кровати.
Стараясь не дышать и не выдавать себя лишним шевелением ресниц, чуть приоткрыла глаза…
И да, дышать так и не начала.
Мой спаситель делал разминку. Что-то сложное, я опознала очень сильно модифицированные асаны йоги, но не статичные, а в динамике, текучие, плавные, сложные.
Леша был в одних спортивках, с голым торсом… И ох… Там было, на что посмотреть…
До этого я его только в одежде видела, и, кстати, без того плыла безбожно. А тут он еще и разделся. И оказался куда круче всех моих фантазий!
Сухой торс четко выделялся жесткими мускулами, напрягающимися настолько красиво и гармонично в движении, что это завораживало. Походило на танец. Я любила смотреть на выступления гимнастов, была подписана в тикток и инсте на многих очень крутых спортсменов, фристайлеров, паркурщиков, и думала, что видела многое.