– Как дома? Ты не поехала в Красную Поляну? – казалось у бабушки от изумления пропал дар речи. – Вот что, – наконец сказала она голосом, не терпящим возражений, – я сейчас к тебе приеду.
Конечно, Лиде очень хотелось, чтобы бабушка приехала, напоила ее чаем с малиновым вареньем, укутала в одеяло – сам так ни за что не укутаешься, – села рядом в кресло и рассказывала какую-нибудь бесконечную историю, каких у нее в запасе неисчислимое количество, – на все случаи жизни. Но погода за окном – хороший хозяин собаку не выгонит, нечего пожилой женщине делать сейчас на улице.
– Не вздумай, – Лида собрала все силы, чтобы воспротивиться натиску, – я чувствую себя вполне сносно, лекарства у меня есть, а еще мне ужасно хочется спать. Давай завтра созвонимся, хорошо?
– Я даже не знаю. Ладно, завтра так завтра. Ты только не расстраивайся сильно – что ни делается, все к лучшему.
– Ага, – прошептала Лида, – к лучшему. Спокойной ночи, ба…
Что ни делается – к лучшему. Как бы не так! Выходит, и разрушительные землетрясения, и войны, уносящие тысячи жизней, и цунами – все к лучшему? Это просто отговорка для слабых людей! Но бабушка умела сказать так, что фраза не повисала в воздухе. Проникая в мозг, она обволакивала его, лишала возможности сопротивляться, успокаивала.
«Болезни, пожары», – продолжала по инерции опровергать слова бабушки Лида, но внутренний голос мягко, но настойчиво шептал:
«…Известно, что жизнь расставляет свои акценты…
…А вдруг все пошло бы не по придуманному тобой сценарию?..
…Ты готова лишиться самого дорогого, что есть у тебя на сегодняшний день – образа идеального мужчины, любви, пусть придуманной, но все-таки?..»
И Лида сдалась. Не получалось у нее бороться с этой чертовой раздвоенностью, порой отравлявшей все ее существование, даже так – мысленно – не получалось, и все тут. Ругая себя за нерешительность, она выпила еще по таблетке из каждой коробочки, запила все это разбавленным горячей водой порошком и побрела в постель.
Сон прервал телефонный звонок.
– Да, – с трудом оторвав голову от подушки, ответила Лида.
– Лидуня! Ты где? – завопила трубка голосом Аллы, подруги с работы.
– Дома, Ал, я заболела. – Лида отодвинула трубку от уха.
– Мне тебя ужасно плохо слышно, – заорала Алла еще громче, – выйди в скайп!
– Сейчас, – ответила Лида, нашаривая под кроватью тапки. От Аллы просто так не отделаешься. У нее столько энергии – мертвого поднимет.
Одного взгляда на сияющее лицо Аллы хватило, чтобы понять – счастье есть. Его так много, что подруге просто необходимо поделиться им.
– Лидка, здорово-то как, красота какая! Я такого никогда в жизни не видела! – кричала она, и Лида понимала – в таком состоянии просто невозможно говорить спокойно. – Тут Wi-Fi, я сейчас выйду на балкон, покажу тебе красотищу.
На экране промелькнул холл, чьи-то лица, дверь. На мгновение Лиде показалось, что щеки коснулся свежий морозный воздух, а затем она увидела утопающую в снегу зелень, покрытую сетью ярких огоньков.
– Видишь? – на экране снова возникло лицо Аллы. – Правда, красотища?
– Правда, – грустно подтвердила Лида.
– Тут все деревья украшены гирляндами и золотыми шариками. Вечером вообще будет обалденная красота! А еще река. Видишь реку?
Алла повернула телефон, и Лида увидела. Не Волгу, текущую издалека и долго, а стремительно несущийся по камням поток мутной воды.
– Знаешь, как называются? Угадай!
– Как?
– Мзымта! В переводе с черкесского означает Бешеная! Прикинь! Она и правда бешеная! Круто?
– Круто, – печально согласилась Лида.
– Лид, кончай киснуть, приезжай!
– Как приезжай? – растерялась она.
– Как-как? Ты что, маленький ребенок? Дуй на вокзал, садись на поезд и приезжай. С вокзала маршрутки ходят до самой Красной Поляны. А можно на такси. Давай, Лид! Полазили бы с тобой по снегу, глинтвейна в кафешке бахнули, на канатке покатались. Шеф всем ски-пассы бесплатные раздал, а сам с Михалиным упер кататься. Остальные разминаются перед банкетом. Знаешь, как в анекдоте: умеете ли вы кататься на горных лыжах? А что там уметь? Наливай да пей! А мне одной как-то в лом бродить по холоду.
Лида уже не слушала подругу. Шеф с Михалиным упер кататься! Это же Ванечка! Захотелось увидеть его – прямо сейчас.
– Покажи свою бешеную реку еще раз, – попросила она подругу в надежде среди снегов, зелени и огоньков высмотреть дорогие черты.
– А вот не покажу, – рассмеялась Алла, – приезжай, сама увидишь. Давай, Лидуня, поезд через три часа!
И она отключилась.
«А что, если правда поехать?» – подумала Лида и попыталась проанализировать свое состояние. Вроде не так плохо, как вчера. Через три часа? Она посмотрела на будильник – почти через четыре. Можно глотнуть таблеток, полежать полчасика и рвануть. Даже если не будет билетов, есть надежда попроситься у проводника. Да она зайцем готова ехать!
Дрожащими от нетерпения руками Лида затолкала в себя очередную порцию лекарств, начала сыпать порошок в стакан и просыпала половину. «Тихо, успокойся», – попыталась она приструнить себя и для верности добавила к содержимому стакана еще одну упаковку.
Лида заказала такси до вокзала, сложила вещи, поставила будильник, легла на диван и укрылась с головой.
– Лида! Вставай, – услышала она сквозь сон чей-то незнакомый голос. Открыла глаза и застонала от разочарования – комнату освещал льющийся из окна лунный свет. Поезд опять ушел без нее!
– Ба? – позвала Лида.
У соседей наверху играла музыка, бух-бух-бух-бух стучали по голове басы. За окном по-прежнему бесчинствовала вьюга. В квартире стояла тишина, но непростая, а напряженная, какая бывает во время секундной паузы после выступления большого артиста и буквально через мгновение взрывается ревом аплодисментов.
Лиде стало страшно. Ведь она отчетливо слышала, как кто-то звал ее, а в квартире, похоже, никого нет.
– Кто здесь? – громко спросила она, пытаясь прогнать пугающую тишину.
– Это я! Вставай скорее! Ваня в беде!
Ваня? Лида вскочила с кровати.
– Кто здесь?
– Включи мозги! Это я! – Голос шел со стороны письменного стола.
Лида подошла поближе.
– Посмотри вверх, – скомандовал голос.
Лида подняла голову. Взгляд упал на плюшевого медведя нетрадиционного зеленого цвета, игрушку, подаренную когда-то бабушкой на день рождения – единственную, которую Лида, сама не зная почему, сохранила. В лунном свете его шерсть светилась, глаза странно блестели.
– Ну наконец-то догадалась, – удовлетворенно хрюкнул медведь, – давай, одевайся поскорее и погнали, а то он окончательно замерзнет.
– Кто замерзнет? Куда погнали?
– Такое впечатление, что твое умственное развитие остановилось в семилетнем возрасте, – прохрюкал медведь. – Я же сказал – Михалин в беде, надо срочно лететь в Красную Поляну.
– Но поезд… – промямлила Лида, не в силах поверить в происходящее, – поезд ушел, следующий завтра.
– Ну ты тормоз! – медведь опять хрюкнул. – Я же сказал: лететь! При чем тут поезд? И почему ты до сих пор стоишь раздетая. Давай бегом! Колготки, носки, джинсы, свитер, варежки, шарф, куртку.
– Но как же, – не могла прийти в себя Лида, – как же мы полетим? На самолете?
– Да нет же! Своим ходом. Сегодня полнолуние, и все нормальные люди пользуются моментом.
«Я сошла с ума», – подумала Лида, торопливо одеваясь, а вслух сказала:
– Я готова. Что делать?
– Бери меня и иди на кухню.
Шкурка у медведя была теплой и мягкой.
– И что теперь? – спросила Лида, когда они оказались на кухне.
– Открывай окно.
Порыв ветра чуть не вырвал створку из рук, тюлевая занавеска вылетела наружу, прикрыв луну призрачной вуалью. Лида невольно отпрянула.
– Ну ты что, замерзла? Давай, кидай меня!
– К-как кидать? – вырвалось у нее.
– Господи! Ну как кидать? Как мячик! Раз – и кинула. Я в шоке! – И медведь закатил глаза.
Получилось это у него так потешно, что Лида не смогла удержаться от улыбки.
– Что ты мне улыбаешься? Михалину своему улыбаться будешь! Кидай давай. Только не сильно замахивайся!
Лида вообще не стала замахиваться. Она положила игрушку на подоконник и легко подтолкнула к краю.
Вопреки закону всемирного тяготения медведь не полетел камнем вниз, а остался парить рядом с окном, будто космонавт на межпланетной космической станции.
– Теперь ты, – заявил он.
– Что – я? – опешила Лида.
– Что – я? – передразнил ее медведь. – Прыгай, вот что.
– Я… – Лида перегнулась через подоконник и, посмотрев вниз, прошептала: – Я боюсь… Я… я не могу…
– Ну и правильно! Иди к чертям собачьим, Михалин, мы боимся! На самом деле ничего страшного. Просто встань на подоконник и сделай шаг. Раз – и готово. Я же говорил – в полнолуние все нормальные люди летают. Конечно, если тебе наплевать на Михалина…
Лида подвинула к окну табуретку, встала на подоконник. Резким движением одернула занавеску, и теперь круглый глаз луны смотрел на нее в упор.
Тополя одобрительно кивали – давай, не бойся. Лида зажмурилась, набрала полную грудь воздуха и шагнула вперед. Ощущение было таким, будто она упала на что-то упругое. Открыв глаза, Лида обнаружила, что висит над землей на уровне своего окна.
– Ну вот, а ты боялась! – одобрил ее медведь. – Теперь бери меня за лапу и полетели.